В дебрях Атласа - Эмилио Сальгари

— Интересное зрелище, — сказал Энрике. — Мне кажется, будто я сам участвую в беге. Бедный Бассо! Сегодня вечером он лопнет от злости.

— А прежде выместит свою злобу на заключенных в карцерах, — сказал голос позади.

— Это ты, граф? Доброго утра, сияющая Звезда Атласа. Магнат подошел с Афзой, чтобы взглянуть на это волнующее зрелище: он сильно боялся за Ару, так как могло случиться, что тот встретит другой отряд спаги, объезжавший север равнины.

Лошади спаги уже несколько утомились, так как скакали значительную часть ночи, и поэтому скоро отстали от быстроногого бегуна-махари.

Напрасно Бассо кричал на все лады бегущему, чтобы он остановился, грозя расстрелять его. Ару даже не соблаговолил повернуть головы.

Видя, что он не повинуется, спаги подняли ружья и открыли огонь по всей линии; результатом было только то, что махари еще прибавил шагу.

Расстояние теперь было уж слишком велико, чтобы пули могли достигнуть негра, а отчаянная скачка делала стрельбу чрезвычайно затруднительной и, вероятно, не принесла бы успеха даже в том случае, если бы Ару не успел настолько опередить своих преследователей.

Лишь туземец мог бы с некоторой вероятностью рассчитывать на успех, так как эти бесстрашные всадники привыкли стрелять, сидя в седле.

Видя, что все их усилия напрасны, спаги разделились на две группы с очевидным намерением погнать беглеца к бледу или, по крайней мере, сделать для него затруднительным возвращение к югу.

— Скотина! — воскликнул тосканец. — Этот Бассо первоклассный стратег. Ты не видишь, граф?

— Ару трудно будет отделаться от них, если ему не удастся свалить с ног лошадей, прежде чем блед покажется вдали. К счастью, равнина широка, и с таким сильным махари ему, может быть, еще удастся выпутаться. Не правда ли, Хасси?

— Не тревожься за него, сын мой, — ответил мавр. — Ару может загнать всех лошадей, а сам не попасться.

Негр между тем продолжал скакать с изумительной быстротой; арабские лошади все вспенились; расстояние между ними и махари не только не уменьшалось, но еще больше увеличивалось.

Спаги перестали стрелять — это уже было очевидно бесполезно — и разъехались: одна партия поскакала на восток, другая — на запад, чтобы, по всей вероятности, соединиться к северу и заставить беглеца направиться к бледу.

Но они имели дело с травленой лисицей, знавшей все тонкости погони, и Бассо скоро убедился в этом.

Проскакав пять или шесть миль по прямой, Ару неожиданно повернул к западу, погоняя быстрого бегуна голосом и уздой.

Он ехал наперерез отделению, предводительствуемому Бассо. Заметив этот смелый маневр, сержант приказал своим спаги не жалеть лошадей, чтобы встретить туарега в точке пересечения их путей залпом из ружей.

Однако он делал свои расчеты, не принимая во внимание необыкновенной быстроты хода скакуна противника, бежавшего по почве, более пригодной для его мозолистых ног, чем для подкованных лошадиных копыт.

Ару проскакал наперерез метрах в пятистах или шестистах от отряда кавалеристов, встретивших его сильным огнем, который не мог причинить ему никакого вреда.

До слуха графа и его товарищей донесся вместе с выстрелом взрыв яростных криков.

— Будь я кавалерийским генералом, я сейчас же произвел бы этого негра в капитаны, — сказал Энрике, ни на мгновение не выпускавший из виду отважного всадника. — Он дал шах и мат Бассо. Что теперь станут делать спаги?

— Повторят попытку, подозвав второй отряд, скачущий во весь опор вот там, — отвечал граф.

— Лошади не выдержат долго подобной скачки под таким солнцем.

— А Ару повторит ее пять, восемь, десять раз, — сказал Хасси. — Он утихомирится только тогда, когда спаги остановятся или вернутся в блед за подкреплением.

— А мы тем временем дадим тягу, не так ли, папаша мавр? — высказал свое предположение тосканец.

— Вода отступает, и к вечеру пустыня станет доступна нашим махари.

— Мы пойдем искать убежище в куббе твоего приятеля? — спросил граф.

— Да, сын мой.

— Мы будем там в безопасности?

— Во всех мечетях есть подвалы, искусно скрытые, где можно прекрасно спрятаться в прохладе. Когда спаги откажутся от своего намерения преследовать нас, мы направимся к Атласским горам и будем искать покровительства горных кабилов или сенусси пустыни.

— Я хочу предложить… — начал Энрике.

— Говори, — сказал граф.

— Ввиду того, что Ару не нуждается в нас, по крайней мере в настоящую минуту, я предлагаю заняться приготовлением кускуссу на обед. Папаша Хасси захватил с собой бобов и тыквы для приправы.

— В мешках найдешь все нужное, — ответил Хасси.

— Что ж это ты забыл об очень вкусном блюде, друг? — спросил граф.

— О каком это?

— А маленькие леопарды? Не впервые такому блюду попадать в здоровый желудок легионера.

— Клянусь жареной камбалой, совсем было позабыл! Постой, я изжарю их в самом их логовище; кстати, таким образом спаги и дыма не увидят.

С этими словами шутник засучил рукава и скрылся в лощине, весело насвистывая.

XII. Кубба марабута

Погоня за неутомимым махари Хасси аль-Биака продолжалась весь день с короткими перерывами, потому что лошади, как мы уже сказали, не обладают выносливостью махари. Ару также пользовался передышками спаги, становившимися все чаще, чтобы дать перевести дух своему несравненному скакуну. Семь раз в продолжение этих десяти-двенадцати часов он пересекал путь то одного, то другого отряда, постоянно избегая ружейного огня. За несколько часов до заката пять спаги остались без лошадей. Бедные животные, окончательно измученные жарой и продолжительным напряжением, лежали растянувшись на земле, рядом со своими всадниками, и вряд ли им суждено было подняться.

Дневное светило скрылось; притаившиеся в лощине услыхали несколько залпов вдали и затем увидали вырисовывавшуюся на горизонте, слабо освещенном последними отблесками вечернего света, длинную тень махари.

Он был один; спаги исчезли. Вероятно, их лошади пали одна за другой, или они остановились далеко от холмов.

Хасси и граф, очень довольные исходом этой продолжительной скачки, которую с таким искусством вел старый негр, поспешили собрать махари и вывести их из ущелья.

Теперь путешествие к югу было уже возможно, так как вода за день отступила или впиталась песчаной почвой.

Ару остановился у подножия холма, чтоб избавить своего скакуна от утомительного подъема. Энрике, самый подвижный из всех, побежал ему навстречу с чашкой кускуссу и двумя жареными леопардовыми ножками.

— Кушай, черный папаша, — сказал он, между тем как негр соскочил на землю, — ты заслужил себе ужин, и я рад, что могу предложить тебе кое-что. Пообедаешь завтра.