Не звоните Вивиан - Анабелла Саммерс

– Лучше сбросить…

– Естественно!

Я слушаю истинно девичьи разговоры и понимаю, что тоже бы хотела иметь такие заботы. Но вместо этого все мои мысли теперь занимают безмолвная школьная жизнь, рецепты выпечки и ночные безумства моего организма. Ну, может, еще одна вещь, но мне пока стыдно самой себе в ней признаться.

Наконец уроки заканчиваются, и мы – только старшеклассники, во главе с Анджелой, – поднимаемся в библиотеку.

– Всем привет! Мне поручили заполнить следующий план. Внимание на доску. – На интерактивной доске появляется белый круг, поделенный на множество секторов – внутри располагаются два круга поменьше, а пространство между ними, в свою очередь, поделено на прямоугольные зоны. – Ну, кто-нибудь уже догадался, где будет проводиться ярмарка?

– На заднем дворе! Точняк! – не поднимая руки, выкрикивает Димитрий.

– Молодец, возьми с полки пирожок, – отвечает Анджела, а я, ища ту самую полку с пирожком, записываю эту фразу в заметку, чтобы потом проверить значение. – Давайте продолжим в том же духе, чтобы не сидеть над этим до утра!

Пока все единогласно сходятся во мнении, что задние площадки лучше использовать для активных мероприятий и мастер-классов, а центровые – для размещения палаток с товарами ручной работы, я сижу и калякаю в блокноте различные завитушки, которыми можно было бы украсить выпечку. Голд сидит неподалеку от меня, но активно принимает участие в дискуссии. Меня прерывает неожиданно услышанный шепот:

– Совсем недурная для начинающего художника мандала. Но работы еще непочатый край!

«Тим! Ты согласен?»

– Я подумал, что у меня и выбора-то нет. Не бросать же друзей в беде…

«Видишь того блондина? Подойди, скажи, чтобы представил тебя. Тебе тоже нужен свой стенд».

– Собственный стенд?! Могу и поделить с кем-то… Ладно, спасибо, я пошел! – отвечает Тимофей и со своей сумкой с очень длинным ремешком наперевес отправляется к Голду. Я рада, что он медленно, но верно преображается из робкого мальчика в настоящего старшеклассника! Голд и Тим смотрят в мою сторону, я киваю и почему-то машу рукой в знак согласия. Через несколько минут Артур встает и просит тишины:

– У нас еще один участник! Это Тимофей из девятого, он хочет рисовать портреты гостей. Что-нибудь скажешь?

– М-м. Да. Всем привет! Много места мне не нужно, только если мольберт для удобства, бумагу. Карандаши у меня есть.

– Отлично! Все предоставим. Молодец, что пришел сразу к нам! – Анджела и правда – прирожденный организатор.

К семи вечера мы заканчиваем дележку территории, но вопросы у ребят не кончаются: «А что, если дождь?», «А как быть с освещением?», «А если места не хватит?», «А где будет проводиться концерт?» и т. д. и т. п. Анджела, как и подобает настоящему дипломату, отвечает, что уточнит в дирекции и завтра всем ответит.

На меня немного нападает зевота, и я надеюсь выпросить у Анны Васильевны чашечку кофе. Мы расстаемся с девочками, которым я говорю, что иду попробовать испечь что-нибудь, но Голда не упоминаю. Не вижу его ни в одном из коридоров и спускаюсь на кухню. Он стоит около «барной» стойки, уже в повседневной одежде, и о чем-то разговаривает с поваром.

– О, здравствуй, Вивиан! Мы тут как раз обсуждали вопрос пользования кухней. Я очень берегу свое рабочее место… Посижу с вами сегодня, поскольку боюсь, как бы вы чего не сожгли. Как только докажете, что вам можно доверять, то не буду вам мешать. Кстати, идея отличная, я поддерживаю. Могу выступить и в роли дегустатора.

– Конечно, Анна Васильевна. Спасибо!

– Ну, идите!

Мы заходим в святая святых – за распашные кухонные двери. Внутри все металлическое и блестящее, и поначалу глазам некомфортно.

– Ты прости, что за тебя ответил. Она та еще болтушка!

«Да ничего».

– Тимофей хороший малый. Не знал, что у тебя есть друзья в других классах, – Голд подходит к каждому ящичку и открывает дверцы, чтобы посмотреть, что внутри. – О, это нам понадобится! – Он достает эмалированную миску с венчиком и круглую стеклянную форму.

«Только Тим. Он хороший».

– Ага. Из новеньких же? Так! На каком рецепте мы остановимся?

