Валориан - Мэри Херберт

Кьерла починила старый плащ Валориана на замену потерянного прежнего, но он редко пользовался им. Ему казалось, что после того, как его ударила молния, часть ее пламени осталась жить внутри него. Даже тогда, когда с горных вершин ветра доносили ледяной холод, он прекрасно себя чувствовал в одной легкой тунике. Валориан предпочитал не задумываться о том, какая участь его ожидала знойным летом, если этот странный жар не уменьшится.

Далеко за полдень девятого дня караван под предводительством Валориана пересек границы Стоунхелма, величественного круглого купола из белого гранита, который возвышался посреди туманов, покрывавших луга, холмы и редкие леса подобно перевернутой миске. Они, в свою очередь, были замечены одним из стражников лорда Фиррала. Раздался долгий сигнал горна, и к тому времени, когда караван достиг полей, окружавших каменистый холм, со всех сторон стекались люди, чтобы приветствовать прибывших.

Лагерь в Стоунхелме отличался от всех остальных стоянок кочевых племен из-за своего положения на вершине природной крепости, а также благодаря, статусу лорда Фиррала как верховного вождя. Он куда больше походил на укрепленную деревню. Здесь было огромное количество разнообразных хижин, деревянных сараев, лавок и мастерских, а также загонов для скота. Все это было окружено кольцом палисадников. Ближе к окраине поселка находился единственный постоянный храм, построенный в честь богов племени, а также протекал природный источник, который снабжал весь поселок водой. Рядом с воротами располагался небольшой примитивный рынок, а прямо посреди поселка находилась деревянная постройка, служившая резиденцией лорда Фиррала.

Обитатели Стоунхелма были куда более многочисленны и разнились по своему составу, чем в других кланах, поскольку к ним постоянно присоединялись небольшие семьи и одинокие охотники, предпочитавшие безопасность обитания среди большого количества людей. К сожалению, большое скопление народа имело свои негативные последствия для природных ресурсов края, и потому впервые некоторые члены племени начали сеять урожай в полях у подножия холма. Это занятие требовало достаточно времени и было совершенно чуждо кочевым племенам прежде.

Валориан качал головой при виде перемен, которые вводил лорд Фиррал. Много времени прошло с тех пор, как он в последний раз встречался с дядюшкой своей жены, и теперь он видел, что Стоунхелм значительно разросся и расширился. Эта тенденция к росту поселения делала его задачу перемены места обитания намного сложнее.

Он помог разбить стоянку каравана неподалеку от дороги, ведущей в город. По существовавшей в племени традиции хозяева поселка принесли своим гостям дрова, чтобы разжечь костер, и еду. Валориан разбил свой шатер и занялся Хуннулом. После этого он, Кьерла и Айдан отправились засвидетельствовать свое почтение верховному вождю племени.

Они застали Фиррала в его резиденции творящим суд над человеком, пытавшимся украсть лошадь. Гости только изумленно вздыхали, рассматривая просторную резиденцию, пока лорд Фиррал не закончил своего дела.

– Чем это он занимается? – прошипел Айдан на ухо Валориану. – Пытается переплюнуть великого и всемогущего Тирраниса?

Валориан не мог не согласиться. Этот деревянный зал был самой большой и значительной постройкой из всех, когда-либо сооруженных племенем, и он подумал, не пришлось ли Фирралу приглашать для его сооружения умельцев из Чадара. Во всяком случае, стиль постройки уж больно смахивал на чадарианскую архитектуру. Потолок с нависшими балками был характерен для построек, сооружаемых в низинах, столбы, подпиравшие потолок в центре зала, были покрыты типичным узором, и Фиррал даже развесил по стенам оружие, шкуры пещерных львов и тарнские гобелены.

– Интересно, как он за это все расплатился? – прошептала Кьерла.

Айдан гневно закусил губу, скрестил на груди руки и возвел глаза к потолку.

Им пришлось долго ждать лорда Фиррала. Дело пытавшегося украсть лошадь вора оказалось запутанным, а поскольку за данное преступление полагалась смертная казнь, вождь хотел убедиться в правильности фактов и доказательств. Чтобы заступиться за обвиняемого, пришло несколько человек, но в конце концов слишком много доказательств накопилось против него.

– Виновен, – огласил свой приговор лорд Фиррал, и назвал положенное наказание посреди возникшей между родственниками осужденного тишины. На закате его должны были отвезти в поля, привязать к земле и оставить лежать под копытами мчавшихся лошадей.

Валориан согласно опустил голову. Приговор, безусловно, был очень суров, но в обществе, чье благополучие полностью зависело от лошадей, их жизни должны были цениться превыше всего.

Огромный холл медленно опустел от наполнявших его людей. Две дочери Фиррала вместе с другими женщинами начали расставлять и накрывать к вечерней трапезе столы, в то время как один мальчишка зажег огонь в очаге. Откуда-то из-за стен постройки потянуло запахом поджариваемого мяса.

Валориан подождал, пока лорд Фиррал не кончил говорить с двумя мужчинами, и только потом приблизился к старому вождю. Когда он подошел к нему, то был поражен, насколько вождь состарился за те годы, которые прошли с их последней встречи. Длинные волосы Фиррала теперь были совершенно седыми, а его борода заметно поредела, поседела и торчала клочками вокруг рта. Глаза были мокрыми и красными. Заметно дрожали руки. Дряхлую кожу на щеках и носу пересекали красные ниточки кровеносных сосудов. Пораженный всеми этими переменами, Валориан был куда больше изумлен при виде мешочка с амулетом, свисавшим с шеи вождя. Амулет был давней традицией членов племени, от которой большинство уже давно отказалось. Стараясь сдерживать свои эмоции, Валориан уважительно приветствовал дядю своей жены.

– Валориан! – тепло отозвался Фиррал. – Как я рад тебя видеть! Вождь поцеловал Кьерлу в щеку с большим чувством и ответил на небрежное приветствие Айдана. – Вы рано снялись с места этой весной. Мы еще даже не праздновали Праздник Перворожденных!

– Мы тоже еще не отмечали его, лорд Фиррал, но я…

Фиррал резко оборвал его слова:

– О?! Тогда оставайтесь и отпразднуйте его вместе с нами!

Он посмотрел через плечо Валориана на дверь, словно торопился куда-то.

– Мой вождь, мне необходимо переговорить…

– Очень рад, – перебил его вождь, совершенно очевидно встревоженный чем-то. – Мы скоро будем трапезничать. Оставайся, и тогда мы сможем поговорить.

И не успели трое гостей вымолвить и слова, как верховный вождь заторопился к дверям.

– Старый пьяный козел! – пробормотал Айдан. – Он, скорее всего, торопиться к ближайшему винному бурдюку.