Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль

– Так, – пробормотал Леон, задумываясь о Вишне.

– Ты, друг мой, дружен с людьми, которые мне мешают… с этим твоим графом де Кергацем.

Леон опять вздрогнул и посмотрел с беспокойством на Коляра.

– Так ты его знаешь? – спросил он.

– Да, несколько слышал о нем. Граф этот да ты… вы оба мне мешаете.

На этот раз Леон посмотрел еще беспокойнее на Коляра. Его речь казалась ему чересчур странной.

– И что особенно мне мешает, – продолжал Коляр насмешливым тоном, – так это ваше знакомство. У меня, конечно, будь уверен, есть на это свои причины. Итак, я тебя привожу сюда… положим, вечером… вот как сегодня.

– Коляр – проговорил взволнованно Леон, – ты что – то очень странно шутишь со мной. Вместо того, чтобы говорить о Вишне, ты…

– Ах, да! – спохватился Коляр. – Я было и забыл о ней.

– Да я – то не забыл. Ты здесь ее видел?

– Может быть.

– Как! Может быть?..

И Леон привстал со стула.

– Если я привел тебя сюда, – ответил ему прехладнокровно Коляр, – то, конечно, у меня были на это причины…

И при этом он постучал в перегородку и громко крикнул:

– Друзья, сюда! Голубок попался и не вырвется, как в Бельвиле.

И Леон увидел, как распахнулась дверь и на пороге появились Николо и слесарь.

На их лицах можно было ясно прочитать смертный приговор столяру.

Леон узнал в них тех двоих негодяев, которые привязались к нему в «Бургонских виноградниках».

Только теперь он понял, что Коляр был предателем, что Вишни не было в Буживале и что он попал в западню. Он понял, что погибель была неминуема.

Но, повинуясь чувству самосохранения, он невольно схватил нож, лежавший на столе, и отпрыгнул назад.

– А, подлец! – крикнул он Коляру. – Ты хочешь меня убить!

– Ты мне мешаешь, – ответил ему на это лаконично Коляр и, обратясь к своим молодцам, спокойно добавил:

– Малый хочет поиграть с ножом. Ну пусть поиграет. А все будет лучше его утопить: следов не останется.

Комната, где происходила эта сцена, была не больше шести футов в ширину, посередине стоял стол, а окно приходилось как раз против двери.

Так как Роллан отпрыгнул к окну, то между ним и его противниками находился стол. Леон прислонился к стене и, угрожая им ножом, овладел стулом, сделав из него себе щит.

Предчувствуя смерть, он сделался неустрашим.

– Подходите, – крикнул он, – подходите! Хоть одного, да убью.

И при этом он махал перед собой ножом.

– Эй, малый, не балуй, – посмеялся еще раз Коляр, – ты делаешь глупости – ведь не уйдешь от нас, будь спокоен. Смело и навсегда можешь распрощаться со своей Вишней. Ты, братец, останешься здесь и отлично уляжешься на дне реки.

– Помогите! – крикнул столяр, пытаясь отворить окно.

Но Николо схватил бутылку и с ловкостью акробата пустил ее прямо в голову Леона.

Этот удар ошеломил столяра, он глухо вскрикнул И упал на колени, выронив нож.

Тогда – то клоун в один прыжок очутился возле него и обхватил его своими крепкими руками.

– Душить его, что ли? – спросил он.

– Нет, – крикнул Коляр, – утопить, это будет проще.

И Коляр, не сходя с места, бросил Николо черный шелковый платок, служивший ему вместо галстука.

Леон, хоть и был оглушен, но все еще отбивался и глухо кричал. Бутылка рассекла ему лицо, и он был весь залит кровью.

– Живо, – крикнул Коляр, – хотя мы здесь и в совершенной безопасности, но все же не надо копаться.

И в то время, как слесарь и Николо боролись с Леоном, Коляр обвязал ему вокруг шеи платок и принял на себя обязанность душителя.

Но вдруг за окном показалась тень. Раздался выстрел – и Коляр, как сноп, упал навзничь.

Спасителем Леона Роллана был граф де Кергац, который, не застав столяра, поехал за ним в погоню.

Де Кергац, стоя под окном кабака на громадной куче хворосту, видел все, что происходило в зеленом кабинете, и узнал в Коляре того комиссионера, который приходил к нему от барона Кермора де Кермаруэ.

Тогда – то он понял, откуда Андреа мог узнать о двенадцатимиллионном наследстве.

Вслед за выстрелом Арман вышиб раму и с другим пистолетом в руке вскочил в комнату.

– Бельвильский господин! – крикнул Николо, тот час же узнав графа, и со всех ног бросился бежать по лестнице.

Внизу вдова Фипар и Рокамболь спокойно сидели друг против друга и играли в карты.

Когда раздался выстрел, вдова невольно вздрогнула, но Рокамболь прехладнокровно сдал карты и спокойно заметил:

– Вот и нет человека! Однако, право, глупо так стучать из – за пустяков.

И, сказав это надгробное слово, он опять взялся за карты.

– Ну, маменька, играйте внимательнее, я уже…

Но шаги Николо, бежавшего со всех ног по лестнице, прервали негодяя, и перед взволнованною вдовою Фипар предстал ее незаконный супруг.

– Мы погибли! – крикнул он. – Коляр убит. Бельвильский господин… граф… ты знаешь?.. Я бегу… старайся тоже удрать.

И Николо мгновенно и одним прыжком очутился за дверью и исчез в темноте.

– Мы погибли, – пробормотала в испуге вдова Фипар.

Но Рокамболь уже овладел собой.

– Не бойся, маменька, – сказал он. – Рокамболь с тобой! Мало ли что у нас может случиться. Из этого еще не выходит, чтобы ты была виновата во всем. Упади поскорее в обморок… это прекрасно и, главное, отлично доказывает невиновность.

Распорядившись таким образом, смелый мальчуган бросился на лестницу и заорал во все горло:

– Воры! Разбойники!

Когда он влетел в желтый кабинет, то ему представилась следующая картина: граф де Кергац стоял наклонившись над умирающим Коляром, а Леон Роллан, пришедший уже в себя, сидел на слесаре.

При виде Рокамболя Гиньон, бывший до сих пор простым зрителем, бросился на молодого кабатчика.

– Разбойники! – продолжал кричать Рокамболь и, сообразив, что здесь произошло что – то недоброе, хотел уже повернуть назад, но Гиньон догнал его и, схватив очень удачно руками, повалил на пол.

– Воры! Разбойники! – орал по – прежнему Рокамболь.

Но Гиньон, подняв нож, который только что перед этим выронил. Леон, приставил его к горлу Рокамболя и сказал:

– Если ты пикнешь еще, то будешь убит.

– Так как ты скотина, то я помолчу, – проворчал негодяй, не потерявший и в эту минуту своего дикого хладнокровия.

– Хорошо сыграно, – ворчал между тем Коляр, смотря с ненавистью на Армана, – вы в выигрыше, но капитан отомстит за меня!

– Негодяй! – вскрикнул де Кергац. – Неужели ты и перед смертью будешь скрывать преступление и умрешь без покаяния в грехах?!

– Вы ничего не узнаете, – пролепетал умирающий.

– Во имя бога, перед которым ты скоро предстанешь, – умолял де Кергац, – скажи мне: где Жанна и Вишня?

– А, – засмеялся Коляр, – вы хотите знать это, ваше сиятельство, ну, так знайте же, что Жанна любовница сэра Вильямса! А теперь вы больше ничего не узнаете. – И, произнеся эту фразу, он конвульсивно вытянулся и окончил свою грешную жизнь.