Магуари - Сергей Калашников

Клёпа прикормила здешнего домашнего геккона, именно так Дик воспринимал этого зверька, слыхал он, что в тёплых странах такие твари селятся в хижинах и борются с насекомыми, пользуясь защитой хозяев. Этот — тоже пользовался. Залезал под одеяло и распластывался у юноши на груди. Видимо ровная температура человеческого тела оказалась для него комфортна. Девушка зверьку таких вольностей не позволяла — ей было щекотно. Зато частенько толковала с ним "за жизнь". Забавно было смотреть, как ящерка меняет позу, откликаясь на интонации собеседницы, и поскрипывает изредка.

Пять параллельных вертикальных отрезков и пять горизонтальных, наложенные друг на друга, образуют квадрат, расчерченный на шестнадцать клеточек. Это, как бы, основа рептического иероглифа. Все его элементы — чёрточки — идут по сторонам или диагоналям этой несложной многоэлементной фигуры. Начал разбираться с тем, как изображается то, произношение чего ему известно. С понятия "идти". И чуть мозги себе не сломал, пока не разобрался. Оказалось, что так просто ящеры не выражаются. Есть категория "перемещение", а дальше идёт деталировка: прилагая собственное усилие, используя внешнюю силу, или по инерции. Самостоятелен перемещающийся объект, или совмещён с транспортным средством, группой спутников, средой (плывёт по течению или его несёт ветром, или увлекает потоком сползающего песка).

Иные обстоятельства тоже учитываются: направление — а это целый клубок категорий — или достижение цели (повествование о цели может быть заключено в отдельный иероглиф), ограничение перемещения по времени или достижении определенных условий. Таким образом, письменность оказалась целой системой кодирования, или программирования сложных понятий, связываемых из простых, полагающихся элементарными.

Ящеры — и старший самец, и самка — охотно помогали Дику в его разбирательствах, хотя картинка от этого всегда усложнялась. Клёпа, врубившись а проблему, включилась в её разрешение, но с привлечением младших Хрыгов. И вот тут получился настоящий прорыв. Эти ребята оказались настоящими олигофренами. Их познания практически не выходили за пределы служебных обязанностей — обслуживающего труда — и примитивных бытовых понятий, связанных с естественными потребностями. Дебилы, в общем. Но очень конкретные. И отвечали они на вопросы просто и ясно. Оставалось выяснить положение чёрточек-слов, значение которых узнала подруга — и в массив данных надёжно ложился новый элемент языка. Об иероглифах работники понятия не имели.

Глава 12

Значки, понятия, иероглифические конструкции — в глазах рябило, в ушах звенело, множились вариации, но дела с языком продвигались значительно медленней, чем хотелось бы. Тут и вспомнил Дик о своём инфе. Вернее, не своём, а присвоенном им из багажа подрывников. Вытащил его со дна ранца, включил и приступил к формулированию задачи. Часика через полтора с удивлением понял, что диалог с этой железякой получается конструктивным. Голосовой интерфейс крепко облегчал дело. Камера легко воспринимала почеркушки, оставалось только переводить с местного человеческого языка на эсперанто поясняющие записи, что, собственно, и отнимало практически всё время.

Процесс этот с перерывами на еду и сон занял трое драгоценных суток — весна приближалась — но результат превзошел любые ожидания. Инф "расколол" алгоритм языка и логику его построения. Выучив три десятка несложных правил, Дик стал понимать всё, что выражали ящеры устно или письменно. И сам легко всё это мог сказать или начертать. Порядком сил и времени пришлось потратить на то, чтобы проинструктировать Клёпу — она-то эсперанто не понимала, а переход с одного языка на другой, чтобы объяснить особенности третьего, это, при полном структурном несходстве самих языков, задача более чем творческая.

Когда отошёл от угара лингвистического штурма, подумал вдруг, и чего это инф вдруг сделался таким продвинутым? Он ведь в своё время вытряс из этой штуковины всё, что содержала файловая система и память, на девятнадцать двадцатых заполненная фильмами, книгами, музыкальными записями, красивыми картинками и прочим развлекаловом.

Решил для разнообразия поспрашивать машинку о всякой всячине на интересующие его темы. Прежде всего, конечно, о геологии и методах добычи металлов с использованием самых скромных средств. Потом — о стекле. Сырьё, технологии. Ну и, конечно, о применении бактерий для различных химических процессов. Там ведь довольно сложные отношения в микромире. Например, одни микробы используют в своём питании вещества, содержащие, скажем, хром. Но для этого им бывают потребны: кому кислоты, кому щёлочи, а некоторым — солнечный свет. Этих микробов поедают бактерии, переводящие в раствор то, что содержит этот самый металл, или, наоборот — в нерастворимое состояние, отчего происходит выпадение осадка — порошка металлического хрома.

Но случается и так, что в сосуде образуется подобие гальванической пары, и тогда нарастает монолит. Короче, это не знание, а сложное искусство хитрых последовательностей, людям давненько известное, но в широкую практику внедрявшееся редко. Дик несколько дней вызывал из неведомых, ранее недоступных ему ресурсов инфа, массу сведений и записывал их туда же в память прямого доступа, безжалостно почикав кучу интересных красотулечек, собранных предыдущим хозяином.

Зима завершалась. Пора было возвращаться в графство. Ящерово зимовье — наглядная демонстрация того факта, что рептилии серьёзно относятся к возможности бывать в этих местах, и предпринимают серьёзные шаги к обеспечению своего присутствия в этом регионе. Вон, какую научную базу соорудили! Обеспечили, экипировали. И контакт с людьми их тоже интересует. Нет, дружеского отношения к себе ни Дик, ни Клёпа не почувствовали. Корректность — да. А в языке рептилий вообще отсутствуют такие понятия как любовь, сострадание или душевная привязанность. Во всяком случае, не встретилось.

О приходе сюда в следующем году в холодное время, на этот раз, договорились заранее. И еще ящерам сказали, что если человек машет зелёной веткой, то он хочет говорить, прежде чем… знак парламентера, в общем. Кстати, своих успехов в языкознании гости хозяевам не продемонстрировали. Изумлять продвинутостью желания не возникало. Нет, напряженности в отношениях или недоговорок не было. Но, всё-таки, присутствовала некая отчуждённость. Взаимовыгодное сотрудничество, но не более.

— Родик! Что-то шевелится у тебя в ранце! — Клёпа идёт второй и видит, что в поклаже спутника какая-то неполадка.