Их новенькая - Наталья Семенова

я вижу двух его друзей. Знаю, что они приехали в пляжный дом Оливера вместе с ним.

Возможно, дают знать те установки, что я дала себе ранее, но я чувствую себя этим вечером вполне комфортно. Да, от меня не укрываются завистливо-злые взгляды девочек, когда Оливер раз от раза склоняет к моему уху, чтобы сказать о том, о сём. Или шутит, глядя исключительно на меня. Заботливо спрашивает о том, не замёрзла ли я. Я всё это замечаю, но предпочитаю игнорировать.

Сегодня он увлечён мной, а завтра будет увлечён одной из них, я уверена. Такой у него склад характера. А я просто благодарна ему за то, что он помог мне испытать невероятные эмоции на сетке. Вот и всё.

Я ни на кого не претендую.

А затем моё внимание привлекает взрыв хохота в компании в метрах шести-семи от нас. Конечно же, там находится Никлаус. А как иначе? Я его заметила ещё тогда, когда Оливер напрягся и проводил своего сводного брата до места злым взглядом. Меня Никлаус тоже заметил, но вида не подал, что и помогло Оливеру расслабиться.

Сейчас же его компания громко хохочет, провожая Никлауса прямиком к нам…

Я не знаю, как на это реагирует Оливер или другие, не знаю заметил ли вообще кто-то, что он идёт к нам, потому что Ник смотрит прямо на меня и держит мой взгляд своим, не отпуская. Острый и насмешливый одновременно. А походка стремительная и быстрая.

Ещё один тревожный удар сердца.

Никлаус на ходу протягивает ко мне руку, дергает на себя и тут же обхватывает ладонями мои скулы. Молниеносно склоняется – глаза черны, как беззвёздная ночь – и прижимается своими губами к моим…

Влажность и тепло чужих губ на моих обескураживает, как и сам поступок в целом. Я элементарно теряюсь, пока в груди вихрем закручивается коктейль противоречивых чувств. Ещё секунда, движение нетерпеливых губ, и всё, что смущало, замораживало и тревожило, исчезает.

– Ты охренел, придурок?! – зло интересуется Оливер, выросший между нами.

Кажется, он отпихнул Никлауса от меня.

Тот поднимает руки, ладонями к нам, и усмехается:

– Ничего личного, братец, это всего лишь игра. Новенькая была моим действием.

Действием? Серьёзно?

Лицо начинает пылать ещё сильнее, особенно, когда Никлаус лениво переводит взгляд на меня и замечает, как бы, невзначай:

– Ей, кстати, понравилось, так что…

– Не льсти себе! – выплёвываю я, сгорая от стыда, на что он смеётся.

Смеётся!

Оливер делает ещё один шаг к нему и рычит:

– Вали обратно к своим недоразвитым друзьям, иначе…

Никлаус сжимает челюсти, всего на одно мгновение, а затем вновь усмехается:

– Допустим, ты меня напугал, и я уйду. Только помни, что вы с ней попрощаетесь, и она придёт в мою комнату за добавкой.

С этими словами Никлаус уходит, а Оливер сжимает кулаки, провожая его взглядом. Я же не просто сгораю от стыда и возмущения, у меня внутри всё пылает ярким пламенем!

Господи, он настоящий мерзавец! Сказать такое во всеуслышание! Ненавижу!

Оливер разворачивается ко мне и смотрит на меня смешанным взглядом. Делает шаг вперёд. Я вздрагиваю, когда слышу новый взрыв хохота и улюлюкание со стороны компании Никлауса. Смотрю на тех, кто стоит рядом: каждый из них тут же отводит глаза.

Пожалуй, это всё слишком для сегодняшнего неоднозначного дня.

– Мне пора домой, – говорю я и слабовольно сбегаю.

Глава 14. О том, как прошёл ещё один неоднозначный день…

– Ани! – слышу я звонкое сквозь сон, а затем чувствую, как моя кровать пружинит от чьего-то веса. – Просыпайся! Мы идём на пляж с моими братьями!

Я разлепляю глаза и вижу подскакивающие белокурые кудряшки Молли. Девочка звонко хохочет, прыгая на моей кровати. Я просто не могу не улыбнуться в ответ – такая она милая.

Хотя ночь была ужасной.

Я кое-как уснула, то переживая, что Никлаус заявится в мою комнату, то вспоминая его короткий поцелуй со вкусом алкоголя и сигарет… Ещё и Оливер…

Но постойте, она сказала с братьями?!

Я резко поворачиваю голову в сторону двери, боясь увидеть там их обоих, но вижу только Никлауса, опирающегося на косяк плечом. Его руки скрещены на груди, а на губах цветёт наглая усмешка. Он смотрит на мои волосы и спрашивает:

– Беспокойная ночь, Новенькая?

Какой же он…

– Ты, словно попала в ураган, Ани! – хохочет Молли.

Говорю же, ночь была беспокойной, я вся извелась, пока не заснула.

Я резко сажусь, хватаю малышку за руку и роняю её рядом с собой, чтобы пощекотать:

– У кого-то сейчас тоже будет ураган на голове!

Молли визжит и хохочет, пытаясь оттолкнуть мою руку, извивается, потому что ничего не выходит, и тут в комнату заглядывает моя сестра.

– Разбудили? – улыбается она и говорит Никлаусу: – Я собрала вам завтрак с собой, корзинка на тумбочке у выхода.

– Спасибо, – кивает тот.

– Ань, хватит валяться, – обращается она ко мне. – Тебя, между прочим, все ждут. Бегом в душ и одеваться.

Все? Кто – все?

– Бегом-бегом-бегом! – звонко подгоняет меня Молли.

Она спрыгивает с моей кровати, бежит к брату и забирается к нему на руки. Моя сестра уходит, Ник с Молли на руках направляется за ней, бросив напоследок:

– Ждём тебя на улице. И давай быстрей, Новенькая.

Я поджимаю губы и с досадой бью кулаком по матрасу. Разве, я вообще просила кого-то меня ждать? Почему всё решили за меня?

Но делать нечего, нужно идти в душ. Не хотелось бы расстраивать Молли после того, как я вчера сбежала от них.

Спустя десять минут я выхожу во двор, а затем и за калитку. Яркое солнце слепит, обжигает плечи, а влажный воздух мгновенно липнет к коже. Я не сразу вижу, что оба брата улыбаются, пока Молли бегает от одного к другому, играя в игру, которая понятна