Месть ведьмы (СИ) - Александр Гарин

   Каля нагнулась, разглядывая рыцаря. Казимир прошелся по пещере, осматривая каждый укрытый тенью угол, но кроме пыли и пауков ничего не нашел. Ни черепков от посуды, ни ржавого оружия, ни обрывков кольчуги. Словно рыцарь пришел в чем был, наперед зная, что не видеть ему больше ни неба, ни человека.

   - Доспех справный, - оглядев латы, обронил комес. - Должно быть, знатный был при жизни, и богатый. Одна насечка стоит доброму оружейнику нескольких дней кропотливой работы.

   - Молодой был. Немногим старше тебя, шляхтич.

   Казимир украдкой метнул в разбойницу быстрый взгляд. Присев перед рыцарем, Каля рассматривала бледное лицо, окаймленное небольшой, аккуратной бородкой. Глубокие морщины пролегли у бескровных губ, словно и в смерти рыцарю не давала покоя давняя печаль. Волосы были заправлены под кольчужную сетку, только несколько прядей, черных и гладких, как смола, выбились на бледный лоб.

   - Пойдем, Калина, - позвал Казимир.

   Сколопендра с сожалением оглянулась на пустую пещеру, посмотрела на рыцаря. Бледное едва не до восковой белизны веко чуть дрогнуло. Сколопендра застыла, напряженная как стрела.

   - Иди сюда! - Махнула она рукой комесу. - Я что-то видела!

   С минуту оба пристально изучали безымянного рыцаря.

   - Холодный, - приложив два пальца к щеке стража, сказал Казимир. Нагнувшись, шляхтич приложил ухо к ледяному доспеху. - И сердце не бьется. Показалось тебе, Калина.

   Сколопендра выглядела разочарованной. Брови печально изогнулись, губы дрогнули.

   - Я видела, - повторила она.

   Казимир вздохнул, ласково проводя ладонью по мокрой косе разбойницы. Каля вздрогнула. Зеленые глаза её распахнулись, вытянутый, чуть дрожащий палец нацелился на рыцаря.

   - Вот! Только что снова дрогнуло!

   Сбросив с плеча руку комеса, Сколопендра размашисто шагнула к столу. Склонилась над ним и, лизнув палец, сунула его под нос рыцарю.

   - Он не мертвый! - Торжествующе воскликнула она. - Иди, сам глянь, коли не веришь. Дышит он! Как есть дышит! А что сердца не слышно, так ты на его латы глянь - небось, на двоих человек достанет металла! Эй, - уже не сдерживаясь, потрясла за плечо спящего стража разбойница, - милсдарь рыцарь, очнитесь! Просыпайся, твоя благородность! Вставай! Путники к тебе завернули! Не слышишь ты, что ле? Милсдарь?

   Чего только не делали Казимир и Сколопендра, пытаясь пробудить рыцаря. И кричали, и трясли за плечо. Каля даже принялась растирать ему виски, но быстро поняла тщетность всех ухищрений. На все уловки, на уговоры и убеждения, рыцарь оставался нем и неподвижен. Холодный, как и камни, окружившие его со всех сторон.

   - Ничего не понимаю, - опускаясь на край стола, признала Сколопендра. - Ежели жив и спит, чего бы ему не проснуться? Не схорониться же он сюда пришел? Да и пыль, и латы евойные навроде как древние, таких теперича не куют, это и ты, шляхтич, подтвердил. Вертать нам чтоле обратно, да через второй ход брести неведомо куда?

   Казимир мерял взглядом бесстрастное лицо спящего рыцаря. Только не темный свод пещеры, и не потускневшие латы видел он в тот момент. В лицо ему едва не пахнуло запустением и увядшими травами, почти оглушило вязкой многовековой тишиной. Встав напротив Сколопендры, бездумно вертевшей в руках кувшин, Казимир положил руку поверх пальцев разбойницы.

   - Ничего не вспомнила? - Мягко, почти ласково спросил шляхтич. Каля замерла, хмуря брови. - Люди, на вид мертвые, на деле скованные колдовским сном. Пустые чертоги. Стражники, безучастнее, чем железо их мечей. Ужели ничего не шевельнулось?

   Сколопендра одними глазами стрельнула в рыцаря.

   - Замок Стреха? - Осипшим голосом произнесла она. - Энто ж что, мне его целовать придется?

   Казимир отступил, глядя мимо разбойницы. Сколопендра медлила, словно ждала какого подвоха, да все посматривала на комеса.

   - Целуй, - приглашающее подстегнул шляхтич.

   Давняя история с принцессой, разбуженной поцелуем в заколдованном замке, накатила, будто не отделяло её от настоящего ни три года, ни неуемный характер Кали, втравившей обоих спутников в насильную женитьбу на дочке выжского короля Стреха.

   Сколопендра решилась. Положила руку на плечо рыцаря, вздохнула.

   - А если он меня под венец поволочет?

   - Не поволочет, - уверил Казимир, сверкнув глазами на Калину. - Пусть попробует только! А может и не проснется вовсе, мало ли колдовства на свете?

   Каля пожала плечами, глянула на бледное, печальное лицо рыцаря, склонилась к нему и, закрыв глаза, как в омут кинулась в поцелуй.

   За три выдоха ничего не менялось. Затем же холодные губы под устами разбойницы дрогнули, вернули поцелуй, забирая больше, чем давала Сколопендра.

   Каля отшатнулась, поспешно проводя тыльной стороной ладони по губам. Рыцарь вздохнул, взгляд темных, пылающих глаз остановился на девушке. Каля попятилась, натолкнулась на валявшийся на полу щит. Тот громко звякнул, и звук этот окончательно пробудил рыцаря.

   Уперевшись затянутой в латную рукавицу рукой о стол, рыцарь поднялся на ноги.

  ***

   - Приветствую тебя, прекрасная дама, и тебя, благородный рыцарь.

   Звучный, раскатистый голос прокатился под сводами пещеры, отбиваясь от стен. Не глядя, Каля нашарила руку комеса, стискивая её дрожащими пальцами.

   - Долгие века ни одна человеческая душа не ступала в подземные царства, - пророкотал рыцарь, глядя на побледневшую разбойницу. - Ты, прекрасная дама, первой за семь сотен лет прервала мой сон. Позволь же узнать твое имя, и имя твоего спутника? Я, Морган Штергенссон, рыцарь Кёльстера, твой должник.

   - Приветствуем и мы тебя, благородный рыцарь, - едва успел вставить свое слово прежде Кали шляхтич. - Мое имя - Казимир Выжский, а это - леди Калина из Бржечнича, моя невеста.

   Темные глаза смотрели теперь на Казимира, пытаясь проникнуть, казалось, в самую душу выжигского комеса. Содрогаясь внутри, внешне шляхтич с достоинством выдержал испытывающий взгляд хозяина пещеры.

   - Ты необычайно удачлив, рыцарь Казимир, - выговорил Морган Штергенссон, не спуская глаз с Казимирова лица. - Что твоя невеста отважилась вслед за тобой спуститься в эти пещеры. Иначе тебе никогда бы было не разбудить меня, и ты навсегда остался бы здесь, как и остальные до тебя.