Действуй, Принцесса! - Юлия Климова

Подувшись минут десять, Лера успокоилась. Наверное, такое решение хоть как-то сглаживало приступы злости и усмиряло уязвленное самолюбие, но теперь прибавилась новая задачка: Лере предстояло вспомнить, какими кольцами и серьгами я располагаю, проанализировать свое богатство и выбрать то, что выведет ее на первый план.

Эдита Павловна на день рождения и Новый год дарила мне украшения, но они лежали в одном из ящиков комода, не вызывая у меня особого интереса, пожалуй, я и не смогла бы вспомнить некоторые из них.

– А можно пойти без украшений? – спросила я, опасаясь, что в ином случае меня заставят более вдумчиво подбирать платье и это затянется на долгие часы.

– Она опять что-то задумала, – сверкнула карими глазами Лера.

Не дожидаясь ответа, я молча поднялась, назло вздернула подбородок и гордо направилась в кухню. От смеха щекотало в носу, но я держалась из последних сил.

– Почему Шелаев так поздно прислал приглашения? – донесся до меня недовольный голос Коры. – Осталось всего несколько дней. Верх неприличия!

– Клим наверняка это сделал намеренно, – ответила Эдита Павловна. – Ты и сама все прекрасно понимаешь.

– Он хотел, чтобы ты, бабушка, понервничала, да? – игриво спросила Лера. – Надеюсь, он не будет танцевать с этой противной Лизкой Акимовой. И почему ее все считают красоткой? Не понимаю!

Вопрос остался без ответа, разговор оборвался, и за моей спиной повисла тишина.

Нина Филипповна сидела за столом на своем привычном месте и опять писала в ежедневнике. Увидев меня, она подняла голову, мягко улыбнулась и спросила:

– У тебя есть какие-нибудь пожелания на следующую неделю?

– Вы составляете меню?

– Да.

– Тогда гречка и борщ со сметаной.

Улыбка Нины Филипповны стала шире, и мы обменялись понимающими взглядами – такое в доме Ланье не подавали. Наверное, Лера зажала бы нос двумя пальцами, если бы в столовую внесли блюдо с гречкой.

Усевшись напротив тети, я принялась следить за ее работой – она неторопливо заполняла строки красивым почерком, изредка делая пометки на соседней странице.

– Вы же поедете на вечеринку «Браво-Бис»? – просто так спросила я, подперев щеку кулаком.

– Да.

– А будет что-нибудь особенное или как обычно?

– Пожалуй, как обычно. Но в начале мероприятия проходят награждения по номинациям. В основном за успехи в рекламном деле.

– И потом танцы, – обреченно подытожила я.

– Да, ужин и танцы. Все готовятся, а ты что-нибудь присмотрела себе?

– Нет, бабушке принесли каталоги, и она сказала, что можно выбрать любое платье или несколько платьев. Послезавтра их доставят, а потом, в случае надобности, самое лучшее подгонят под меня. Так что в запасе полно времени.

– Тебе подойдет любое платье, не сомневайся, – ответила Нина Филипповна.

И вдруг в моей голове закружилось слово. Оно повторялось, повторялось и повторялось, оно требовало внимания, звало, не отпускало. «Танцы, танцы, танцы, танцы…» Два человека стоят рядом, мужчина кладет руки на талию женщине, а она – ему на плечи, звучит музыка, тела вынужденно прижимаются друг к другу и сердца начинают биться в унисон, в такт музыке…

Бриль должен быть на этой вечеринке! Обязательно должен быть! Всего один танец, одно кружение, и, может, что-то исправится, получится, вспыхнет…

«Нина Филипповна, всего один танец! Уж не знаю, как это провернуть, но для начала необходимо кое-что выяснить».

– А кто еще приедет на вечеринку?

– Человек сто, наверное, будет, а может, и двести. Я не задавалась этим вопросом.

– Нет, я не об этом. Кого я знаю из приглашенных?

– Акимовы, – осторожно произнесла Нина Филипповна. – М-м-м… С кем ты еще знакома? Клим Шелаев, само собой, и… И все, пожалуй.

Я не могла прямо спросить о Бриле, поэтому пришлось повторить вопрос еще раз.

– И больше никто? Точно?

– Только Акимовы и Шелаев, – делая очередную пометку, подтвердила Нина Филипповна.

«Эх! Бриль не едет!»

Если бы Лев Александрович собирался отдохнуть на «Браво-Бис», тетя наверняка бы сказала.

«Конечно, она может не располагать нужной информацией, но нельзя рисковать. Нельзя метаться между «возможно» и «а вдруг…»

Это был шанс.

Обещание сделать Нину Филипповну счастливой я собиралась сдержать во что бы то ни стало, но, только оказавшись в своей комнате, поняла, на какие жертвы придется пойти.

– Мне нужно раздобыть еще одно приглашение. Просто необходимо… – выдохнула я, усевшись на широкий подоконник.

Было бы здорово отобрать карточку у Леры, зачеркнуть ее имя и вписать «Бриль Л.А.». Подумав об этом невозможном хулиганстве, я улыбнулась и покосилась на сочный фикус.

– Эй, друг, не знаешь, где нам достать приглашение?

Но фикус хранил молчание, он не решался произнести имя того единственного человека, который мог помочь.

– Клим Шелаев, – прошептала я и вздохнула. – Ну почему все так! – добавила я уже с долей болезненного отчаяния.

Соскочив с подоконника, я заметалась по комнате, взвешивая «за» и «против». Я выстраивала доводы и так и этак, склоняла себя то в одну сторону, то в другую, врала и мгновенно признавалась в этом, выкручивалась и пожимала плечами… В конце концов я смогла убедить себя в том, что не позвонить – это трусость, а значит, надо взять мобильный телефон и набрать номер Шелаева. Ради Нины Филипповны – взять и набрать. И даже если Клим откажет (что, скорее всего, и случится), потом я не буду чувствовать себя жалким кроликом, испугавшимся в ответственный момент.

Взяв с тумбочки телефон, я устроилась на кровати.

– Обычный звонок. Ерунда. Подумаешь, он мечтает сожрать меня… Но пока же не съел…

Наверное, душа ныла еще от того, что мне предстояло не просто поговорить с Шелаевым – мне предстояло его попросить… Гордость мешала и, пожалуй, еще что-то, необъяснимое. Я представила, как он сидит в кабинете и курит или едет в машине. Черные волосы упали на лоб, черная рубашка, черные брюки… И вот он слышит мой голос и… смеется!

– Ну и пусть, – тихо произнесла я и набрала номер Клима. Все. Обратной дороги не было.

Пока тянулись гудки, я твердила себе, что ничего особенного не делаю: всего лишь звоню знакомому, с которым пересекалась то тут, то там и временами разговаривала на различные темы. Самовнушение проходило со скрипом, сердце ухало, а пальцы, казалось, онемели.

– Анастасия? Не могу поверить, – раздался спокойный голос Шелаева. – Что у нас приключилось?

Немного помолчав, я тоже спокойно произнесла:

– Ничего особенного, хотела вас кое о чем попросить.

Теперь помолчал Шелаев.

– Да брось. Не может быть.

Сухая ирония была неуловима, но я все же ее почувствовала.