Красный Барон - Виталий Сергеевич Останин

этих событий открыли множество контрактов на советских сверхов. Сами как бы оставаясь не при чем, но вышибая из обоймы самых опасных солдат Союза.

Некоторые нападения закончились смертью наших коллег. Так, из доклада я узнал, что погибли знакомые мне люди. В частности, Герман Зукау, с которым я крайне недолго был знаком по Киргизии, был убит на рабочем месте. Его напарница — Маша Хорхина, по счастью сумела уйти. Скрытников вообще нелегко поймать, если они этого не хотят.

Так что, цели убить именно Виктора Глебова не было. Наемникам просто выдали список имен, среди которых было и мое. И чистое везение, что мы приехали в Анапу вместе с Зимой, а напасть сразу на двух сильных сверхов, убийцы не решились. Дождались, пока я останусь один, и атаковали.

— Я правильно понимаю, что проект «Мефисто» опять замораживается? — спросил я у Зимы, закончив чтение.

— Похоже на то. — кивнула девушка. — Никто не захочет вести войну на два фронта сразу. Сперва нужно разобраться с одним вопросом, а потом приступать к другим. Сейчас для правительства главной и важнейшей задачей будет являться Афганистан. Если нас оттуда выпнут, вернуться туда мы сможем с очень большой кровью. Так что нужно удержать.

Я про себя хмыкнул. Надо же — опять Афганистан. Первую молодость я провел в этих негостеприимных песках и скалах, и вот, похоже, вторую тоже коротать буду там. Снова горы, перевалы, засады, колонны с техникой, горящие на узких дорогах. Одно хорошо — теперь у меня не только автомат и боевое братство, но и что-то посерьезнее. Суперспособности, отнятые у саваранов, и вознесшие меня довольно высоко.

— Здорово, что мы смогли выяснить правду о том вторжении. — заметил я. — Было бы хреново постоянно оглядываться на демонов — не лезут ли?

— И да, и нет. — отозвалась Люба. — Савараны все равно будут пролазить туда, где высока концентрация их крови. Но да, хорошо, что массированной атаки пока не планируется.

К вечеру Окелло объявился, как и обещал. Вид у комитетчика был бледный — и это не фигура речи. Черная кожа словно бы стала серой, а всегда ослепительная белозубая улыбка сегодня была, как никогда тусклой. Но, тем не менее, негр продолжал скалиться — видимо не мог иначе. Или это из-за контраста белых зубов и черной кожи так казалось.

— Вы двое летите в Кабул. Саша с Данилой тоже туда направляются, но попозже. Пикинер пока в Москве, по нему решение до сих пор не принято. Есть, вроде, намерение, отправить его обратно на Кубу — ЦК опасается, что полыхнуть может еще и там. А у Петра Адриановича там отлично налажены связи с местными, по крайней мере, сможет заранее узнать о чем-то, что там планируется.

— Наши задачи? — Зима снова переключилась в режим суперэффективного профессионала и хладнокровного сверха. Только задачи, только боевое дежурство в любой точке страны и за ее пределами. Никакой личной жизни.

— Ждать общий сбор в Кабуле. Мы не может отправить туда разом все силы — это будет и выглядеть подозрительно, и позволит противнику просчитать наши возможности. Поэтому собираем с миру по нитке. На месте будет создан штаб оперативного реагирования. Формально, в войну Ирана и Афганистана Союз не вмешивается, но, как вы понимаете, драться там будут совсем не они. Люба — возглавляешь штаб ты.

— Поняла. Инструкции по прибытию?

— Прямо сейчас. Действуйте осторожно, по обстоятельствам. На рожон не лезьте, но если увидите возможность нанести удар — бейте без жалости. О большем пока говорить рано, ситуация пока в динамике, все меняется постоянно. Если что — я на связи. В любое время суток.

— Мог бы и не говорить. — позволила себе улыбку моя напарница. И вдруг переключившись из режима сверха на образ заботливой женщины, добавила. — Вась, ты бы шел поспал пару часов, а? На тебе же лица нет. Не угробят мир за время твоего отсутствия.

— Ох, не факт, Люба. Ох не факт! — хохотнул он.

Сверкнул на прощание улыбкой, и отключился. А на почту тут же упали письменные инструкции — место и время вылета, контакты на месте, адрес предполагаемого штаба. Каким бы не был уставшим наш куратор, работу свою он всегда делал на совесть.