Пока Голд достает из большого холодильника контейнер с яйцами и миску с уже нарезанными яблоками, я извлекаю из своего рюкзака «поварскую» тетрадь.

– Анночка Васильевна! Что же вы нам работу-то облегчаете?

– Ничего не облегчаю! Просто яблоки остались с обеда, – глухо доносится из-за дверей.

Кладу тетрадь на рабочую поверхность и привлекаю внимание Голда стуком по металлу. Каждый раз, когда я молчу вместо того, чтобы позвать его, меня сжирает изнутри чувство вины. Мне кажется, что через некоторое время я выгорю, я больше не смогу врать, я сдамся и громко выкрикну его имя.

Но… Он ведь будет меня ненавидеть, да?

– Что это? Можно? Вау! У тебя такой красивый почерк латиницей, никогда раньше не замечал. Это твои рецепты?

«Семейные. Многому научила бабушка».

– Класс! Давай тогда пробовать шарлотку по этому рецепту. Вместо сахара кладем фруктозу? Я принес.

Мы находим муку, разрыхлитель. Голд вызывается вручную взбить яйца с фруктозой, я добавляю просеянную муку и немного разрыхлителя, судорожно ищу в холодильнике сметану – ложка сметаны и…

«Корица!»

– Конечно! К яблокам обязательно нужна корица.

– Корица в самом узком ящике сверху! Там специи!

– Спасибо, Анна Васильевна! Согласно твоей тетради в духовку на пятьдесят минут. Отлично.

Когда пирог уже в духовке, Голд начинает сильно суетиться, находит сахарную пудру, маргарин для выпечки, мед. На языке жестов я спрашиваю: «Что ты делаешь?»

– Увидишь, – отвечает Голд и смешивает ингредиенты в миске, фирменно ухмыляясь.

Я не успеваю следить за движениями его пальцев: он слишком быстро катает из полученной массы шарики, потом берет зубочистку, и вот из шариков уже рождаются настоящие цветочные лепестки. Да это же розочки!

– Я хотел забрать у сестры красители, но вспомнил уже в машине. Мы с ней часто лепим из мастики и марципана фигурки и всякие украшения. Это самое простое. Это вам, мисс Вивиан, – отшучивается Голд и галантно протягивает мне белый цветочек на белом стебельке.

Этот нежный пудровый цветок похож на мима – бесцветный, немой, одинокий.

Он похож на меня.

Я хвалю работу Голда, он так увлечен декорированием, что почти не обращает на меня внимания, а я, пользуясь случаем, с замиранием сердца слежу за ним. Скоро к этому одинокому творению прибавляются еще несколько, так что мы уже готовы украшать шарлотку. Я включаю камеру на телефоне, настраиваю фокус и фотографирую эти грустные белые сахарные цветы, чтобы позднее выложить в свой профиль. Голд замечает это и всячески лезет в кадр, стараясь испортить фото.

– Ладно, ладно, не буду! Осталось всего десять минут. Надо найти подставку для торта. Для финальных пирогов нужно фруктозу перемолоть в пудру, как считаешь?

– Возьмите подставку для пирога. В нижней витринке. И вообще, заканчивайте уже, у меня от запаха слюнки текут!

«У кого они не текут», – думаю я и понимаю, что попросила Сашу забрать меня в восемь. Уже восемь.

«Ты уже подъехал?»

«Опоздаю на полчасика».

Я вспоминаю, что у нас осталась невымытая посуда, и спешу к мойке. Мы справляемся с уборкой как раз к тому времени, когда духовка выключается.

– Чтобы цветы не растаяли, надо остудить пирог. У тебя еще есть время?

«Минут двадцать».

– Надеюсь, этого хватит!

– Так, я больше не могу терпеть! – Анна Васильевна впархивает на кухню, достает из какого-то шкафчика зубочистку размером с зубную щетку и протыкает пирог так, что он становится похож на губку для мытья посуды. – Это же пробник? Может, быстрее остынет. Я бы уже попробовала. У-у-у, а что тут у нас такое? Какая красота! Артур, я поражена!

– А что это сразу я? Может быть, это Ви.

– Ну уж нет. Тут видна рука молодого человека. Я на своем веку повидала! А знаете ли вы…

Около двадцати минут Анна Васильевна рассказывает нам о своем романе с кондитером из Бельгии, и, поверьте, вы точно не захотели бы слушать подробностей этого «липкого» дела. Одно могу сказать: у них ничего не вышло. Зато у нас вышла настоящая вкуснятина, пусть теперь и дырявая. Голд аккуратно присыпает пирог сахарной пудрой и со вкусом хаотично