Первые цивилизации - Вадим Массон

На основе этой традиции в Южном Двуречье в середине V тыс. до н. э. складывается убейдская культура, сыгравшая большую роль в истории и культуре Передней Азии (Регктз, 1949, р. 46 — 96; Рогайа, 1965а, р. 150— 152). Ее характерными признаками как археологического комплекса являются монохромная расписная керамика с геометрическими и криволинейными мотивами росписи, терракотовые серпы с выделенной рукоятью и терракотовые статуэтки стоящих женщин с головами фантастических существ, напоминающих рептилий (рис. 18). Ранний Убейд, или фаза Убейд 3, по одной из классификационных систем, ориентировочно относится исследователями ко времени около 4300 — 3900 гг. до н. э. (Рогайа, 1965а, р. 176 — 177). Убейдские памятники широко распространены в Южном Двуречье, и их картографирование позволяет восстановить направление русел древних каналов, вдоль которых располагались поселения древних земледельцев (Айашз, №ззеп, 1972). В районе Ура известно около 40 убейдских поселений, в районе Урука — 23 крупных поселения имеют площадь свыше 10 га и некоторыми исследователями на этом основании именуются городками. Мощные убейдские слои обнаружены на территории многих шумерских городов. Монументальные храмы на платформах господствовали в архитектурном силуэте наиболее крупных центров и, возможно, уже осуществляли функции общей хозяйственной и административной координации. Керамика раннего Убейда отличается стандартными формами, повторяющимися на всех поселениях, что свидетельствует о стандартизации, характеризующей наступление стадии ремесленного производства. Типичными формами являются плоские тарелки с отогнутым бортиком, чаши на подставке, сосуды с носиком типа чайников, кубки с изящным изгибом стенок и с овальным дном, что позволяло ставить на плоскую поверхность лишь опрокинутые и уже опорожненные сосуды. Набор несложных орнаментальных мотивов, геометрически правильных фигур, розеток и криволинейных элементов образует изящные композиции, украшающие глиняные сосуды.

Расцвет убейдской культуры приходится на первую половину IV тыс. до н. э. (слои Эреду VII —VI или фаза Убейд 4). Следует иметь в виду, что в данном случае счет слоев велся по мощным строительным остаткам монументальных сооружений, которым в жилых кварталах несомненно соответствовало значительно большее число строительных горизонтов. В целом убейдские слои насчитывают от 8 до 10 м, что свидетельствует о длительном существовании этой культуры, охватывающей почти целое тысячелетие. В позднем Убейде активно идет процесс специализации производств. Строительное дело обеспечивает не только возведение утилитарных построек, но и создание монументальных строений, подлинных произведений большой архитектуры. В сложной планировке храмов Эреду выделена целла с алтарем, массивные стены снаружи декорированы ступенчатыми в плане пилястрами. Общие размеры храма Эреду VI — 23.5X12.5 м, размеры платформы, на которой высится этот культовый центр, — 26.5X16 м. Массивное строение с толстыми стенами — храм или «дом вождя» раскопано на другом убейдском поселении — Телль-Укейре (Ыоуй, §а&г, 1943). Возможно, характерное сооружение культовой архитектуры Шумера — ступенчатые башни-зиккураты также стали возводится уже в пору Убейда. Появляются в позднем Убейде и глиняные конусы, применявшиеся для мозаичной декорации, украшавшей наружные плоскости престижных строений. Развитие культовой архитектуры свидетельствует о возрастающей роли храмовых организмов в жизни общества и вместе с тем о значительном производственном потенциале южномесопотамских общин, расходующих рабочую силу на трудоемкие строительные работы.

Рис. 18. Комплекс Убейд.

В Эреду раскопан и некрополь, относящийся к периодам VII—VI по стратиграфии этого памятника. Для захоронений использовались небольшие оградки, сооружаемые из сырцового кирпича и часто прикрываемые этим же кирпичом. Погребения сопровождает разнообразный, хотя и скромный инвентарь: керамика, терракотовые статуэтки и глиняные модели лодок с отверствием в центре, куда, видимо, вставлялась деревянная палочка, имитирующая мачту. Такие модели — убедительное свидетельство широкого освоения водных путей как транспортных артерий. Присутствие этих предметов в могилах, вероятно, отражает мифологические представления о переправе через «реку смерти» в загробный мир. Существенное отличие убейдских могил от других раннеземледельческих захоронений составляет вытянутое, а не скорченное положение погребенных. Убейдские могилы с подобным погребальным обрядом обнаружены в Уре. Погребения различаются между собой лишь количеством погребального инвентаря, преимущественно глиняных сосудов, но отнюдь не качественно иными наборами вещей.

