Наследница (СИ) - Островская Алина

И снова разряд двести двадцать, от которого на миг замерло сердце.

Впоймал меня... охотник.

Он не отвернулся. Развязно, соблазнительно ухмыльнулся, глядя сквозь собеседницу прямо на меня. Так чувственно, многообещающе и..., о боги, эти бархатные глаза в обрамлении густых ресниц заставляют забыть обо всем даже с такого расстояния. Он точно обладает ментальной силой, а иначе как ему это удаётся?

Быть может, во всем виновата атмосфера? Звездное небо, музыка, танцы, вкусные коктейли, приятная компания? Летний ветерок и конечно же мое заточение! Да, все это определённо играет роль, но и не отменяет его мужской притягательности...

- Анна вы тут?

- Да-да, простите... Я буду ходить и дам пояснения, если это нужно.

- Хорошо. Тогда до встречи.

- Всего доброго, - отстранённо попрощалась, наблюдая, как Давид перестал глазеть на меня и теперь что-то вкрадчиво объясняет даме напротив. Перед тем, как она соскользнула с моего места, он кивком указал в мою сторону, а девушка обернулась и оценивающе оглядела соперницу. Раздраженно поправила волосы, соскочила со стула и растворилась в шумной толпе.

- Не удалось уговорить девушку продлить вечер до утра? - неосознанно съязвила я, присаживаясь рядом с ним.

- Кто кого уговаривал, - хмыкнул он и сделал глоток из бокала.

- Она тебя? - картинно ужаснулась. - И почему же ты не пошёл? - рдея от звучания ревностных ноток в собственном голосе, продолжала допрос.

- «Я не такая», - отшутился Давид, а потом развернулся ко мне корпусом и проникновенно заглянул в глаза. - Ты точно держишь меня за идиота. Как можно променять твою компанию на общество той девушки? Это же, как с Мерседеса пересесть на Ладу.

- Но на Мерседес ты можешь только посмотреть, а Ладу потрогать, в салоне посидеть или взять бесплатный тест-драйв на всю ночь.

- Я ценю прекрасное. А если буду тестить что попало, то притуплю себе вкус. Наслаждение от поездки в Мерсе и Ладе разное.

- То есть, в тебе все же присутствует какая-то избирательность?

- У любого уважающего себя мужчины она присутствует. А иначе это уже какое-то психологическое отклонение.

- Есть определеннее критерии, которым нужно соответствовать, или ты выбираешь интуитивно? - не унималась я, болтыхая в воздухе ступней, опоясанной ремешками босоножки.

- За меня выбирает влечение. Если его нет, то и женщина становится безродной, как врач. А если есть..., - он многозначительными взглядом погладил мою лодыжку, прошёлся по изящной икре и застыл на острой коленке. Адамово яблоко, покрытое щетиной, подскочило вверх и упало обратно. Воздух вокруг постепенно густел и нагревался, как воск. Время текло тонкой струйкой мёда, замыливая посторонние раздражители и фокусируя все мое нутро на человеке, сидящем напротив. На дне его широких зрачков полыхал сладкий огонёк предвкушения.

Может и не надо было заводить этот разговор... Как теперь вернуть ту непринуждённость? Душно что-то стало...

- Ты танцевала для того сопляка, а для меня..., - его голос спустился на несколько тонов, приобретая завораживающие нотки, - для меня станцуешь?

Наши взгляды встретились.

Его - уверенный, властный, лишающий рассудка.

И мой - растерянный, смущенный, недоверчивый.

- Я не танцевала для него. Я танцевала с ним, - зачем-то поправила Давида. Пятерней со лба убрала локоны назад и нервно покусала губу.

- Хорошо, - согласился он, - идём.

- Куда?

- Танцевать. В конце концов, для этого я привёл тебя сюда.

Он сжал мою ладонь в своей. Большой, тёплой, сухой и... надёжной. Его уверенность и спокойствие по невидимым каналам перетекали ко мне. Лёгкое смущение разбивалось сгустком мужской, инородной энергии, и даже мысли, критикующие любой доброжелательный порыв по отношению к Давиду, на время онемели. Как же хорошо, когда тебя не грызёт совесть...

Мужчина вывел меня в центр танцпола под мигающий свет софитов и немного отстранился. В такой позе художник любуется своим особенно удачным шедевром.

