Сион нечестивых - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- ...нельзя сказать, что все люди из списка, заслуживают столь радикальных мер, господин Штайн.
- Это не тебе решать, Бехир, но хочу похвалить тебя за труды. Список поможет нам надолго выкорчевать даже мысли о сопротивлении.
- Когда планируете приступить?
- На следующей неделе. Как-раз запустят первый блок новой фермы. Так что появятся свободные места. У тебя есть неделя, что доработать список.
- А что будет с их семьями?
- Ничего. Мы не монстры, мы просто зачищаем рану зреющего мятежа. Семьи тут не при чем.
- Хорошая новость, господин Штайн.
- Брось ты это «господин», просто Макс.
- Хорошо.
- ...еще...работа...что им нужно... совсем ничего не понимаю... - Иллка догадалась, что собеседник Бехира отошел от окна. Из-за того, что они говорили на английском, она не сразу поняла, о чем идет речь, но вместе с пониманием пришел страх. Мулла передавал горожанам списки неблагонадежных. Имена тех, кого он сам вовлек в идиотское движение сопротивления.
Иллка не удивилась тому, что Бехир оказался предателем и провокатором: в отношении него у нее не имелось ни малейших иллюзий. Однако теперь остро вставал вопрос, как ей спасти Башким и детей, так как словам городского гостя про то, что семьи не будут затронуты, она не верила. Новую ферму надо наполнять источниками.
Она почувствовала, что ноги становятся ватными и вот-вот начнут предательски подгибаться, однако сумела собрать волю в кулак и удержаться от падения. Если ее обнаружат, то точно убьют: Бехир и его гость точно не станут колебаться. У горожанина наверняка есть пистолет.
- …Есть ли кто-то в твоем списке, на кого надо обратить повышенное внимание? Кто-то, кто сможет создавать проблемы на ферме?
- Не думаю, они все тупые и необразованные, среди них нет никого, кто смог бы хоть что-то возглавить.
- Не очень высокого ты мнения о своих соплеменниках, Бехир, - она опять смогла хорошо различать речь горожанина, значит, он подошел поближе к окну.
- Они грешны. Аллах наказывает их тем, что лишает разума.
Иллка подумала о том, что когда вернется домой, то перевернет комнату мужа и сожжет все, что тот приносил от муллы. Не будет запрещенных материалов, не будет и повода отправить Башкима на ферму. Но уже следующие слова лишили ее такой надежды.
- Мы уже поработали над списком и распределили команды захвата. Тебя тоже придется арестовать, чтобы не вызвать подозрений. Потом отпустим вместе с теми, кого ты указал, как не опасных. Им же будет достаточно ареста, чтобы больше не помышлять о мятеже?
- Конечно. Эти люди трусливы, так что арест станет для них хорошим уроком.
«Может и мой Башким в числе этих трусов?» - в ней затеплилась надежда, что все может закончиться не так уж и плохо. А для мужа, если его арестуют и отпустят, действительно станет уроком. Но и тут ее ждало разочарование.
- Башким, Замир, Дритон — вот эти самые опасные. У них даже оружие имеется, насколько я понял. И они очень агрессивные.
- Я не понимаю все-таки: чем они думают? - ей трудно было улавливать интонации на английском, но стало ясно, что горожанин искренне недоумевает. - Это же самоубийство! Сколько уже было примеров, что сопротивление нам ничем хорошим не заканчивается. Или на них так действует твоя исламская чушь?
- Господин Штайн, я попросил бы вас не отзываться так о моей вере.
- Прости, не смог удержаться.
- Нет. Не в моих проповедях дело. Они хотят власти, не хотят работать на благо общества. Хотят вернуть те времена. Когда творили на этой земле непотребства.
Иллка поняла, что никакого смысла дальше слушать этот разговор, нет, так как было абсолютно понятно, что решение по поводу Башкима принято и менять его никто не собирается. Теперь ей нужно незаметно уйти.
Она очень медленно проделала обратный путь до калитки, которая не подвела и во второй раз — открылась и закрылась тихо. Сделав шагов пятьдесят вдоль заборов, она просто села на землю и начала плакать. Плакала без звука, только иногда вытирая слезы рукавом. Плакала от бессилия, от того, что в очередной раз ничего не может изменить, от того, что казавшийся таким простым план, не сработал, да и смерть муллы только ускорила бы процесс. Она ненавидела городских упырей, ненавидела муллу — предателя, но больше всего ненавидела своего толстого, ленивого и глупого мужа. Уже никакие его положительные качества не могли остановить поток ненависти, который она выплеснет на него. И если Бехиру сегодня повезло, то вот Башкиму нет. Раз уж она решила сегодня разобраться с угрозой для своей семьи, то она это сделает. Мертвый Башким станет безопасным, и городским упырям не будет никакого смысла уничтожать ее и детей. Но прежде она вытрясет из него информацию, где он прячет оружие.
Она прекратила рыдать и поднялась с земли. Сейчас она вернется домой, разбудит этого толстого мудака, выбьет из него местонахождение тайника, а потом раскроит череп топориком. Она ускорила свой шаг, но внезапно поняла, что в случае убийства мужа попадет под арест. Потому что никто не поверит про грабителей, а о том, что отношения у них в семье натянутые, знали слишком многие. И тогда ее арестуют, и дети, ее маленькие ребятишки, окажутся без родителей. За убийство ей прямой путь на ферму.
Иллка не боялась фермы. Она страшилась другого: того, что дети станут сиротами, что их воспитанием займется ее мать, которая не сильно беспокоилась по поводу внуков. И , если ей удастся, выжить на ферме, то для детей она навсегда останется человеком, который убил их отца.
Ей снова захотелось расплакаться. Получался замкнутый круг. Как его разорвать она не имела никакого представления.
Странно, но идея сбежать, посетила ее только когда она подошла к своему дому. Вот только бежать было некуда. За последние годы горожанам удалось установить почти полный контроль над территорией Республики. Если еще лет пятнадцать — двадцать назад имелись весьма обширные районы, где можно
