Новая Россия, или, это мы, оба-двое! (СИ) - Бирюков Андрей Владиславович

Наталия посмотрела на него изучающе, словно оценивая, и кивнув головой, сказала:

-Пока никуда не тороплюсь, и если ты меня не прогонишь, - тут в её глазах зажглись лукавые огоньки, -то, я могу и остаться. Насовсем. В смысле навсегда. Не боишься?

Андрей чуть не поперхнулся. Но тут же взял себя в руки, хотя прогнать с лица глупую и восторженную улыбку не смог.

-Я не стану возражать.

-Вот и умница, - сказала Наталия и подойдя к Андрею, обняла его и поцеловала.

Андрей почувствовал, как по его телу побежал жар. Он инстинктивно потянулся к Наталии, но она ласково, и одновременно непреклонно, отстранила его от себя и уставилась пытливым, изучающим взглядом в его глаза.

-А ведь ты, пожалуй, не врёшь.

-В чём именно?

-А твои глаза говорят. Сам-то ты вряд ли скажешь, но глаза выдают. Тоже мне, конспиратор. Нет, все-таки ваше счастье, что у нас в соответствующие органы женщин совсем не берут. А то худо бы вам всем пришлось. Никто бы от нашего ока не ушел бы, никто не спрятался бы.

-Обычные у меня глаза, что там может быть?

-Придумал? Что обыкновенные?

-Ну, как тебе сказать...

-Вот я и говорю, сам себе придумал, сам в это поверил...

-Знаешь, Наташа...- начал было Андрей.

Но Наталия не давая Андрею ничего сказать дальше, просто придвинулась к нему поближе. Андрей смотрел в её глаза и боялся поверить в то, во что ему отчаянно, до боли хотелось верить. Он ещё попытался промямлить про время, про то, что его ждёт мир, но слова просто застряли где-то глубоко в горле. Он даже начал бормотать в этом ключе.

-Знаешь, а пусть весь мир подождёт, - сказала Наталия и придвинулась ещё ближе. И тогда Андрей, отбросив всякие сомнения, прильнул губами к её губам, и они оба провалились в сладкую волну обретённого счастья.

Глава восьмая, а может, и не глава вовсе

-Знаешь, Андрей, я никогда не думала, что моя жизнь может повернуться столь кардинальным, смешным, и даже нелепым образом. Сейчас мне это кажется совершенно далеким прошлым, а всего-то прошло лишь несколько дней.

Как сейчас вижу кавалькаду машин с мигалками, подъехавшую к приёмному покою нашей больницы. Тогда я даже не думала, что эти машины с мигалками перевернут мою жизнь, единственное моё желание было - выспаться. чёрт бы всё побрал! А тут, прилетают две "скорых", с ними еще пара машин от всяческих спецслужб, даже пожарная команда прикатила, смех один, да и только. Как будто у нас пожар нарисовался. Да будь у нас пожар, этих пожарников как раз только к головешкам бы дождались. Значит, что-то совсем экстраординарное приключилось, ежели такая кавалькада собралась.

И тут же, шум, забегали врачи, забегал младший персонал, полный содом и гоморра. Я даже испугалась немного. У нас ведь, как правило, тишь да благодать. Бывает, конечно, что пришьют какого-нибудь депутата или жулика, но это дело уже привычное, навроде утреннего кофе. Да и то там едва пара машин будет. основные умертвия, слава Богу, мимо нас проходят.

Так вот, я просто глазела на всю эту кутерьму и не предполагала, что в одной из машин приехала моя судьба. Оно, видимо. только так и бывает. Причем , не только в книжках. Но тогда мне было простог интрересно, и хочешь верь, хочешь не верь, но у меня ни разу в сердце не ёкнуло. Всё, что меня беспокоило - оставят нас на работе на сверхурочные, или нет. У нас ведь запросто так оставляют, причём, доплата за это не предусмотрена - те. кто этого потребуют, называются паразитами, которые наносят удар в спину экономике.

Впрочем, что это я? Я ж про тот день рассказываю. В общем, приехали вы со своим сопровождением, тут же из машин оцепление, вас на носилках вытаскивают и бегом-бегом в больтничный корпус. Мне до того интересно стало, что я машинально туда же пошла. Что удивительно, на меня никто внимания не обратил, словно бы на мне шапка-невидимка надета. А с другой стороны, как-никак, медсестра. Может, потому и не обратили внимания. Правда, некоторые на меня глазели во все свои гляделки. К этому я тоже привыкла, некоторые даже номерок телефона спрашивают, на раз-два предлагают. В обычное время, я имею в виду. А тут всего лишь пара взглядов и все. Я несколько удивилась, и потому сама уставилась на происходящее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот тут-то оно все и приключилось. Какой-то их начальник меня увидел, я даже обрадовалась - женщину во мне увидел! - а он мне:

-А ну, живо сюда, сейчас мы двух субчиков выкатим, а ты смотри, чтобы всякий уход за ними был. Да по высшему разряду.

