Вариант «Альфа» - Сергей Москвин

24.02.1999 г.

ЛОКТИОНОВ

Глава 19

ЧЕРНЫШОВ

Очень хотелось курить. Павел Чернышов курил редко. Не последнюю роль в борьбе за здоровый образ жизни сыграла его дочь. Борьба с курением, которую Ксения вела беспощадно, в конце концов возымела действие. И теперь Чернышов почти не курил. Правда, в минуты сильного нервного напряжения он мог выкурить сигарету-другую. Сейчас была именно такая минута. Но в служебном помещении аэропорта находилось более тридцати человек. Даже дышать было трудно от спертого воздуха. Конечно же, никто не курил. Назначения этого помещения Чернышов не знал. Возможно, раньше здесь находился склад или комната одной из аэродромных служб. Просто помещение показалось Чернышову удобным для размещения бойцов штурмовой группы отряда «Альфа». В самом деле, не размещать же тридцать человек со всем их оружием и снаряжением среди пассажиров в зале ожидания. Но помещение оказалось слишком тесным для такого количества людей.

Сидеть тоже было негде. Один жесткий диванчик да такое же кресло – вот и вся обстановка. В конце концов «альфовцы» кое-как разместились. Кто-то занял место на диванчике. Большинство расположилось прямо на полу, подложив под себя бронежилеты. Единственное кресло предоставили Чернышову. Но он из солидарности с другими солдатами, которым не нашлось места, предпочитал стоять. Бойцы «Альфы» привыкли работать в самых разных условиях, поэтому не обращали внимания на такие мелочи, как отсутствие сидячих мест. Больше всего в данный момент их тяготило вынужденное бездействие.

Через огромное, во всю стену, окно Чернышов смотрел на летное поле. Там в ожидании вылета замерли выделенные антитеррористическому отряду вертолеты. Рядом с Чернышовым стоял командир подразделения «Альфа» майор Анофриев. Уже через час, максимум через полтора, бойцам его отряда предстояло вступить в бой с террористами. Всем без исключения бойцам «Альфы» не терпелось поскорее добраться до террористов. И сейчас они изнывали от ожидания.

– Когда же полетим, товарищ майор? – спросил у Анофриева один из бойцов «Альфы», очевидно, самый нетерпеливый.

– Как только, так сразу! – раздраженно ответил Анофриев.

Ему, как и Чернышову, тоже хотелось курить. А сразиться с террористами Анофриев хотел не меньше любого из бойцов. Но вместе с остальными ему приходилось ждать вылета. Вопрос о вылете следовало задать полковнику Чернышову, потому что только он мог отдать этот приказ. Но Чернышов молчал. Вылет задерживался из-за погоды.

Всю прошлую ночь Чернышов с Анофриевым не спали, занимаясь подготовкой операции. Операцию по ликвидации базы террористов Чернышов хотел провести еще вчера. Но вертолеты, о которых сообщал Локтионов, прибыли в аэропорт Минеральных Вод только поздним вечером. К тому времени в горах уже наступила ночь. Чернышов понимал, что обнаружить с вертолета спрятанную в горах базу террористов очень сложно, а в темноте практически невозможно. Даже если вертолеты оборудованы специальными средствами поиска. Получив вчера информацию от Локтионова, Чернышов первым делом выяснил, что находится в районе, откуда террористы выходили в эфир.

Чернышов считал, что, если террористы собираются оставаться на своей базе несколько дней, они не будут устраивать временный лагерь, а постараются воспользоваться готовым. Единственным местом, с этой точки зрения устраивающим террористов, могла стать метеорологическая станция Кавказских Минеральных Вод, которая как раз находилась в указанном районе. Никаких других пригодных для жилья построек там не было. Чернышов выяснил, что метеостанция размещается высоко в горах. И попасть туда можно только на вертолете. Поэтому он и ждал с нетерпением прибытия вертолетной эскадрильи. Но вертолеты прилетели слишком поздно, и вылет к предполагаемой базе террористов пришлось отложить до утра. Сегодняшним утром, 25 февраля, Чернышов рассчитывал уничтожить террористов.

Еще до рассвета вместе со штурмовой группой Анофриева Чернышов выехал из Пятигорска в аэропорт Минеральных Вод. Но спланированная ночью операция с самого утра начала давать сбои. В метеослужбе аэропорта сообщили, что в горах туман, видимость ноль и все полеты крайне опасны. Тем не менее Чернышов переговорил с экипажами вертолетов. Пилоты подтвердили, что летать в горах, скрытых туманом, самоубийство. От начальника районной метеослужбы Николая Савельева Чернышов узнал, что туман в горах может продержаться и до полудня. Как бы Чернышову ни хотелось этого делать, но вылет пришлось отложить.

