Вася и покорители вселенной (СИ) - Панов Александр Сергеевич

— Будет сделано, — дурашливо отозвался техник, хлопнув себя по лбу тыльной стороной ладони.

Вася понял, что его действительно оставили в покое. Ощущение было странным и непривычным. Показалось, что вернулись страх, тревога, неуверенность — спутники восемнадцати лет его жизни. Не было больше тыла. Защиты…

«Ну и черт с ними» — подумал Вася. — «Обойдусь без них. И вообще, я теперь другой человек»

На выходе из своей комнаты «другого человека» поймала мама.

— Вася, я хочу с тобой поговорить!

Ох и не любил он эту фразу. Ничего хорошего она не сулила. Успокаивало одно: мама была уже одета, а значит торопилась на работу. Так что долго разговаривать на серьезную тему не придется.

— Я о твоем зрении, — начала она. — Я понимаю, что тебе кажется, что в очках ты выглядишь непривлекательно. Что тебя дразнят в университете…

— Меня никто не дразнит… — попробовал возразить Вася, но мама не дала ему такой возможности:

— Очки с твоим зрением — необходимость. А линзы, мне это точно известно, разрушают роговицу глаза. Через пять лет ты останешься незрячим.

— Мама!

— Ну что мама? Что мама? Кто еще позаботится о тебе, как не я? Ты мне, конечно, не поверишь, поэтому я записала нас на прием к офтальмологу.

— Нас? — повысил голос Вася. — К офтальмологу? К какому еще офтальмологу.

— Все к тому же, — спокойно заметила мама. — К Илье Ильичу.

Илья Ильич был старым маминым знакомым. Настолько старым, что лечил глаза еще членам политбюро, как он любил рассказывать. Он с детства вел Васю. Подбирал ему очки и, что еще хуже, оправу. Мама почему-то была уверенна, что этот вопрос также необходимо доверить профессионалу. Потому и ходил Вася все свое ужасное детство и кошмарную юность похожий на большую и нелепую стрекозу.

— Идем в четверг, — подвела итог мама и, к величайшему Васиному облегчению, скрылась за входной дверью.

— Ну вы слышали? — произнес Вася по привычке. Ответа не последовало.

«Хорошо» — подумал он. Похоже его и вправду оставили в покое. Пусть и на какое-то время. Это было кстати. Вася побрел на кухню, а когда открыл холодильник, чтобы взять кусок масла, застыл на месте. Кошмарная мысль окатила, как ледяной ушат.

«Четверг будет через два дня. И если он пойдет к офтальмологу, тот непременно обнаружит модернизацию зрения и тогда…»

Что будет тогда Вася придумать не смог. Слишком уж неординарной и непредсказуемой вышла ситуация. Никто не знает, как отреагирует старый врач, обнаружив, что зрение само собой выправилось. Может, по старой привычке КГБ вызовет? С него станется. Были бы сейчас рядом эти трое, наверняка придумали бы, что делать.

«С другой, стороны» — решил Вася. — «Впереди еще два дня, а значит время есть»

А сейчас, пользуясь внезапной свободой, нужно было решать другие задачи. Основной на неделю план заключался в том, чтобы решить вопрос с Полиной. Трудами этих благодетелей отношение с девушкой были если не окончательно разрушены, то изрядно подпорчены. А как все прекрасно складывалось? Почти непрестанно Вася вспоминал проведенное с девушкой время. Их знакомство на последнем ряду аудитории, нелепое и неловкое. Похмельный день в ее квартире, тяжелый, но забавный. Вояж в магазин с вредной продавщицей, даже ужин с мамой, в котором не было ничего хорошего кроме… Вася до сих пор мог, при желании, ощутить на своих губах отпечаток её поцелуя. Пусть девушка сделала это для того, чтобы позлить маму, но она поцеловала его. Горячие губы. Запах. Головокружение. А еще Вася любил вспоминать ее спонтанный, и от того еще более завораживающий танец в нелепом платье под уличным фонарем во дворе у лавки… Они были правы. Вася влюбился, втрескался, втюрился… Называй, как хочешь. И он должен был вернуть Полину, ну или завоевать. Там уж как выйдет.