Практическое отсутствие кремневых орудий косвенно указывает на прогресс в области металлургии. Поскольку металл в низовья Евфрата доставлялся издалека, металлические изделия высоко ценились и, судя по всему, приходя в негодность, сразу же пускались в переплавку, поэтому практически нам мало известны. Вместе с тем находка в убейдских слоях Ура кусочка золотой проволоки свидетельствует о том, что начинают использоваться самые различные металлы. Имеются терракотовые модели разного рода орудий — проушных топоров, кинжалов, тесел, формы которых ясно указывают, что копируемые образцы изготовлены методом литья в закрытых формах. Отсутствие рудных источников на аллювиальной равнине стимулировало усиленные поиски различных заменителей. Так, серпы, эти важнейшие орудия древних земледельцев, изготовлялись из терракоты и обладали прочным, эффективным рабочим лезвием. Специальное трасологическое исследование подтвердило, что перед нами именно рабочий инструмент, а не глиняная модель (Семенов, 1965).

Специализация производств находит отражение и в изготовлении глиняной посуды. При сохранении стандартно повторяющегося набора форм в позднеубейдское время начинает использоваться также и гончарный круг медленного вращения. Одновременно происходит и некоторое огрубление росписи — явление, почти всюду сопровождающее замену индивидуального мастерства массовой ремесленной продукцией. Некоторые исследователи даже полагают, что на обеднении гончарства сказалось изготовление металлической посуды, предназначенной для быта состоятельных слоев общества, тогда как рядовые общинники довольствовались глиняными сосудами (Чайлд, 1956, с. 247). Среди последних характерной формой являются сосуды в виде утолщенной сферы с широким горлом, заканчивающимся раструбом. За ними в литературе утвердилось наименование черепаховидных,и считается, что они служили для культовых возлияний. Основные мотивы геометрической орнаментации раннего Убейда сохраняются. Изредка на убейдской керамике Южного Двуречья появляются изображения живых существ — птиц и скорпионов.

Весьма типичны для убейдской культуры терракотовые статуэтки, изображающие преимущественно стоящих женщин с широкими плечами, руками, сложенными под грудью, и узким тазом. Этот канон существенно отличен от образа пышнотелых матрон, обычных для большинства раннеземледельческих обществ. Скорее всего, это свидетельствует и о начавшихся идеологических изменениях в обществе, приобретающем сложную структуру. Примечательны головы терракот: они имеют мало общего с человеческим лицом и напоминают каких-то монстров, скорее всего рептилий. Безусловно, это сложный синкретический образ. У некоторых фигурок изображен у груди ребенок, что указывает на их функцию воспроизведения покровительницы плодородия. Голову обычно венчает высокий убор из черного битума. Значительно реже встречаются мужские статуэтки, выполненные в той же манере. Изготовлялись из глины и фигурки различных животных. По раскопкам могильников известны украшения рядовых общинников убейдского времени — это главным образом бусы из глины или из раковин. Иногда украшения, выточенные из раковин, нашивались на бахрому женских юбочек.

Убейдская культура отражает значительные успехи южномесопотамских общин, в экономическом отношении базирующихся на развитии поливного земледелия, которое было решающим рычагом всего прогресса. Крупные убейдские центры с монументальной архитектурой и специализацией производств становятся предтечей позднейших шумерских городов, как правило, складывающихся на местах именно убейдских поселков. Формируются новые устойчивые культурные эталоны от типов керамики и терракот до храмовых комплексов. Судя по всему, была налажена система торговых связей, без которых в Южном Двуречье, лишенном руды, строительного леса и камня, подобный прогресс был весьма затруднен и малоэффективен. Таким образом, можно считать, что в пору Убейда формируются основы шумерской цивилизации. Тем более что есть основания видеть в носителях собственно убейдской и, уж во всяком случае, позднеубейдской культуры самих шумеров, и эта точка зрения имеет среди специалистов наиболее многочисленных сторонников (Ллойд, 1984, с. 68 и след.). Появление в убейдских памятниках вытянутых погребений, как бы порывающих с традицией скорченных захоронений Хассуны и Самарры, скорее всего указывает на приход нового населения, принесшего и новые погребальные обряды. Поэтому убейдскую культуру можно именовать если и не раннешумерской, то протошумерской. Правда, пресловутая «прародина шумеров» по-прежнему остается неясной. Почти одновременно с Южным Двуречьем традиция вытянутых захоронений распространяется в соседнем Эламе, но истоки этого обряда в равной мере не ясны. Сами шумеры считали местом возникновения человечества и его культуры остров Дильмун, достаточно убедительно отождествляемый с современным Бахрейном. Здесь, так же как и на северном побережье Аравии (Оа1ез, 1976), известен ряд памятников убейдского типа, но их взаимоотношение с аналогичными материалами Южного Двуречья еще не исследовано в должной степени.