Тот самый сантехник 4 (СИ) - Мазур Степан Александрович

В трусах карманов не шьют. Баня ждала!

Тем более, что для растопки требовалось всего лишь повернуть тумблер. Лапоть, уже провернув это нехитрое дело, разделся и щёлкал каналы на телевизоре. Оценив пополнение припасов к гольному коньяку, он лениво откупорил пачку едва подтаявших сушенных и копчённых кальмаров кольцами. А на балык посмотрел с сомнением. Это за ножом идти надо.

Но закуска — есть. Отмазки кончились. И он снова налил по бокалу до краев. Благо в бокалы влезало гораздо меньше, чем в фужеры под бренди. Но что нашёл, то нашёл. Не до привередливости.

Исполнив функцию «наливайло», он водрузил ноги на столик и подвинул телефон поближе, продолжая тыкать среди сотен каналов.

— Что за пиздец? Даже человека паука пидоризировали. Был спайдермен, стал пидормен. Сказки цвета поменяли. Русалочка, Белоснежка, Красавица — всё чёрные стали. Нахуя? Контрастность политкорректности подкрутить. А всё почему? Потому что мода ебучая — всё коверкать. Ну ладно, своих героев у них нет, придумывают хуету ленивую со сверхспособностями, на которую те свалились ни за хуй собачий. Каждый человек о халяве мечтает, вне зависимости от цвета кожи. А что по итогу?

— Что по итогу? — невольно переспросил Боря, который тоже не совсем понимал зачем всех исторических личностей играют африканцы и почему эльфы и гномы стали расистами.

— По итогу мужик с мужиком целуется! — ответил Лапоть. — Всё от лени, моды, и не желания принять тот факт, что если мужик мужика полюбил, то где-то плачут две бабы, на которых тех мужиков не хватило. Погорюют, потоскую, и тоже целуются. Всё, мать его, в замкнутый круг превращается. Пидоры и лезбухи кругом не просто так плодятся. Им внушили их значимость для общества. А где-то не периферии хитрожопые трансы ебут тех и других, сиськи нарастив для декораций или в платья одеваясь, колготочки и юбочки, чтобы подражать под парики женские. И бисексуалы дают тем и другим, и берут то, что поближе, чтобы далеко не ходить. Удобно, да? Адский замкнутый круг по интересам, мать его! И нахуя спрашивается, мне детей в таком мире заводить? Ещё и с женщиной. Белой. Возможно даже, ровесницей. Сейчас вон в моде бабушек беспринципных шпилить.

— Не, я пас. Я в поиске… обычной.

Но Лапоть не сдавался:

— Тебе вот, Борь, по моде тоже бабку надо найти. Которые понаполучали квартир в СССР и живут себе припеваючи. И сыт будешь, и жить где есть, и минет без зубов, говорят, классный. Пизда правда, как ведро, но главное ведь родство душ, да? Ну, плюс наследство и пенсия. Минус косые взгляды наследников.

— Ну вот прям… обычной, — повторил Боря, оглянулся с мороза.

Устало повёл зудящим плечом. В комнате отдыха с одной стороны стоял бильярд в углу, с персональной подсветкой, и в другой — столик для настольного тенниса. По контуру располагались полноценны массажный стол, висел телевизор. По комнате были развешаны колонки со спрятанными проводами. Хочешь — слушай, хочешь — пой, благо рядом микрофон валяется и уже старая система с дисководами и флешками без подключения к интернету.

А у дверей раздевалки и стоял тот самый широкий столик для посиделок большим компаний с деревянными скамейками, за которым расположился Лапоть, обёрнутый уже в одно полотенце. И с войлочной шапочкой с надписью «кто здесь босс?».

— Боря, ты чего плечо мнешь? Ранен?

— Да потянул что-то, — ответил сантехник, присмотревшись к лестнице.

На второй этаж тянула витая лестница, и на пространстве-надстройке над сауной располагались кожаный диван и кресло. Там же за дверью спряталась спальня с широкой кроватью. В полноценном самостоятельном доме была не только вода и свет, но и все необходимые сантехнические коммуникации, включая санузел и душ. Те уже притаились в помещении-раздевалке.

Поглядывая на это всё, Боря решил, что здесь мог жить как сам хозяин, не желающий возвращаться домой, так и оставаться с ночёвкой его многочисленные гости. Особенно, если не хотят компании Боцмана в общем доме.

— Говно-вопрос, — буркнул Лапоть и подхватил телефон. — Сейчас вызову массажиста. Как говорится, нахуй бабушек, когда нам нужен специалист!

