Запретные чувства - Рейчел Томас

– Ты не можешь меня контролировать, Зафир. Я никому этого не позволю. Больше никогда.

– Вот в этом ты не права. – Он стоял неподвижно, излучая гнев; то, как вздымалась его грудь, выдавало происходящее у него внутри сражение. – Ты носишь моего ребенка, Дестини.

Она сделала глубокий вдох, тяжело выдохнула, заставляя кислород ходить по телу. Что угодно, лишь бы найти силы стоять прямо и встречать его взгляд…

– Это твой незаконный ребенок, который принесет тебе только позор. – Она бросила правду ему в лицо, ожидая, что Зафир отшатнется. Он шейх Кезобана, правитель страны, и он открыто признавал, что руководствуется в жизни принципами долга и чести. До сих пор он скрывал этот роман, так как ему сообщить народу о появлении ребенка?

– Как ты можешь так говорить? – Он стремительно пересек комнату и встал прямо перед ней. Сила его тела совсем рядом напомнила Дестини, каково быть в его объятиях.

– Между нами с самого начала не было ничего серьезнее короткого романа. – Дестини старалась, чтобы ее голос звучал твердо, уверенно, но хрипотца подводила ее и выдавала лишние эмоции. Оставалось надеяться, что Зафир этого не заметит. Она решительно продолжила: – Мы просто искали немного любви и привязанности, утешения в обществе друг друга…

– Любви и привязанности? – Он выгнул брови. С таким сексуальным выражением лица он всегда смотрел на нее, когда они были наедине, мгновенно лишая ее способности сопротивляться. Чувствуя, как учащается ее пульс, Дестини поняла свою ошибку: этот мужчина ни во что не ставил любовь и, наверное, вообще в нее не верил. Для него имела значение только страсть. Ночи, которые она проводила в его объятиях, для него были не более чем развлечением, последним отдыхом перед браком во благо королевства. Разве их разговор в первый же ее вечер в Кезобане не был тому доказательством?

– По крайней мере, привязанности.

Сила духа стала ее подводить; близость Зафира лишала ее смелости, возвращая в самое начало, в тот день, когда он впервые поцеловал ее после прогулки по пустыне.

– Конечно, любви между нами нет места, и никогда не было. Тебе нужно жениться, а мне – вернуться к своей нормальной жизни в Англии.

На одно мгновение Зафир поддался глупости и поверил, что Дестини любит его; и, хотя он быстро распознал свою ошибку, а она отступила от своих слов, кровь все еще грохотала у него в ушах. Он знал, что должен сделать, но, по крайней мере, не мог признаться ей в любви – она не разделяла его чувства.

– Ты не можешь уйти, Дестини. Ты теперь моя невеста.

Она посмотрела на него огромными глазами, зубки впились в ее нижнюю губу. Ему так отчаянно хотелось погладить это место кончиками пальцев, утешить ее боль, что ему пришлось отпустить плечи девушки и отступить, иначе он рисковал продемонстрировать свои подлинные чувства, которые сам до сих пор не мог понять.

Всю свою жизнь он удерживал эмоции под контролем и не выдавал никому. В то же время он никого раньше не любил, это чувство было ему незнакомо. Его мать вернулась к своей семье, когда брак родителей распался – формальный развод был невозможен, но она не жила с отцом – и умерла, когда Зафир был подростком, оставшись для него практически незнакомкой. Следует ли ему теперь признаться, что он не может представить свою жизнь без Дестини? Нет, она так отчаянно отрицает любовь, что куда лучше будет для нее думать, что он просто выполняет свой долг.

– Нет, – сказала она и отступила, с каждым шагом все дальше, пока она не прижалась спиной к арочным воротцам, ведущим в большой сад. – Нет, я не могу за тебя выйти.

– Можешь и выйдешь. На пиру завтра мы объявим о помолвке. К вечеру о ней будет знать все королевство, и луна не успеет смениться над пустыней, как ты станешь моей женой.

– Ты с ума сошел? – выдохнула она, мотая головой. – Мы не можем пожениться!

– Ты носишь моего ребенка, моего наследника. Иначе быть не может.

Глава 10

– Нет. Я не могу. – Дестини изо всех сил пыталась скрыть дрожь в руках. Она стояла лицом к лицу с мужчиной, в которого была влюблена, чьего ребенка носила, – и должна была оставить его. Другого выбора не было. Ей нужно поехать домой, сделать анализы; ей нужна поддержка Милли.

Зафир шагнул ближе, полный силы и власти.

– Ребенок, которого ты носишь – мой наследник, Дестини. И я собираюсь выполнять свой отцовский долг. Ты не покинешь Кезобан.

– Ты не можешь меня здесь удерживать! Я ничего не сделала, я просто хочу вернуться к своей жизни, а ты занимайся своими делами. Женись, как тебе положено. – Голос Дестини дрожал, слова звучали едва слышно.

– Этот ребенок – мой наследник, Дестини, – практически прорычал он.

Дестини снова прикусила нижнюю губу, пытаясь найти хотя бы толику внутренней силы. Ничего. Вся ее решимость растаяла, словно унесенная песчаной бурей.

– Твой брак должен служить благу страны. Я для этого не гожусь.

Зафир сверкнул глазами.

– Сейчас на кону куда большая честь, куда более важный долг. Долг перед моим ребенком.

Он придвинулся еще ближе; Дестини прижалась спиной к двери, внутри у нее вспыхнуло пламя.

– Нет. – Она больше ничего не могла сказать. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным поменять свои планы, жениться на ней ради ребенка…

Их ребенка.

Она сглотнула от вспышки эмоций их прошлого. Она как будто повторяет историю своей матери. А что, если история и закончится так же? Что, если у нее будут такие же проблемы во время родов и ребенок останется в этом мире один? Что, если Зафир будет таким же отцом, как у нее, – будет обеспечивать ребенка, но не любить? Она не могла так рисковать.

Нет, она выйдет замуж только по любви. А любви Зафир не хотел.

– Почему ты это скрывала?

– Я не хотела ничего говорить, пока не схожу к врачу, не получу подтверждение.

– Для этого не нужно лететь в Англию. Ты получишь всю необходимую заботу здесь. Как моя жена.

Дестини вспыхнула. Зафир не знал, что врачи могут посоветовать ей отказаться от беременности, но так его слова становились еще очевиднее. Он предлагал жениться из чувства долга. Поэтому она ответила сердито:

– Я не сказала, потому что мы заключили договор на две недели, а не на всю жизнь.

Его темные глаза сузились, полные ярости.

– Договор? – возмущенно сказал он. Этот голос пронзил ее умирающее сердце. Но все к лучшему. Если он считает, что она настолько расчетлива, чтобы использовать беременность против него, тогда быстрее отправит прочь из Кезобана.

Зафир выдвинул стул от стола в тени веранды и нарочито медленно сел, переплетя пальцы перед собой.

– Садись. – Твердая команда прозвучала холодно, на контрасте с вечерней жарой, но Дестини все равно не подчинилась и осталась стоять. Зафир нахмурился. – Нам много нужно обсудить, но мы не начнем, пока ты не сядешь.