Паутина - Александр Гласьев

Мастер выключил изображение.

— Разминка закончена. На следующем занятии я научу вас определять 18 основных прототипов на основе сцепленных признаков. Главная ваша ошибка — неумение оценивать совокупность примет. Хватаетесь за что-то одно, самое яркое… Кстати, выдающаяся нижняя челюсть бывает у больных акромегалией. А безумные глаза чаще всего говорят, что их владелец не успел заскочить в туалет.

Курсанты засмеялись, Мастер тоже улыбнулся.

— Ничего, займемся отработкой элементов, деталей, а потом, в конце курса, я покажу вам эти же стерео, и сами увидите, как разительно изменятся ваши оценки. А пока — до свидания. Удачи! Встретимся на следующей декаде.

Джек сохранил за собой квартиру в седьмом секторе, перетащив туда кое-какую, еще родительскую, мебель от Полины. Жил он дома, ходил в гражданской одежде, хотя после зачисления в Федерком был восстановлен в звании поручика. Три свободных дня в конце декады он обычно проводил на хуторе Германа.

— Привет, Микки! — сказал Джек, входя в дом. Герман возился где-то на участке, и двери открыл компьютер. После гибели Луи Герман с согласия Джека перенес Микки к себе. Сейчас Джек подумывал о том, чтобы забрать Микки в Город. Пока же он оставался на хуторе на случай, если у Луи объявятся наследники.

Микки едва успел ответить на приветствие, как чья-то тяжелая, властная рука опустилась Джеку на плечо. Сибирцев вывернулся и провел прием. Герман парировал. Теперь они разминались таким образом при каждой встрече.

— Голова. Печень, — быстро говорил Крофт, нанося последовательно удары.

Джек отразил атаку и сам перешел в наступление, широким круговым движением поевшая ногу в голову Германа.

— Однако! Ты растешь на глазах, — резко и невысоко подпрыгнув, Герман сделал полный оборот и ударил Джека в скулу внешней стороной ноги.

Помогая Сибирцеву подняться, старший оперативник пошутил:

— Держать надо удар.

— Иди ты… — огрызнулся Джек, потирая ушибленное место и болезненно морщась.

— Уже иду. А ты сбегай-ка, посмотри, что я собрал с грядок, и тащи на кухню.

И Герман, насвистывая, направился под душ.

Когда сели за стол, Герман, видя, что Джек все еще трет щеку, участливо спросил:

— Неужто все еще болит? А знаешь, в чем твоя ошибка? Ты себя неправильно оцениваешь.

— Угу, — хмыкнул Джек, — я чемпион, только после встречи с тобой позабыл об этом.

— Н-да… Умишка бы тебе еще чуть-чуть… — Крофт с сожалением посмотрел на Сибирцева, как смотрит покупатель на понравившийся костюм: всем хорош, да размер не тот. — Учись оценивать и себя, и противника. У меня, например, длинные руки, а ноги коротковаты. Да и сам я потяжелел. Поэтому мне удобнее атаковать со средней и близкой дистанции. А у тебя — длинные ноги, широкий шаг. Держи меня на расстоянии — и все. Ты же все время пытаешься меня копировать, вот и получаешь по уху. Прикинь-ка, например, способности твоей подруги Эллы.

— Средняя дистанция, — неуверенно пробормотал Джек, — длинные ноги, а руки небольшие.

Крофт сокрушенно вздохнул.

— С ее массой на средней дистанции делать нечего. Оптимальный для нее вариант — бой в воздухе ногами. Ну, с тобой-то она на любой дистанции справится.

— А с тобой? Ты не хочешь с ней сразиться?

— Я не самоубийца. Она ведь и у нас преподавала, и все ее до смерти боялись.

— У вас? — Джек разинул рот от удивления, — она же не старая…

— Эх ты, знаток женщин! Ей под максимум. А кстати, напомни-ка мне, как она тебя в «космосе» обезвредила?

Джек нехотя пересказал недавнее занятие в бассейне. Крофт внимательно выслушал его и задумчиво произнес:

— Все-таки стареет Элла, хитрить начала…

— Что ты имеешь в виду?

— А почему ты оказался в катере без скафандра? Какой дурак, скажи, пойдет в разведывательный полет в комбинезоне? Ты просто физически не успевал его надеть. Ну, понятно, скорость у нее уже не та. Вообще ты на эти космические глупости силы не трать. На моей памяти ни один катер в Систему не пытался проникнуть. Занимайся лучше оперативной подготовкой, психологией, алгоритмом действия. Эти вещи всегда пригодятся.

— Герман, а ты нашего инструктора по ОП знаешь? Правда, что он был в больших чинах?