— Да не надо… наверное, — ответил Боря, но плечо болело.

Может и надо.

— Как это не надо? — удивился кореш. — Ты мне сегодня жизнь спас, считай. Что я тебе, плечо не реабилитирую? Ща… ща…всё будет… Алё, Зин? Человечка надо одного починить. Дуй к Шацу на коттедж. И это… подругу возьми. Я ждать не люблю, сама знаешь… Всё, ждём.

— Массажистку? — уточнил Боря.

Но новый кореш лишь отмахнулся:

— Ну массажист, массажистка, какая нах разница? Что за сексизм? Главное — плечо тебе помнёт. В бане разогреем, догоним. Шлифанём алкашкой. Тебя и отпустит.

И Лапоть на электронное табло отображаемой внутри температуры посмотрел, где гордо обозначалось сто пять градусов и показатель лишь рос.

— Ты готов париться? Температура под сотку уже, вроде.

— Готов, пританцовывал в сланцах Шаца Боря. — Баню я люблю.

— Так это ж сауна! — уточнил Лапоть, намекая на то, что не на дровах.

— Но веники-то есть? — уточнил Боря, намекая на то, что поливать водой камни можно, пар мокрый, температура вообще любая и регулируется, значит — баня.

— Где-то были… Давай что ли за лечение, — добавил кореш и поднял бокал. Кивнул на налитый у края столика Боре. И тут же на охранный пост позвонил. — Сёма, я у Шаца зависну, короче… Да, сантехник тут. И останется… ему короче, вип-пропуск. Он типа здесь надолго… Ты там это… тёлочек пропусти без досмотра. Будешь мацать как в прошлый раз — яйца откручу. Совсем массажисток от проституток отличить не можешь что ли?.. В смысле не написано? Они же подмигивают!

Боре ничего не оставалось делать, как пригубить. Затем сделал пару глотков для приличия. Негоже ставить обратно, когда до краёв. К тому же хорошо согревало с морозца.

— Боря, ну что ты как маленький?

— Ну мы же париться идём!

— Это мне под сорокет. А ты — здоровый, двадцатилетний. Ума пока нет, но перспективы-ы-ы-ы! — уточнил Лапоть. — Давай до дна! За Шаца. Пусть пули там стороной обходят. И во врагов рикошетят.

— За Шаца и Стасяна! — уточнил Боря. — Возможно, они даже служат вместе. Пока не знаю. Там… суета была.

— Стасян здравый малый, одобряю.

Чёкнулись. Бокалы опустели.

Пришлось пить до дна. Закусил кальмаром. Не рвать же балык голыми руками.

«От второго сильно не убьёт», — уточнил внутренний голос: «А теперь — греться!»

Лапоть привстал и снова с неодобрением посмотрел на какой-то голливудский блокбастер по телевизору.

— Пропаганда англосаксонская заебала. С их подачи, бляхя муха, геями стали все: вампиры, оборотни, супергерои, исторические персонажи так все сплошняком пидорас на пидорасе среди лезбух, оргий и разврата. Как говорится, если нет света и интернета, то что ещё делать, да? Не книги же читать.

— Ну, — ответил Боря, первым заходя в раздевалку, что ветвилась на душевую кабинку, санузел, бассейн за высоким бортиком и выход к парной.

— Запад давно, качественно и целенаправленно дал ебу. Ещё в «шестидесятых». А сейчас там если не спишь с собаками и не сделал из сына дочку или из дочки сына, то вообще в Белый Дом не возьмут, — добавил Лапоть, переключая на музыкальный канал и заходя в раздевалку. — Я рад, что наши запретили всю эту педерсию с ЛГБТ-пропагандой.

— А, ну да.

— Мы же мужики, Боря! А я хочу смело ходить с мужиками в баню и спокойно трясти балабесом без полотенца. И лишь ржать, если привстанет, а не метаться в сомнениях и поисках ответов. А если нажрусь в щи, то максимум с хуем на лбу проснуться желаю. Ну, маркером нарисованным. А не… ну ты понимаешь, короче?

— Да, понимаю, — добавил Боря, открывая парилку. И на всякий случай добавил. — Не, я за женщин! Всецело.

— Да? — Лапоть прошёл в парилку следом. — Ну, слава богу, конечно. А то я что-то призадумался. Думаю, чего это он, женщин в баню не одобряет. Мужика массажиста ему подавай.

— Да я одобряю, просто… устал пиздец, — добавил Боря, не решившись с ходу выкладывать по части своих любовных интриг.