- Танцуй, - тихо произнёс он. Я то ли услышала, то ли прочитала слово по упрямым губам. Меня потряхивало от лёгкого мандража, колотящегося во всем теле. Как будто это не просто дружеские танцы в баре, а что-то большее... Какая-то скрытая игра. Волнующая при этом до дрожи в коленях и холодеющих пальцев.

- А ты? - смущённо спросила, оглядывая пары, интуитивно расступившиеся в стороны.

- Я хочу, чтобы ты танцевала для меня, а не со мной, - он на мгновение сверкнул очаровательными клыками и немного запрокинул голову назад, принимая свою любимую позу. Расслабленную, со спрятанными в карманах светлых брюк руками.

Давид глядел на меня пронзительным прищуром, игнорируя окружающий мир. И последний, словно под действием его влияния начал растворяться. Остался только он, я и музыка, причём не та, громыхающая остервенелыми ритмами, а какая-то внутренняя. Заставляющая двигаться плавно, без резких движений.

Судорожно втянула воздух, наполняя до пределов лёгкие, и беззвучно выдохнула. Подумать только... собираюсь танцевать для своего... врага? Могу ли я так назвать этого мужчину? Теперь не уверена. Все сложнее, чем кажется... Если уж голова со мной согласна, то что говорить о глупом сердце, тарахтящем в груди со второй космической скоростью.

Я медленно вывела «бедерный пируэт» не без удовольствия подмечая, как мужской взгляд становится тяжелее, темнее. Как насыщается лихорадочным, жадным блеском. Ещё один плавный изгиб тела, чудом попавший в такт музыке, сопроводила поднятием рук над головой.

Давид недвусмысленным взглядом облюбовал приподнявшуюся нижнюю границу платья, и медленно обрисовал линию талии. Скользнул по выступающим ключицам к шее, погладил скулы и уделил особое внимание губам. Собирал по крупицам каждое незначительное движение и эмоцию. Впитывал, вбирал их в себя. Откладывал в памяти...

Ему нравилось то, что он видел. В этом нет и грамма сомнений. Самой считать, что ты красива и осознавать, что ты красива в глазах такого мужчины - не одно и то же. Одобрение в его взгляде, этот голод, осязаемое желание прикоснуться - вызывают довольную улыбку и призывно щекочут в животе. От осознания собственной привлекательности пьянеешь и не можешь остановиться. Хочется, чтобы он продолжал так же неподвижно стоять и пожирать одержимым взглядом, не отвлекаясь ни на секунду. Чтобы все его чертово внимание было приковано только к тебе...

Но в какой-то момент его предел терпимости оказался пройденным. Он шагнул ко мне, оплёл одной рукой талию и притянул к себе, утыкаясь носом в распущенные волосы. Сквозь слои ткани чувствовались мощные толчки сердца, будто он только что плясал чечётку, а не стоял мраморной статуей Аполлона.

- Аняяя..., - выдохнул он мне на ушко, сжимая ладонями талию. - Ты невыносимо красива, знаешь? Родись ты в шестнадцатом веке, тебя бы сожгли на костре...

- Почему? - рефлекторно подставляя шею под горячее мужское дыхание, слабо переспросила я. Черт возьми, такое блаженство, что веки сами прикрываются...

- Потому что твоя красота от лукавого... Скольким мужчинам ты уже спутала сознание?.. - продолжал он вкрадчиво нашёптывать, проводя кончиком носа по чувствительной коже за ушком.

- Вряд ли многим...

- Маленькая лгунья. Ты не можешь не знать...

- Давид, я не...

- Ты так вкусно пахнешь... Сладостью пионов, майской розой и чистотой, - мужчина запечатлел ненавязчивый, но горячий поцелуй на пульсирующей венке, посылая волны мурашек по всему телу.

- Давид... перестань..., - слабо взмолилась, понимая, что, если прямо сейчас он действительно перестанет и я лишусь его тепла, то попросту сойду с ума.

- Что? - мурлычет он. - Я и так непростительно долго сдерживал свои желания, но ты даже во сны ко мне пробралась...ведьма...

Его надрывный шёпот и это признание чувственными волнами растекались по телу. Мне было хорошо. Чертовски хорошо. Потерять голову с Давидом ничего не стоит, а вот сохранить самообладание... Хочется на все плюнуть и поддаться соблазну, но кто мне потом поможет собрать осколки сердца?