Русская фэнтези-2008 - Юлия Остапенко

— Ну, чего там у вас еще? — спросил изобретатель.

— Тут кто-то есть, — испуганно проблеял тенорок. — Оно мусор жрет!

— Кто оно? — удивился умелец. — Вроде бы никого, кроме вас, там быть не должно.

— Навроде собаки, — сообщил басок. — О! Оно и огурцы жрет! Первый раз вижу собаку, которая огурцами да мусором питается! Неправильная это собака. Да и не собака совсем!

— Оно меня нюхает! — взвизгнул тенорок. — Слышь, умелец, убери от нас это! А не то мы не знаем, что с тобой сделаем, когда отсюда выберемся!

Савкина внезапно осенило.

— Ковариацип! — строго сказал он. — Фу, Ковариацип! Нельзя! Свои!

Как ни странно, подействовало.

— Скучно здесь, — пожаловался басок. — И вообще нам домой пора, а то жены заругаются. Слышь, умелец, давай выковыривай нас отсюда поскорее.

— Я работаю над этим, — ответил Савкин, хотя в данный момент не работал, а ждал профессора-теоретика, который почему-то задерживался. Наверное, живодку бодяжил.

Савкин уже почти отчаялся, когда между дальних гаражей появился профессор Гешефт-Карасиков в паре с математиком-корзинщиком Василием Гуцулом. Сопровождал группу теоретиков участковый Ладушкин.

«Влип!» — холодея, подумал Савкин.

Теоретическая группа в лице профессора и корзинщика, однако, никак не производила впечатления арестованных. Поздоровавшись с изобретателем, ученые опустились на корточки, заглянули в короб, переглянулись и принялись увлеченно беседовать на каком-то птичьем языке. Большая часть терминов была непонятна даже Савкину, не говоря об участковом.

Ладушкин отозвал умельца в сторонку и сочувственно заметил:

— Доигрался, Николай! Я ведь тебя предупреждал, брось ты эти штучки с многомерными пространствами, не доведут они до добра! Что я в рапорте напишу, а?

Савкин пристыженно молчал.

— Исправляй давай! — сурово сказал Ладушкин. — Покамест состав преступления не образовался!

— А что, он еще не образовался? — удивился Савкин. — А я-то думал, что уже… Что ты меня сейчас заметешь!

— Вот если пострадавшие граждане заявление напишут, тогда непременно замету, — рассеянно сообщил участковый. — А пока заявления нет — не могу.

— Эй, вы там, в коробочке, — крикнул он, наклонившись над Жордановой клеткой. — Заявление писать будете?

Как ни странно, голос участкового без всякого телефона проник в мнимое пространство, потому что оттуда донеслось:

— Не… не будем. Пусть только вытащит нас. Мы ему рожу начистим, а заявление писать не будем. Он же не со зла, а в порядке научного эксперимента. А пока не вытащил, пусть что-нибудь сделает, чтобы не так скучно было. А то здесь кроме мусора ничего нет.

Участковый зорким взглядом всмотрелся в трансцендентность, клубившуюся на дне короба, и изрек:

— Мы в ответе за тех, кого засадили! Так что, гражданин Савкин, будьте любезны обеспечить вашим жертвам человеческие условия существования. А то меня разные комиссии по правам человека заклюют.

— Может быть, мне туда группу «Виа-Гра» отправить в полном составе? — ехидно спросил Савкин. — Чтобы они, так сказать, развлеклись?

— «Виа-Гра» вообще существа, судя по всему, мнимые, — сообщил математик-корзинщик. — Так что если ты туда их отправишь, то это будет их последняя гастроль. А у них, между прочим, ревнивые спонсоры, так что тебе не поздоровится.

Удивительно, но с появлением представителя закона связь между пребывающими в мнимой части пространства и оставшимися в реальности субъектами наладилась и теперь осуществлялась без всяких технических средств. Впрочем, наша милиция много чего может, только помалкивает, не афиширует, так сказать. Да и то сказать, зачем?

— Не надо нам «Виа-Гры», — донеслось из коробочки. — Нас жены не поймут. Хотя, с другой стороны…

— «Виа-Гра» это лишнее, — отрезал Ладушкин. — А вот элементарные удобства будь любезен обеспечь! Ну, нары там, парашу, опять же. В общем, ты все понял. Исполняйте, гражданин Савкин.

И Савкин, оставив не прекращающих научной дискуссии ученых, в сопровождении участкового отправился искать мнимые предметы быта, дабы отправить их в инфинум.

Они прошли несколько кварталов, ступая по резным теням от стальных и титановых, изготовленных из отходов ракетно-атомного производства заборов. Наконец участковый нашел то, что было нужно.

— Вот, — сказал Ладушкин, — показывая на эффектный коттедж-теремок. — Вот эта домушка, по-моему, подойдет. Давай отправляй, покажем всему миру, что наша пеницитарная система самая гуманная во всех измерениях!

— Как же так? — изумился Савкин. — Вон, какой домище! Да если он пропадет, все сразу заметят! Что же тогда со мной будет?

— Ничего не будет, — успокоил его участковый. — Потому как это домушка мнимая. В реальности она не существует. Ее какой-то цыганский барон построил без разрешения и непонятно на какие деньги. Во всяком случае, владелец утверждает, что реальных бабок у него нет и отродясь не бывало. Так что, ты ее того… Заодно и меня от головной боли избавишь. И вообще, делай что говорят, не перечь власти!

Савкин пожал плечами и махом отправил несуществующий коттедж в инфинум.

На месте терема обнаружилась полуразвалившаяся халабуда, из которой выскочил волосатый неопрятный чувак. В одной руке у чувака имелся объемистый полиэтиленовый пакет с белым порошком, а в другой — автомат Калашникова. Вид у цыганского барона был ошарашенный.

— Попался, голубчик, — констатировал Ладушкин и тут же арестовал чувака. — Ладно, я пока этого друга в отделение провожу, а ты ступай себе, работай. Думай, как граждан вызволить, а то я тебя и без заявления заарестую и к нему вот в камеру, понял?

Наркоторговец сверкнул на Савкина маленькими злыми глазками.

Савкин опечалился такой перспективой и вернулся в свой сарайчик.

Ученые, судя по всему, отыскали-таки решение савкинской проблемы, потому что больше не дискутировали, а выпивали и закусывали.

Пили они, естественно, живодку, а закусывали добытыми из торговых запасов шпротами.

— Ну, как? — осторожно спросил изобретатель, косясь на раскуроченный ящик с взятым в долг торговым запасом. — Что-нибудь придумали?

— Ага, — хором сообщили теоретики. — Надо твоих клиентов умножить на мнимую единицу, тогда они сами из инфинума выскочат. Всего-то делов!

— Всего-то? — удивился Савкин.

— Великое — всегда просто! — важно сказал Васька Гуцул, поднимая золотистую шпротинку за хвост и отправляя в рот.

— А где мне взять эту самую мнимую единицу? — спросил изобретатель. — У нас в Растюпинске мнимые единицы на дороге не валяются.