Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Олег Борисов

— Я потерял большую часть рыжей шевелюры еще десять лет тому назад. Мне кажется, что с жалкими клочками за ушами я больше смешон, чем без них. По крайней мере, про бритых воинов древних времен я читал и не один раз. А про лысеющих не слышал ни разу.

Гудернар, мнящий себя великим полководцем, лишь фыркнул в ответ. Допив вино, снова уставился на брата:

— Что стряслось? Ради чего меня вызвали и теперь поджаривают здесь, в этой душной комнате?

Нидс встал и поклонился отцу, стремительно вошедшему в комнату:

— Думаю, он сам сейчас расскажет. Я знаю не больше тебя…

Обнявшись с сыновьями, огромный старик устроился на лавке и подождал, пока появившийся следом слуга накроет на стол. Отломив краюху хлеба, он с удовольствием вцепился зубами в горячее мясо, жестом пригласив мужчин садиться рядом. Быстро расправляясь с ужином, Кайлок Могучий вводил в курс дела Гудернара:

— Ты мне все уши прожужжал еще с лета, что мечтаешь о серьезном деле. Мечтаешь проявить себя в очередной раз как великий и мудрый полководец…

— Разумеется, отец. Я скоро тут коростой покроюсь, среди замерзших скал.

— Ты быстрее на охоте голову свернешь… Вот, попробуй запеченного госса,[38] только утром выловили… Нашему доброму подданному с юга запустили злющих муравьев в штаны. Лорд Лэксеф прислал уже второе паническое письмо. Гонец ввалился ко мне буквально только что… Какие-то оборванцы взбунтовали крестьян в лесах, режут эггендомов семьями, жгут поселения. А у господина лорда из всех сил лишь жалкое городское ополчение поблизости и шесть сотен гвардии, которую он спешно собрал в замке, спрятавшись от возможного нападения…

— Патлатая свинья, — рассердился Гудернар. — С шестью сотнями можно выпотрошить весь его хегтигдем и не потерять ни одного человека!

— Ну, скорее он их потеряет при первой же стычке, — желчно заметил Нидс, аккуратно потроша куропатку, фаршированную кашей.

— Именно… Но как бы там ни было, я хочу навести порядок. Кто бы ни стоял во главе этих земель, это наши земли. И терять крестьян из-за бесчинств каких-то разбойников я не собираюсь…

Быстро обмакнув жирные руки в чашу с горячей водой, король вытер пальцы о холстину и повернулся к сыну:

— Поэтому ты пока отложишь травлю кабанов или чем там развлекался в последнее время… Я приказал к утру собрать для тебя три сотни конницы, сотню пехоты и сотню следопытов.

— Этого мало! — немедленно отозвался Гудернар. — Гонять зимой в лесу бандитов — надо намного больше…

— Знаю, — отрезал Кайлок. — Это твой основной резерв. Остальную армию соберешь на месте. Сейчас конец зимы, люди поиздержались, за звонкое золото с радостью пойдут в загонщики. Письмо о подготовке конных отрядов я уже направил Лэксефу. Пусть почешется и поспешит до твоего приезда… Думаю, если тебе понадобится, ты сможешь привлечь мечников с юга и наемный сброд из Индерфлератты.

Налив себе вина, старик качнул чашей в сторону замолчавшего сына:

— Выступаешь завтра. Пехота подойдет чуть позже. Вдруг надо будет перекрыть дороги или прижать где смутьянов… Главная опора — конница. Постарайся определить, сколько йортов взбаламучено, что именно стряслось и кто нам противостоит… Слышишь? Сначала разузнать, а потом уже рубить головы.

— Если тебе нужен увещеватель, почему бы не послать Иннэте с ее проповедями? — окрысился Гудернар. — Ты же знаешь, я верю лишь в холодную сталь, а не в сказки про всеобщее счастье и любовь к ближним.

— Вот и разберешься. Если кто-то с оружием в руках болтается по провинции, втопчи их в землю. Но если там лишь нищие крестьяне, ободранные до нитки любимым лордом, то постарайся не сажать их на кол без разбора. Нам пока нужны подданные, а не мертвые земли от моря до моря…

Отправив брата во двор следить за сборами и готовиться к великим битвам, Нидс задумчиво посмотрел на отца.

— Сомневаешься? — спросил старик, прислушиваясь к резким командам, рвущим воздух на дворе.

— Да. Все же голодные бунты проще гасить при помощи хлеба и повешенного жулья, чем заливать кровью жар ненависти. При всей любви к брату, Гудернар лишь мнит себя великим полководцем, мечтая затмить славой бога войны, даровавшего ему свое имя. Но в реальной битве…

— Реальной битвы не будет… Это всего лишь крошечный бунт в глубине лесов одного из лордов. Вот пусть и тренируется на такой маленькой войне. Ведь надо с чего-то начинать…

Кайлок вернулся к столу, поковырял пальцем в одном блюде, задумчиво поднял птичью лапу и раздраженно бросил ее обратно.

— Ты нужен мне здесь. Отправить Халефгена, и он споит всех соседей, включая бунтовщиков… Да и не королевское это дело, по первому взвизгу перепуганного идиота садиться в седло и мчаться по холоду… Будь там Дейста или Бьофальгаф, этих горлопанов уже бы вешали, не дожидаясь моей помощи. А мать Мэра успела бы прислать мне гневное письмо, обвиняя в заговоре против ее семьи и организации восстания на ее бедных-несчастных землях.

— При этом походный шатер она бы разбила на телах перебитых мятежников, — не удержался от колкости Нидс.

— Разумеется. Старая ворона способна удавить любого, кто посмеет недобро покоситься на ее надел… Поэтому пусть Гудернар собирается в дорогу. Нечего ему ходить по дворцу и ворчать вечерами, жалуясь на судьбу. Он хочет показать свои великие таланты, пройдя мечом и огнем? Пусть пройдет. А мы в довесок сунем ему в свиту побольше монахов из церкви. Туда же напросится сам лорд с приближенными. И вместо резни мы получим выезд на природу с громкими трубами и требованием сдаться немедленно, во славу богов и великого полководца…

— Но при этом ты отправляешь пять сотен солдат. И брат наверняка постарается тряхнуть казну Лэксефа по максимуму, чтобы нанять любого проходимца, способного сидеть на лошади и участвовать в облаве. И не будет обращать внимание на количество убитых в бою…

— И пусть. В следующий раз лорд будет решать проблему сам, а не бежать к нам со слезами… Пять сотен прикроют спину моему сыну. А остальное отдаю на откуп ему и богам… Пусть порадуется, помашет мечом, сорвет голос на морозе… Пусть покажет, чему он действительно научился, двигая солдатиков на картах и штудируя хроники времен Пути на Запад…

Шагнув к дверям, король на секунду задержался и буркнул с усмешкой:

— Не забудь меня поднять утром пораньше. Я хочу благословить его в дорогу. А то ведь так и умчится, забыв сказать: «Я вернусь с победой, отец!..»

Крепкий старик, похожий на широколапого тролля, мерил ногами крошечную комнату, бросая свирепые взгляды на испуганно сжавшегося за столом писаря. Не выдержав очередного мрачного всплеска глаз, сморщенный мужчина неопределенного возраста лишь пробормотал: