Восходящий. Магия дракона - Майкл Р. Миллер

Стать Всадником было его мечтой, но в этих мечтах его не избивали, не лишали имени и не проклинали за оказанные услуги. Ни в одном из его сновидений он не баюкал в своих объятиях умирающего отца, не будучи в силах призвать магию, чтобы помочь.

– Это не моя роль, – проговорил Холт, заставляя Министра замолчать.

Харроуэй поперхнулся, усы его задрожали. И подросток одарил советника насмешливой улыбкой.

– Я мог бы приготовить для вас угощения для празднества, но в битвах я вам не помощник. К тому же, в этом городе у меня есть дела поважнее, чем выслушивать лицемерные речи.

Пора уходить. Он должен вернуться к отцу. А еще на карантинном острове осталось слишком много таких, кто нуждался в его помощи. Холт уже подошел к Эшу, когда Талия окликнула его:

– Ты не можешь вернуться туда.

Сделав вид, что не расслышал, подросток забрался на дракона. Почувствовав, что сильная рука стиснула его лодыжку, он был вынужден обернуться.

– Ты не можешь, – тихо сказала принцесса.

– Я нашел своего отца. – Голос Холта дрогнул. – И не смог его спасти.

Ему показалось, что случившееся ранило Талию так же сильно, как и его самого. Ее хватка ослабла, и на долгую секунду в глазах принцессы не было ничего, кроме жалости.

– Но я могу вылечить других, – настаивал Холт. – Их там тысячи.

Талия с новой силой вцепилась в его лодыжку. Она взглянула на него в упор. Она ни в чем его не упрекала – она приказывала.

– В городе сотни тысяч людей, Холт. Когда нападет рой, мне нужно, чтобы вы с Эшем были в хорошей форме. Извини.

– Талия…

– Ты не можешь спасти всех, Холт. Это первый урок, помнишь?

– Я не состою в этом чертовом Ордене! – повысил голос Холт, с огромным трудом заставляя себя говорить спокойно. Именно Талия, как никто другой, должна была его понять. – Я не давал клятвы, не учил никаких уроков.

– Однажды ты это сделаешь, – ответила принцесса. – И тогда тебе придется следовать приказам. Даже тем, которые тебе не нравятся. Привыкай к этому.

Самым странным было то, что от ее слов он словно оцепенел. Быть может, это как раз то, чего он ждал? То, что надеялся наконец услышать? Вот она – причина остановиться. Он устал. И даже не столько физически. Каналы, по которым обычно проходила его магия, болели как мышцы, нуждающиеся в горячей ванне. Его воля истощалась все больше и больше после каждого ужасного открытия, каждого ужасного события.

Талия смягчилась.

– Ты можешь забрать тело своего отца, но это все. Мы сожжем его как подобает. Мы не смогли проститься с Броудом…

Холт обмяк, почувствовав, как этот неистовый порыв иссяк. Принцесса была права. Броуд всегда хотел, чтобы он научился сначала думать, а потом уже действовать. И возможно – возможно – только сейчас он наконец-то понял, почему. Они с Эшем недостаточно сильны. Пока еще нет.

– Я знаю, что мы не можем спасти всех, – сказал Холт. – Но мне бы хотелось, чтобы было иначе.

Не поднимая головы, Талия отпустила его.

– Как только вернешься, займись Очищением и Ковкой, – сказала она. – Всю ночь и весь день до битвы. Теперь твое тело способно справиться с недостатком сна.

Холт снова кивнул, мечтая, чтобы сейчас все ушли и остались только он и Эш. Они оба глубоко вдохнули металлический запах крови, стоявший в воздухе, внимательно прислушались к звенящему ветру, который врывался в разбитое окно. Как только они произнесли нужные слова, их чувства смешались. Вылетев из дворца, Эш и Холт пролетели над трупами ос и перевозчиков, над садовыми изгородями, повернули на юго-восток и направились к мрачному карантинному острову, где все еще клубился дым.

Такой вещи, как расставание, не существует

Холт знал, что каждую свободную минуту он должен потратить на Очищение и Ковку. Теперь, когда Озрик раскрыл себя и исчез, времени оставалось совсем немного, и рой вот-вот обрушится на стены Сидастры. Подросток прекрасно понимал: если они с Талией потерпят неудачу, то будет уничтожен не только город, но и королевство. Если Феорлен падет, рой, который поднимется на его руинах, может оказаться столь гиганским, что ни Бренин, ни Рисалия не смогут дать ему отпор. Один за другим королевства, а за ними – Свободные города, падут. Весь мир может рухнуть.

Но сейчас Холт выбросил из головы эти мысли.

Они с Эшем вернулись на карантинный остров и нашли жителей Крэга. Мистер Монгер и другие укрыли тело его отца от тех, кто хотел отправить его на костер. А еще владелец рыбной лавки забрал сумку с поваренной книгой семьи Куков. Холт поблагодарил его, поблагодарил всех, закинул сумку на плечо, а затем дрожащими руками поднял Иону. Во время короткого полета Холт решил, что сам вынесет его тело из этого ужасного места.

Он не станет искать короткий путь или использовать магию. Он не полетит на Эше. Да и обмякшее, высохшее тело его отца не казалось тяжелым бременем.

Холт нес его по улицам легко, как младенца, и всю дорогу плакал. Эш шел рядом, поддерживая и подбадривая его по связи, когда он больше всего в этом нуждался.

За ним шли исцеленные жители Крэга. Более мрачную процессию невозможно было представить. Мужья покидали своих жен, братья – братьев, сестры – самых близких друзей, дети – родителей. Это было невыносимо – объяснять, что он не сможет помочь кому-то еще. Потому ли, что болезнь уже проникла в них слишком глубоко, или из-за того, что приходилось беречь силы – какая разница. Холт никогда не забудет их лица и тишину, которая сопровождала их все то время, пока они покидали карантинный остров.

Талия встретила их в западном квартале и быстро объяснила, как добраться до одного из самых маленьких островов между внешним и внутренним кольцами. Здесь будут сжигать тела – после того, как они победят. Все для похорон уже было готово.

Но когда они добрались до этого скорбного места, Холт не мог заставить себя попрощаться с отцом навсегда. Стоя рядом с Эшем, он держал факел перед небольшим погребальным костром, на вершине которого темнело тело. Его отец. Вокруг плескались почти невидимые воды. Ночь была непроглядно черной, окутывая их своей тьмой. Нужно было что-то сказать, но Холт не мог подобрать правильные слова.

Те люди из Крэга, которым удалось выжить, стояли за его спиной. Он чувствовал их взгляды. Каждый из них тоже прощался.

Холт повернулся к