Вот так я и попала в твое окружение. Друга твоего я только мельком рассмотрела, да запомнила, в какую палату его определили, а ты мне сразу понравился. Вот только ты об этом не знал тогда. Я сразу решила - что ты мой. Да-да, именно так. Но говорить я тебе об этом не стала, а то ты бы сразу нос задрал. А так ты немного помучился, зато понял, что я и есть твое полноценное и екдинственное счастье. Наверное, ты сейчас улыбаешься, где-то там, у себя, а может и нет. Но мне хочется думать, что это именно так, потому что на земле так много того, из-за чего хочется плакать, что одна мысль, что где-то улыбается мой любимый человек, дает хоть какое-то счастье.

Мне было забавно наблюдать за вами обоими, как вы суетились, искали выход, хотя, как мне тогда казалось, его просто не может быть. Да ты и сам понимал это. Но при этом ни ты, ни твой Серёга, совершенно не расстраивались и не впадали в отчаяние. Мне это очень понравилось. Честно-честно! Сам подумай, зачем мне врать? Для меня вы были словно два ребенка. Если твой друг был ребенком подруги, то ты уже как родной, собственный. Вот так я тогда о тебе думала.

Несколько дней, которые выпали мне, останутся навсегда со мной, я могу теперь рассказывать о них вечно, находя все новые и новые детали. Больше мне ничего не остается, поскольку между нами пролегла бесконечность, вечность и проклятая невозможность. Но я и ни за что не променяю эти несколько дней, что бы мне не предлагали за них. Но знаешь, я сейчас даже не верю, что все это было в реальности, особенно, когда дни все дальше и дальше разделяют нас.

Сейчас и смешно, и больно вспоминать все, что было тогда у нас с тобой. был бы ты рядом, я бы села рядом с тобой, ты бы взял меня за руку, и мы бы с тобой молчали, мысленно разговаривая друг с другом. Именно то, что мы с тобой были на одной волне, вселяло в меня чувство того, что мы вместе все преодолеем, все сможем, что ты и я - одно целое, даже не половинки. а просто одно целое.

А потом.... Потом я поняла, что мы не сможем быть вместе. Вот как-то так. Ты не обижайся, я не имела в виду то, что мы не созданы друг для друга, что ты! Мы очень нужны друг другу. Вот только у тебя там, в другом измерении, свой мир, в котором мне будет трудно и не уютно. Да, ты позвал меня туда, и мне было очень приятно. И особенно то, что ты спокойно отнесся к тому, что у меня есть дети и без колебаний решил взять и их тоже. Твоя безапелляционность просто обезоружила меня. Но уже тогда я решила, что я останусь здесь. Если ты был прав - а я знаю, что ты был прав, то значит, на мое место попадет другая Наташа, из счастливого мира попадет в этот душный затхлый мирок, и это никогда бы меня не отпустило. Но в тот день, или вернее, ночь, когда я приняла это решение, я не смогла тебе этого сказать. Мне важнее было то. чтобы ты не лишал себя хотя бы нескольких дней счастья.

Я очень надеюсь. что ты меня поймешь и не осудишь. Да и вряд ли ты способен на это. Во всяком случае, я очень хочу в это верить. Та ночь, которую мы провели в твоей комнате - мне очень хочется называть её твоей, хотя она принадлежит другому человеку, носящему точно такое же имя как и ты, но при этом не похожего на тебя ни капельки, - стала, наверное самым ярким воспоминанием, которое утешает меня в долгие ночи. когда я начинаю вспоминать былое, и не могу уснуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и сейчас мне не спится что-то. И поговорить с тобой не получается. Извини, весенний сплин, настроение никакое. Попытаюсь обьяснить, если не тебе, то хотя бы себе самой. Во-первых, нет тебя. как ни говори себе, что это навсегда, душа не хочет этому верить, отказываются и сердце, и мозг. И я знаю, что в той, иной вселенной, ты тоже не спишь и думаешь обо мне. Или я просто придумала это себе?