Наконец поступило долгожданное сообщение метеослужбы, что туман в горах начинает рассеиваться. Чтобы сообщить это, начальник районного метеоцентра лично пришел к Чернышову. Еще раньше Чернышов узнал от него, что на метеостанции работают шестеро сотрудников: пять штатных, да еще студентка метеорологического института проходит преддипломную практику. Накануне Чернышов сообщил Савельеву, что метеостанция, возможно, захвачена бандой террористов. Это сообщение вызвало у Савельева настоящий шок. Николай Савельев побледнел и схватился за сердце. Павел Чернышов понимал, что его слова не обрадуют Савельева, но все-таки не думал, что начальник районной метеослужбы будет так сильно переживать. Сегодня Савельев выглядел еще хуже. Чернышову он показался очень подавленным и усталым. Еще Чернышов заметил, что за прошедшую ночь у начальника метеослужбы появились целые пряди седых волос. «Наверное, на станции работает кто-нибудь из его близких друзей», – подумал Чернышов. Когда Савельев называл Чернышову имена сотрудников метеостанции, он умолчал о том, что студентка Ира Скворцова – его родная племянница.

Чернышов с облегчением взглянул на часы: «Четверть одиннадцатого, могло быть и хуже. Где-то через двадцать пять – тридцать минут мы будем над метеостанцией. Если все пойдет гладко, уже в течение этого часа террористы будут обезврежены. Если все пройдет гладко».

– По коням! – скомандовал Анофриев своим бойцам, как только Чернышов разрешил вылет. Бойцы «Альфы» бегом устремились к десантному вертолету. Чернышов тоже поспешил за ними, но у самых дверей его остановил Савельев.

– Павел Андреевич, вы уж, пожалуйста, поаккуратней. Там люди, – попросил он.

– Я помню, Николай Васильевич. Я об этом все время помню, – посмотрев Савельеву в глаза, ответил Чернышов.

Набрав высоту, вертолеты устремились к высокогорной метеостанции. Чернышов сидел в десантном вертолете вместе с бойцами «Альфы». Рядом с ним расположился оператор группы радиотехнического контроля со своей аппаратурой.

– Вы настроились на частоту террористов? – спросил Чернышов.

– Если они выйдут в эфир на штатной рации, имеющейся на метеостанции, мы их услышим, – уверенно ответил оператор.

– А если террористы позвонят по спутниковому телефону?

– Сам разговор перехватить не удастся. Но факт выхода в эфир зафиксируем, да и место тоже, – подкручивая одну из ручек настройки, ответил оператор.

Сам Чернышов плохо разбирался в работе аппаратуры, имеющейся в группе радиотехнического контроля, но уверенные ответы оператора обнадежили его.

Глава 20

КАРТУЗОВ

Картузов проснулся перед самым рассветом. Во время боевых операций он спал мало. Находящийся в постоянном напряжении организм не давал себе расслабляться долгим сном. Картузов спал в коридоре служебного вагончика, рядом с дверью в метеорологическую лабораторию. За запертой дверью лаборатории находились средства связи и другая радиоаппаратура, от которой зависел успех операции и их жизнь. Отсюда Энвер Пашаев звонил в иностранные посольства и потом разговаривал с московским генералом ФСБ. Картузов сам присутствовал во время этого разговора и отметил, как уверенно ведет переговоры Пашаев. Тогда Картузов еще подумал, что Набиев подбирает себе исключительно способных людей. Себя Михаил Картузов тоже относил к их числу. Ключи от двери, ведущей в лабораторию, были только у Салтанова. Когда Салтанов выходил из лаборатории, он не оставлял никого внутри и всегда запирал за собой дверь. Картузов с пониманием относился к такой предусмотрительности. Тем не менее он не оставлял на ночь хранящуюся в лаборатории аппаратуру без своего контроля.

Служебный вагончик метеостанции не отапливался, и ночью становилось очень холодно. Но Картузов не покидал своего поста. Он спал, не снимая одежды и завернувшись в два спальных мешка. Проснувшись, Картузов приподнялся на локтях и отбросил накрывавший его спальник. Рядом с Картузовым лежал его автомат. За свою жизнь в Чечне Картузов настолько привык к оружию, что не расставался с ним никогда, даже ночью. Перед тем как окончательно подняться, Картузов внимательно прислушался. И в лаборатории, и за стеной вагончика стояла глухая тишина, даже завывания ветра не было слышно. Картузов встал, повесил автомат на плечо и открыл дверь во двор метеостанции.