Вариант «Зомби» - Виталий Романов

ознакомления с документом исполнителей)

Резолюция на документ № 14/57b

Члену совета директоров ЗАО «Норднефтегаз»

Куроводову А.Н.

Начальнику службы безопасности ЗАО «Норднефтегаз»

Феропонтову С.В.

Начальнику аналитической группы ЗАО «Норднефтегаз»

Соколову Ю.П.

– Куроводову А.Н.: подготовиться к вылету в Мурманск, для управления проектом «Шельф» с места событий;

– Феропонтову С.В.: осуществить план прикрытия «Стена» в п. Лиинахамари Мурманской области. Исполнение – текущие сутки;

– Запретить радиообмен между кораблем сопровождения и группой рабочих на архипелаге Земля Франца-Иосифа;

Мой самолет будет в аэропорту Шереметьево в 7.10 утра. На 8.00 назначаю совещание по проекту «Шельф». Все вопросы будут обговорены при личной встрече. Дальнейшую переписку с помощью курьерской экспресс-почты – отменить.

В небольшом поселке Лиинахамари было около двух часов ночи, когда в рубке оперативного дежурного раздался сигнал вызова. Капитан третьего ранга Агеев, только-только сменивший у пульта своего заместителя, потянулся вперед, активировал переговорное устройство.

Его помощник недовольно поморщился, слушая, как неизвестный собеседник горячо, чуть ли не срываясь на истерику, объяснял ситуацию дежурному. Капитан-лейтенант Дьякин и так задержался, докладывая текущую обстановку Агееву. По штатному расписанию помощник оперативного дежурного отдыхает от вахты с двух ночи до шести часов утра. Де-юре. А де-факто? По всему выходило, что теперь не удастся поспать и «трешку». Пока еще разрулят нештатную ситуацию, из-за которой возник горячий диалог…

Однако, уже спустя несколько секунд, когда лицо оперативного дежурного стало смертельно бледным, капитан-лейтенант забыл про сон.

– Тревогу пожарному дивизиону! Все машины – туда! – приказал Агеев.

Капитан третьего ранга переложил трубку к другому уху, вытер испарину со лба.

– Начальника гарнизона на провод! – скосив глаза в сторону помощника, потребовал он.

– Так ведь… – начал было Дьякин, собираясь напомнить старшему товарищу о том, что на дворе третий час ночи.

Пожар – дело неприятное, но не такое уж необычное. Стоит ли ради этого поднимать на ноги всех? Проще и лучше самим устранить проблему. А уж потом докладывать вышестоящему начальству об имевшем место инциденте.

– Быстро! – истерично, чуть ли не по-бабски, взвизгнул оперативный.

Именно эти, нечеловеческие, абсолютно незнакомые интонации, прозвучавшие в голосе капитана третьего ранга, заставили каплея грохнуться в кресло помощника оперативного. Руки легли на панель раннего оповещения. Он готов был продублировать вызов с помощью прямой экстренной связи, а также с помощью матросов-оповестителей – в случае, если бы начальник гарнизона не откликнулся на запрос по внутренней телефонной сети.

– Алло! – ответил сонный голос.

Начальник гарнизона Лиинахамари отреагировал на вызов довольно быстро, несмотря на позднюю ночь. Помощник оперативного тут же передал трубку старшему офицеру.

– На проводе оперативный дежурный, капитан третьего ранга Агеев! – быстро доложил тот. – Авария в дивизионе консервации! Подводная лодка. Пожар на борту! Разгерметизация реактора.

Теперь уже капитан-лейтенант Дьякин побледнел. Даже приподнялся с места, пытаясь услышать, что именно говорит в ответ начальник гарнизона. Помощник оперативного отлично понимал – тут не до шуток.

– Давай на третий причал консервации! – обратившись к Дьякину, потребовал оперативный. – Пулей! Одна нога здесь – другая там! И сразу же обратно. Сам все посмотришь, доложишь. Начгар будет в рубке управления через десять минут. К этому моменту мы должны четко и точно информировать командира о положении дел.