Неторопливо собравшись, мы с девушкой выдвинулись в аэропорт, откуда полетели сперва в Душанбе, а оттуда уже в Кабул. За время пути я пару раз ловил на себе взгляды спутницы. Когда это произошло в третий раз, не выдержал, и произнес.

— Что-то хочешь спросить?

— Нет. — быстро ответила Люба и отвернулась к иллюминатору. Слишком быстро, как по мне.

— А мне кажется, что хочешь.

— Показалось.

— Серьезно, Люб? Давай поговорим! Мы же с тобой не подростки, чтобы плодить неловкие моменты на ровном месте.

— О чем ты? Нет никаких неловких моментов! — возмутилась девушка. Не очень убедительно сделала вид, что только поняла о чем я говорю. — Ах, вот ты что подумал⁈ Вить, я же просила отнестись к тому, что было в Анапе, как взрослый человек.

— Так я и сделал. Это ты на меня косые взгляды кидаешь. Я, вообще-то, информацию по здешнему Афганистану читаю.

— Чурбан! — припечатала она и окончательно замкнулась.

А я еще некоторое время сидел, смотрел перед собой, и пытался понять, где же накосячил. Вроде бы, все по договоренности было, сама настаивала, чтобы я никаких выводов из однократной близости не делал. А теперь обижается! Нет, даже злиться! На что?

И, главное, не пробиться через эту стену. Уж что-что, а ледяной купол без всяких суперспособностей эта красотка умеет строить всем на зависть. Впрочем, ну ее! Хочется ей в женские игры играть — пускай. Без партнера это долго не продлиться.

Так и вышло.

Кабульский аэропорт встретил нас холодным ветром. Горы, все-таки, тут такое не редко. Бродить по терминалам не пришлось, подготовленный Окелло контакт встретил нас прямо у трапа, и усадив в машину — довольно древний внедорожник — повез на квартиру.

Звали его Халик и лицом он был похож почему-то на французского бульдога, если бы тот опустил бороду и повязал на голову племенной платок. Немолодой мужчина оказался крайне неразговорчивым. Судя по его немногим репликам, он сейчас крепко жалел, что когда-то связался с русскими. Теперь, с его слов, это могло выйти боком ему и его семье.

— Афганистан всегда с кем-то воюет. — сказал он на неплохом русском языке, когда я спросил его о причинах такой хмурости. — Никто и никогда не победит его. От Искандера Завоевателя до сегодняшнего дня никому это не удалось. Но это страна. А Кабул берут все кому не лень. Каждый начинает с Кабула. Иранцы тоже сюда попрут.

Тут я с ним был согласен. Крупных городов в Афганистане, как в моем, так и в этом мире, было немного. Взять их под контроль — не слишком сложная задача для любой нормальной армии. А вот остальное, как говориться, уже в руках Аллаха. Горные районы контролировать — это совсем не то же самое, что вводить комендантский час в столице.

Ну и причины подавленного состояния нашего шофера сразу сделались очевидными. Местные жители не верили, что СССР будет помогать им сколько-нибудь серьезно. А у врагов серьезная поддержка — Турция, Пакистан, Британия, наконец. По мнению Халика, противники дойдут до Кабула за месяц.

— Надо уезжать к родне, в горы. — сделал он вывод. И до конца поездки больше не проронил ни слова.

— Не нравится мне настрой местных. — задумчиво проговорила Зима, когда мы оказались в снятом для нас доме. Довольно большом и богатом, хотя и старом. Здесь был и внутренний двор, где можно прятаться от дневной жары, и просторные помещения. Окон ведущих на улицу насчитывалось всего два, и оба на втором этаже.

— Ничего удивительного. — пожал я плечами. — Они же не получили от нас никаких обещаний. Даже Окелло, когда нас сюда отправлял, сказал, что действовать предстоит неофициально. Вот местные и не верят, что от нас будет хоть какой-то толк. Мы же для них довольно одинаковые — что русские, что турки, что англичане. Белые завоеватели.

На это она ничего не ответила. Поужинав, мы легли спать. Порознь. Мне показалось или я опять поймал какой-то непонятный сигнал от напарницы, когда мы расходились по комнатам. Черт, женщины! Почему всегда нужно делать простое сложным?

Утром я планировал встретиться и познакомится с некоторыми людьми из списка, который нам выдал Окелло. Надо было начинать работу — собирать данные, отправлять аналитикам, проводить точечные акции. А как иначе? Это только кажется, что силовикам, вроде нас, думать не нужно — есть начальство, оно цель укажет. На деле же, боец, не знающий о земле,