Шесть к одному – против - Линдон Стейси

До конца второй полосы было около мили, и когда Пиппа и Гидеон добрались туда, егерь, гончие и участники погони уже двинулись дальше. На месте осталось трое всадников, в том числе Пенни, седоволосая леди с белой повязкой на руке, обязанности которой заключались, в частности, в том, чтобы указывать менее подготовленным участникам короткий путь к началу последней полосы.

Увидев их, она помахала рукой.

— Привет, Пиппа! У вас все хорошо? Я слышала, кто-то упал… О! — Пенни скользнула взглядом по Гидеону, и глаза ее озорно блеснули. — По крайней мере вы нашли мягкое место!

— Могло бы быть хуже, — согласился Гидеон. — Спасибо, что дождались.

— Никаких проблем. Что ж, если хотите, следуйте за мной, я провожу вас к следующей остановке. А потом объясню, как вернуться на ферму, если, конечно, вы не захотите продолжить.

— Может быть, — сказал Гидеон. — Мы в порядке.

— Закончить на высокой ноте дело хорошее. Ну, тогда слушайте.

Они проехали вдоль пашни, свернули на разбитую просеку и оказались на высоком, открытом поле с видом на прилегающие пейзажи. Здесь они остановились и ждали до тех пор, пока лошади не напряглись, почуяв приближение охоты.

— Вон они. — Пиппа протянула руку, указывая на вырвавшуюся из-за рощи и покатившуюся через поле свору гончих. Целью их были с полдюжины спрессованных и закованных в пластик скирд сена, которые псы и окружили, толкая и отпихивая друг дружку в борьбе за лучшую позицию.

— Там для них что-то есть? — спросил Гидеон.

— Немножко мяса. Это их подбодрит. Рэй, егерь, даст им что-нибудь, когда приедет.

Словно они только и ждали этих слов, егерь и один из выжлятников выскочили на поле и галопом понеслись к собакам, а через несколько секунд появился и Ллойд на второй лошади и вслед за ним остальные.

Если у Гидеона и оставались какие-то сомнения относительно желания Черного Дрозда присоединиться к разворачивающемуся действу, они быстро исчезли. Едва завидев других лошадей, он вдруг резко наклонил голову, пытаясь вырвать поводья из рук Гидеона, а когда прием не сработал, принялся нетерпеливо бить землю передней ногой.

Воспользовавшись паузой, Гидеон попытался найти виновника своего падения, незнакомца на гнедом, но народу было так много, что заглянуть в лицо каждому оказалось невозможным.

Заметив Пиппу, Ллойд подъехал поближе.

— Все в порядке? О, Господи? А с вами что случилось?

— Дрозд угодил в канаву.

— Расскажи! — подтолкнула его Пиппа.

Ллойд вопросительно посмотрел на нее, потом на него, но Гидеон лишь слегка покачал головой.

— Не сейчас.

— Я не знаю чего-то, что должен знать?

— Может быть, потом, — сказал Гидеон. — Эта полоса длинная? Я к тому, выдержит ли Дрозд после того, что случилось?

— Думаю, справится. Протяженность полосы около трех миль, но Стив обычно учитывает, что лошади уже устали, и делает ее более запутанной, но менее утомительной. Здесь будут больше работать гончие. Как на настоящей охоте. Меньше препятствий и больше обрывов следа.

Гонка возобновилась через десять минут, и Черный Дрозд, к радости Гидеона, повел себя так, словно уже забыл о злосчастном падении, и брал барьеры охотно и без видимого страха. Было ли такое поведение следствием глупости или смелости? Не найдя ответа на вопрос, Гидеон обратился с ним во время ближайшей паузы к Пиппе.

— Вообще-то, я думаю, дело в том, что он тебе доверяет, — ответила она, наблюдая за гончими, мечущимися по полю в поисках следа. — Обрати внимание, уши у него постоянно дергаются взад-вперед. Чертенок прислушивается к тому, что ты говоришь. Ты, а не я! Хотя именно я кормлю его и забочусь о нем.

— Говорят, лошади очень хорошо разбираются в людях, — с невозмутимым лицом заметил Гидеон.

— Что ж, от ошибок не застрахован никто, — пожала плечами Пиппа.

Одна из гончих наткнулась на след и тут же подала знак, а уже через несколько секунда вся свора с воем устремилась через поле, лишив Гидеона возможности оставить последнее слово за собой.

В конце дня, после того, как лошадей разместили в стойлах и фургонах, почистили, укрыли и обеспечили сеном, хозяева фермы Кошачий Коготь угостили участников охоты и зрителей горячим супом и чесночным хлебом.

— Он здесь? — спросила Пиппа, подходя к сидящим на прессованных кипах сена Гидеону и Еве. Она сменила черную рубашку на белую и надела куртку-«пуффа», но бриджи оставила те же, кремовые, забрызганные грязью, с пятнами от седла. — О, Ева, привет. Я только что рассказала Ллойду про того идиота, но никак не могу его найти.