План пошел под откос сразу. Объясниться с девушкой в университете не вышло. Она просто-напросто не пришла. С ней такое бывало и не раз. На телефонные звонки и сообщения тоже не отвечала. В любом случае, об амурных делах, пусть ненадолго, пришлось забыть, потому что первой парой была физкультура. Неизвестно, кому в голову пришла мысль физически воспитывать уже взрослых, половозрелых студентов, да только Васе эта дисциплина была, как кость в горле. Не мудрено. Пока учился в школе мама регулярно организовывала ему справку об освобождении от занятий. Но поступив в вуз, новоявленный студент решил от этой практики отказаться. Тем паче, что на этом настаивали его незримо-присутствующие друзья, а больше всех вояка-майор.

Вот и пришлось напялить шорты, майку и в первый раз со времен детского сада встать в строй. Строй понравился. Особенно та его часть, где расположились, позвякивая забористыми смешками, первокурсницы. Обтягивающие штаны, майки, и топы, из-под которых виднелись бретельки бюстгалтеров притягивали взгляд. А когда все они, повинуясь зычной команде физрука — пожилого мужика в очках и с пивным животом побежали, то Васе захотелось, чтобы этот марш-бросок не заканчивался никогда. Впрочем, желание это скоро улетучилось, как и интерес к особям женского пола, порхающим под теплым сентябрьским солнцем.

Занятие проходило на вузовском стадионе с некоторым подобием трибун и футбольным полем, очерченным беговыми дорожками. Каждый круг, как любезно сообщил пузатый, составлял около пятисот метров. Пробежать, не торопясь, для разминки было предложено четыре. Уже в середине первого Вася ощутил острое желание выплюнуть свои внутренности в яму с песком. Бок закололо, сердце заколотилось, рот не успевал глотать воздух. В общем, все было плохо. Очень плохо. А еще хуже было то, что все остальные, включая блондинку Ангелину видели, как он, в позе собаки, упершись ладонями в землю хрипел и фыркал, отсчитывая мгновения до неминуемой, как казалось, смерти. Кто-то похлопал по спине.

— Надо меньше пить, — услышал Вася дурашливый голос старосты Машки.

— Как ты старик? — поинтересовался склонившийся над ним Иван.

— Норм, — прохрипел Вася, силясь сделать вдох, или выдох, что получится.

— Эх!

Васю сгребли в охапку и подняли над землей, поставив на ноги.

— Да, пьешь ты лучше, чем бегаешь, — ожидаемо заметил великан. — Ну. Соберись. Всего-то четыре круга. Не на время. Так. Трусцой доковылять можно.

Вообще-то от разного рода хулиганов и гопоты Вася бегал очень неплохо. Сказывались годы практики. Но там был выброс адреналина и неуемное желание сохранить сопатку в неприкосновенности. Здесь же ему предлагали насиловать свой организм просто так…

— Ненавижу бегать, — прохрипел он, глотая воздух.

— Вижу, — кивнул Иван. — Ладно, держись меня, не пропадешь. Для начала выпрямись. Да выпрямись ты.

Тяжелая ладонь врезалась куда-то промеж лопаток и спина сама собой вытянулась в струну. Правда из груди при этом вырвался звук, похожий на вой белуги. Если кто-нибудь такой слышал.

— Старайся дышать ровно. Глубокий вдох… — Иван, для примера наполнил свои легкие. — Теперь выдох. — поток углекислого газа он выпустил плотной струей через рот.

Вася попробовал повторить. Сначала получалось плохо. Легкие жаждали получать воздух рывками, но мало-помалу, дыхание стало восстанавливаться.

— Эй вы! — услышали они голос физрука, — Кто не добежит, с того реферат…

— Я лучше реферат! — заметил Вася. — А ты беги. Тебе такие проблемы ни к чему…

— А. Забей. Я, если надо их всех догоню и перегоню. С седьмого класса марафоны бегаю, — Иван хохотнул. — И ты добежишь. Поверь мне. Давай, мало-помалу.

Он легко толкнул Васю в спину, но этого хватило, чтобы придать тщедушному телу инерцию. Шаг, другой, третий… Боль в боку стремительно возвращалась. Иван перебирал ногами справа и внимательно наблюдал за товарищем. Несколько самых активных, в числе которых была вездесущая староста, обошли их на круг.

— Не парься, — махнул рукой Иван. — Не наперегонки бегаем. Слушай лучше. Ты дышишь неправильно, как паровоз. Я тебя своей системе научу. Смотри.

Он синхронизировал свой ход с шагами Васи. Для этого ему пришлось сократить длину шага чуть не вдвое.