Дьякин вскочил с места. Молча, уже на ходу, кивнул. Проблемы с реакторами – это не та тема, на которую можно шутить. Уж если пожар на атомной подводной лодке, тем более находившейся в режиме консервации, надо действовать сверхбыстро. Это на боевой субмарине – полный комплект экипажа, который тут же начал бы борьбу за живучесть судна. А на «консерве» – лишь несколько дежурных техников и довольно высокая вероятность того, что они пьяны…

Полярный день еще не полностью вступил в свои права. Оставался короткий – темный – промежуток ночи, а потому Дьякин, со всех ног бежавший к причалу консервации, увидел зарево пожара издали. Пламя, завивавшееся в спираль, взлетало вверх над разорванным корпусом подлодки. Офицер почувствовал, как по спине заструился холодный пот. Это пламя не было похоже на тот мирный огонь, к которому привыкает человек за годы жизни. Воющий смерч вздымался над раскаленным докрасна корпусом. Черный и жирный дым выбирался изо всех щелей. Вязал по рукам и ногам маленькие людские фигурки, суетившиеся возле очага возгорания. Казалось невероятным, невозможным то, что пытались сделать люди! Смельчаки, боровшиеся с пожаром, должны были проиграть схватку. У них не было шансов. Вбегая на причал, капитан-лейтенант понимал – стоит капризному ветру чуть изменить направление, и жадное пламя слизнет маленькие фигурки.

Дьякину хватило лишь нескольких мгновений, чтобы осознать: выброс из внешнего защитного контура реактора может произойти в любую минуту. Именно это он услышал от дежурного по причалу, трясущегося, потерявшего над собой контроль.

Никогда еще капитан-лейтенант не бегал так быстро. Обратная дорога до рубки оперативного дежурного слилась в черную ленту камней под ногами и светящихся кровавых пятен в глазах.

– Эвакуация! – выслушав быстрый отчет Дьякина, тут же приказал начальник гарнизона. – Общая тревога! Оперативный! Давай общую тревогу! Эвакуация гарнизона! Детей, женщин – в первую очередь. Губернатора области на связь!

Завыла сирена, разрывая в клочки черное одеяло ночи. Не прошло и десятка минут, а из домов уже стали появляться первые жители гарнизона. В руках у них было самое ценное: дети и… документы. Жители военных городков, приученные к ночным тревогам, точно знают, что именно брать с собой в таких случаях. Детей. И документы, без которых человек в России – не человек. Восстановить утраченный паспорт, пенсионное свидетельство или свидетельство о рождении ребенка труднее, чем пройти сто километров по тундре…

Во многих домах, расположенных на значительном удалении от Лиинахамари, уже горели огни. Формировались бригады медицинской помощи. Где-то ревели турбины вертолетов, готовившихся стартовать по первому приказу. Больницы проверяли аппараты искусственного дыхания для пострадавших, пополняли запасы донорской крови…

Губернатор Мурманской области вытирал испарину со лба, вслед за оперативным дежурным и начальником гарнизона Лиинахамари. Люди отчаянно боролись с пожаром, пытаясь сбить, пригасить пламя, добраться до источника возгорания. Безумным героизмом они прикрывали гарнизон. Женщин и детей, своих, чужих – неважно – спешно эвакуировавшихся из поселка в сопки. Подальше от очага радиации…

Вертолет компании АО «Норднефтегаз» кружил над ледоколом, стараясь выполнить посадку в условиях сильного ветра. На борту винтокрылой машины находились врачи и аналитики спецмедцентра корпорации. А также бывший подполковник внутренних войск Смердин, возглавлявший группу «ликвидаторов». Дмитрий Александрович, не ведая о том, какая драма разворачивается в поселке Лиинахамари Мурманской области, искал ответ на вопрос: почему там, «наверху», выбрали для создания временного эвакуационного лагеря Кольский полуостров? Этот вопрос подполковник ВВ мог задать только себе, и только молча. Почему Кольский полуостров, с довольно высокой плотностью населения, близостью железнодорожных и автомагистралей? А не, скажем, Ненецкий автономный округ, где значительно меньше людей, а до «железки» гораздо дальше?

Вертолет заходил на посадку. Смердин рассмотрел проблему со всех сторон. Пришел к выводу, что у варианта, когда лагерь для бывших рабочих «буровой установки» находится в погранзоне Мурманской области, есть не только «минусы», но и множество «плюсов». Во-первых, Кольский полуостров имеет протяженность с севера на юг примерно четыреста километров, а с запада на восток – около пятисот, его приморская часть сплошь покрыта сопками. Среди них можно замаскировать что угодно. Во-вторых, в погранзоне запрещены перемещения людей, в то время как в Ненецком АО полно оленеводов. Те не подчиняются никаким законам и движутся там, где считают нужным. А вдруг один из местных жителей заметит лагерь, колючую проволоку? Куда и когда донесет «сарафанное радио» вести о странном месте? А тут, в погранзоне, куча непонятных, загадочных объектов, назначение которых известно только посвященным. По крайней мере, появление нескольких бараков, опутанных «колючкой», здесь ни у кого подозрений не вызовет. Да и вообще, если кто случайно набредет на «объект» – тут же, в сопках, и останется. Со сломанной шеей. Разве что в сторону – на несколько километров – оттащат. А там пусть военные дознаватели разбираются, коли не лень: что человек делал в закрытой зоне, почему упал со скалы?