— Думаю, он уехал домой. Я его тоже не нашел, — сказал Гидеон. Он переоделся в запасные джинсы и предусмотрительно захваченный джемпер.

— Ллойд просто вне себя. Он уже расспросил о нем кое-кого, но все говорят, что не знают такого. Скорее всего, приезжий и не завсегдатай. Боюсь, мы мало что можем сделать.

— Гидеон только что рассказал, как это случилось. Вот же мерзавец! И только из-за того, что кто-то случайно задел его коня. Вы ведь не нарочно это сделали. А что другой? Он здесь?

— Какой другой? — Пиппа удивленно посмотрела на Гидеона.

— Я тебе не рассказал, но еще раньше был другой эпизод, когда он и другой парень, на серой лошади, взяли меня в клещи. Тогда я не придал этому значению, подумал, что случайно, но сейчас, учитывая, что случилось потом. Жаль, что того, на сером, я рассмотрел еще хуже.

— Кстати, началось все как раз с того, что именно серый толкнул Жаворонка, — нахмурилась, припоминая утренний инцидент, Пиппа.

— Да, но серых здесь было никак не меньше дюжины, — вздохнул Гидеон. — Предлагаю признать их обоих полными болванами и забыть всю эту историю. Сомневаюсь, что мы встретимся с ними еще когда-нибудь.

— Неприятно. — Пиппа покачала головой. — Все шло так хорошо…

— Мне тоже понравилось, — согласился Гидеон. — Признаюсь, я на это не рассчитывал, но Черный Дрозд был молодцом, да и я тоже… временами.

— Хотите знать мое мнение? — вмешалась Ева. — Вы все просто спятили.

Договорить она не успела, потому что ее перебил подошедший Ллойд, которого просто распирало желание поделиться новостями.

— Вы еще не слышали? Насчет убийства Дэмиена? По радио только что сообщили, что полиция арестовала подозреваемого. Ну, не совсем арестовала, речь пока идет только о допросе, но это одно и то же. Мало того, я знаю этого человека. И ты тоже его знаешь, — добавил он, обращаясь к Пиппе.

— Ну, и кто же это? — нетерпеливо спросила она.

— Адам Тетли.

— Что? Адам Тетли? Тот самый, что приходил к нам кататься на пони? Тот самый малыш Адам, что постоянно падал и разбивал нос? Невероятно!

— Ну, не совсем тот самый. Думаю, он подрос, — усмехнулся Ллойд. — В новостях сказали, что ему тридцать восемь и он работает охранником.

— Но с какой стати ему убивать Дэмиена?

— На этот счет ничего не сказали, но должно быть у полиции есть какие-то основания. Я только знаю, что он отличный стрелок. В свое время занимался пентатлоном.

— А что такое пентатлон? — поинтересовалась Ева. — Извините за невежество, но спорт для меня — это нечто неизведанное.

— Пентатлон — это пятиборье. Верховая езда, стрельба, бег, плавание и фехтование.

— Мне всегда больше всего нравилось фехтование, — вставил Ллойд. — Прямое столкновение с противником, как дуэлянты в старые добрые времена… Ну, если, конечно, не принимать во внимание, что ты подключен к звонку.

— Я зазвонила вас, мистер, и сим уведомляю, что честь моя удовлетворена, — с гнусавым французским акцентом провозгласила Ева.

Ллойд рассмеялся и хотел что-то сказать, но отвлечься ему не позволила Пиппа.

— И все-таки, зачем ему убивать Дэмиена? — повторила она. — Чтобы решиться на такое, нужна очень веская причина. Я что-то не слышала, чтобы они ссорились, да и Тилли наверняка бы что-то знала.

Гидеон мог бы просветить Пиппу на этот счет, но тогда пришлось бы выдержать шквал вопросов и упреков в скрытности — о своих успехах в расшифровке записки он так никому и не рассказал. Вот почему Гидеон предпочел отмолчаться, предоставив Ллойду право держать ответ.

— Если он это сделал, дорогая, то, полагаю, причину мы рано или поздно узнаем. А пока будем по крайней мере радоваться тому, что его поймали.

— Смириться с тем, что человек, которого ты знал, убит, уже достаточно трудно, но представить, что его убил тоже твой знакомый, еще хуже. Начинаешь задумываться, а знаем ли мы вообще тех, кто рядом с нами. — Пиппа покачала головой. — Ужасное чувство.

— Кстати, о том, кого и как мы знаем, — вступил в разговор Гидеон. — Вам говорит что-нибудь имя Ванессы Тейт? Я встретился с ней у Энджи, когда ездил в последний раз в Рэдклифф-Траст. Она тоже держит лошадей, а ее муж в свое время тоже увлекался пентатлоном.