— Правда. Бывший мой шеф, начальник отдела. Между прочим, бригадир. Да я тебе как-то говорил о нем. Вот уж действительно Мастер. — Последнее слово Герман произнес так, словно оно начиналось с большой буквы. — Я по сравнению с ним так, пузырь… А ты знаешь, как я в топографы угодил? Мастер еще тогда, циклов десять назад, уверен был, что нам много придется работать на Бэте, вот он и отправил меня в ВКШ — Высшую космическую школу. Он ведь меня с детства знает. А в ВКШ и сейчас топографов готовят. Ну а параллельно я и в нашем Учебном центре занимался. Ох и досталось же мне! Когда на Болото попал, не поверишь, впервые за все время службы человеком себя почувствовал.

Герман улыбнулся и встал, считая разговор оконченным.

— Подожди, — дернул его за куртку Джек, — а что же сейчас твой Мастер не у дел?

— Обычная история, — ответил Герман, заметно помрачнев. — Не поладил кое с кем, вот и на пенсии, вас натаскивает…

И Герман заговорил о хозяйственных пустяках, демонстративно меняя тему разговора.

Первые дни после ареста Кича Мацуда, несмотря на внешнее спокойствие, буквально не находил себе места. Кич болтать не станет, твердил он себе, не тот человек. Глубокое энцефалозондирование? Ну и что? Да пусть Федерком вытянет из Кича все его тайные мысли, вытянет — и утрется! Мысли к делу не пришьешь. А вот главного — операций, идущих через Сянцзы, — Кич не знал. Потому концов у Федеркома быть не может.

И все-таки Мацуде было не по себе. Внешне это проявлялось только в том, что взгляд его стал менее открытым да резче выделялись скулы на смуглом лице. Но эти перемены мог заметить лишь очень близкий человек. Для остальных же Рауль Мацуда оставался прежним, в меру общительным, добропорядочным, стареющим бизнесменом, исправно платящим налоги.

Раз в декаду Мацуда в сопровождении бесцветной жены и двух взрослых сыновей, не унаследовавших, к сожалению, его деловой хватки, появлялся в Клубе предпринимателей своего сектора. По-прежнему видели его в маленькой кофейне за традиционной чашечкой кофе — уже давно единственной.

Время шло, и Мацуда чувствовал, что Федерком утратил к нему всякий интерес. Пора было оживлять замороженные до лучших времен деловые связи. Пилота-контрабандиста Дэвида Сянцзы Мацуда пока решил не трогать, но дал приказ возобновить заготовку шкурок пузырей. Сегодняшний день не отличался от вчерашнего: подъем, гимнастический комплекс, утреннее совещание в бюро, визит в крематорий, кофе, деловые свидания… За окном постепенно темнело. Мацуда потянулся рукой к выключателю, но передумал и включил программу видеоновостей. Передавали отчет об очередном заседании Сената. Вот на трибуне худой, яростно жестикулирующий человек. Мацуда напряг память: ах, да — министр энергетики Нодия. Он прибавил звук, выслушал экспансивную речь министра о положении на шахтах Бэты и позволил себе негромко рассмеяться. Мацуда устроился поудобнее, намереваясь досмотреть выпуск до конца, — начавшаяся перепалка в Сенате его забавляла. Но, прослушав ответную речь министра стабильности, Мацуда насторожился. Инспекция Бэты Федеркомом — это что-то новое. Или это просто маневр, попытка взять на испуг? Своих дел на Бэте Рауль не вел, хотя чуть было благодаря Кичу не вляпался в эту историю. Он с раздражением подумал о бывшем ближайшем сотруднике, но быстро совладал с собой и для справедливости обругал и себя самого за авантюризм и безрассудство. Но теперь… когда ФК сам лезет на Пятнистую… Да, это шанс! Выждать немного и прийти на планету по пятам Федеркома, а значит, узнать расстановку сил, занять место конкурентов — ведь найдет же ФК что-нибудь криминальное? Это перспектива, это новые возможности.

— Лиза! — позвал Мацуда, выключая экран и поднимаясь из-за рабочего стола. — Проверь, все ли разошлись.

Секретарша была за дверью, в кабинет хозяина она не заглянула, но по удаляющемуся звуку шагов Мацуда понял, что она услышала его. Он чувствовал эмоциональный подъем, в мозгу зашевелились неясные пока идеи. Как опытный аналитик Мацуда знал, что для пользы дела нужно отвлечься сейчас, дать выход излишнему волнению, позволить определиться единственно верному решению.

Тем временем Лиза обошла опустевшие кабинеты офиса. Сотрудники давно разошлись, но она с удручающей методичностью совершала ежевечерний обход. Сейчас хозяин примет ионный душ, а потом последует еще одно мероприятие с участием Лизы, ставшее таким же традиционным. Холодная по натуре, Лиза умела, когда необходимо, изобразить любое чувство. К тому же Мацуда не вызывал у нее физического отвращения, напротив, был скорее привлекателен, а что касается возможностей — тут он обставил бы многих молодых.