Особая необходимость - Владимир Михайлов

Здесь не было почти ничего, что напоминало бы земные приборы или приспособления, хотя ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что находящиеся тут предметы предназначены именно для научных целей.

Коробов медленно проходил из помещения в помещение, и везде со стен на него смотрели непонятные, то вогнутые, то выпуклые экраны, иногда имевшие еще и какие-то боковые отростки… Все они были, словно шкалы приборов, затянуты тонкой сеткой координат, но не имели никаких стрелок или иных указателей. Экраны были разных цветов, и группировались по нескольку вместе. Возможно, это были указатели отдельных групп сходных между собою механизмов. Впрочем, может быть, это было и не так…

На выраставших из пола постаментах стояли закрытые фигурными кожухами приборы неизвестного назначения. На них не виднелось ни маховичков, ни штурвальчиков, ни кнопок, или верньеров — всего того, что в обилии украшало земные аппараты. Это могло означать, что приборы действовали по заранее определенной программе, и их надо было только пустить в ход — дальше они работали сами… По одной кнопке, глубоко утопленной в панели, у них и было. Коробов подумал, что пальцы у членов экипажа ракеты были, наверное, длинные и чуткие, и представил себе, как приятно было бы пожать такую руку, спросить, как дела, и пожелать свободного пространства.

Но это были мечты… Он пошел дальше. Пока стало ясно лишь одно: в ракете во время полета действовала искусственная гравитация. Все приборы были расположены так, как если бы ими приходилось пользоваться при наличии силы тяжести, направленной к полу ракеты. Это означало, что аппаратура гравитации находилась где-то в том направлении, а следовательно — в ракете должен быть еще и нижний этаж.

Коробов решил разыскать его, и снова начал блуждать по коридорам. Ничего не обнаружив, он вернулся в крайнюю лабораторию и внимательно исследовал стены и пол. Однако ход в нижний этаж ему удалось найти лишь после получасовых поисков.

Коробов осторожно спустился вниз. И здесь, в технических отсеках, шли широкие коридоры. В отличие от спутника, в ракете не было блокирующей системы дверей, да и сами переборки и перекрытия были гораздо тоньше, но все же, очевидно, обладали громадной прочностью. Коробов вначале волновался и оглядывался на каждом шагу, ожидая подвоха, неожиданного удара, но потом осмелел и попробовал даже поцарапать одну из стен. Результат был такой, как если бы он царапал щепкой по стеклу, и это заставило пилота опять почтительно удивиться и выругать себя за ненужное лихачество. Конечно, глупо — царапать переборки…

Космонавт не знал, что именно он ищет, но ждал многого: по логике вещей, тут кроме гравитационного устройства должны были располагаться хранилища кислорода и воды, кладовые с инструментами, а ближе к корме — двигатель и топливо. Если бы все это найти! Да и остальное, что могло здесь быть, тоже надо осмотреть, хотя бы поверхностно… Поэтому Коробов, привыкнув к соседству безмолвных механизмов, забыл о времени — он чувствовал себя разведчиком в неизвестной стране, и было в этом чувстве что-то от волнения мальчишки, забравшегося в таинственный подвал незнакомого дома…

К Сенцову и Раину он вернулся только через два часа, когда Сенцов начал уже тревожиться и хотел организовать новые поиски — на этот раз в масштабе ракеты.

— Ну, уж в ракете-то… — довольным голосом прогудел Коробов.

— А что ж! — подтвердил Сенцов. — Очень просто! Ну, как?

Коробов замотал головой от восхищения:

— Отличная машина!

— Ты нашел кислород?

— Кажется, да… Твердой уверенности, правда, нет. Хранилище большого объема, но не с газом и не с жидкостью, а с твердым веществом. К нему присоединены аппараты — по моим соображениям, они и превращают твердый кислород в газ…

— Из чего же вы заключили, что это кислород? — спросил Раин.

— А вот из чего… Я осмотрел аппарат. От него трубы — эластичные и толстые — уходят в верхний этаж и в другие отсеки. А одна обрывается там же. Обрывается, и все. За неимением прибора я сам подсоединился к этому аппарату, а проще — ртом к открытому концу трубы. Ну и вот… Сначала ничего не было, но как только я дохнул — щелкнуло, и я почувствовал: идет кислород. Потом подача прекратилась. Наверное, аппарат улавливает процент углекислого газа и кислорода, и если надо — добавляет… А в аппарат газ может поступать только из хранилища. Оно прозрачное, поэтому я и увидел, что там — твердое вещество.

— Ну-с, а если бы там был не кислород? — хмуро спросил Сенцов.

— Так риска же совершенно не было… Теперь мы хоть знаем, что кислородом обеспечены: хранилище почти полно. Да, я там не только кислород нашел. Есть еще какие-то резервуары. Там тоже твердое вещество, по виду — другое.

— Туда ты, надеюсь, не подсоединялся?

— Туда не подсоединялся. При них таких аппаратов нет. А вот воды я не обнаружил. Может быть, они вовсе и не пили?

— Ничего, — сказал Сенцов. — Вода пока у нас есть. И, может быть, в этих других хранилищах — водород. Тогда мы вывернемся.

Коробов уселся за стол, перевел дух. Сенцов, подождав немного, спросил:

— А насчет двигателя — ничего не ясно?

— До двигателей я добраться не смог… Там глухая переборка, как только я подошел — сразу завыло, залаяло… Что-то вроде сирены. Только очень высокие тона. Очевидно, предупреждение об опасности. Не с нашими скафандрами туда лезть.

— Значит, совсем ничего?

— Единственное, что можно сказать, — двигатели, топливо, и все остальное занимают гораздо меньше места, чем на нашей ракете, не только по отношению ко всему объему, но и абсолютно. Я специально шагами вымерял…

— Значит, двигатель не химический… — задумчиво проговорил Сенцов.

— На каком же приводе? Какое топливо?

— Вероятнее всего, атомное. Иначе не было бы сигнала опасности…

— Сомневаюсь, чтобы атомное… — сказал Сенцов. — Я ракету осмотрел снаружи, пока вы спали. Совершенно не то сопло, какое нужно для атомного двигателя — по крайней мере, по нашим соображениям.

— Ну, на это вообще внимания обращать не следует, — не согласился Коробов. — И весь этот корабль гораздо менее массивен, чем наш; переборки — миллиметровой толщины, а прочность — изумительная…

— Да я не о прочности говорю, — пояснил Сенцов. — Курс двигателей помнишь? Принципиальные основы атомного двигателя? Ну вот, а тут — совсем не то…

— Я прикидывал, — сказал Коробов. — Если там химическое топливо, то, каким бы совершенным оно ни было, этой ракете дальше Марса не уйти. А вдруг они только на Марс и ходили? Тогда мы… — Он помолчал и неожиданно спросил: — Ну, как — обедать будем?