Атомный проект. История сверхоружия - Антон Первушин

Лео Силард, как никогда раньше, встревожился по поводу последствий открытия процесса расщепления уранового атомного ядра. Живое воображение ученого снова опережало события, и он с поразительной ясностью предугадал грядущую гонку атомных вооружений. Силард обратился за поддержкой к итальянскому физику Энрико Ферми, который тоже переселился в США, спасаясь от фашизма. Коллега наконец-то внял его аргументам и приостановил публикации о собственных достижениях. 2 февраля 1939 года Силард написал Фредерику Жолио-Кюри, но тот не ответил: французская группа физиков была близка к осуществлению цепной реакции и не желала лишаться первенства из-за сомнений далекого от текущих проблем эмигранта.

Письмо Эйнштейна

Весной 1939 года Лео Силард и его друзья всерьез размышляли над тем, как наилучшим образом довести до американского правительства огромное значение атомных исследований и их возможное влияние на военную тактику и стратегию. Первая попытка заинтересовать должностных лиц потерпела фиаско. 17 марта Энрико Ферми посетил контр-адмирала Стэнфорда Хупера, начальника Технического управления Военно-морских сил, имея на руках рекомендательное письмо от Джорджа Пеграма из Колумбийского университета:

Эксперименты, проведенные в физических лабораториях Колумбийского университета, показали, что могут быть созданы условия, при которых химический элемент уран окажется в состоянии освободить большой избыток своей атомной энергии, и что это может означать возможность использовать уран в качестве взрывчатого вещества, которое выделяло бы в миллион раз больше энергии на килограмм вещества, чем любой известный тип взрывчатки. Мне лично кажется, что шансов здесь мало, но мои коллеги и я считаем, что нельзя пренебрегать даже малейшей возможностью, и поэтому я позвонил <…> сегодня утром, главным образом с целью установить канал, по которому результаты наших экспериментов могут быть, если в этом появится необходимость, переданы соответствующим лицам в министерстве ВМС США.

Профессор Энрико Ферми, который совместно с <…> другими работает над этой проблемой в наших лабораториях, сегодня отправился в Вашингтон, чтобы вечером выступить перед Философским обществом, и завтрашний день пробудет в Вашингтоне. Он позвонит в Ваше управление и, если Вы пожелаете встретиться с ним, будет рад более определенно рассказать о состоянии этой проблемы в настоящее время.

Ферми <…> является профессором физики Колумбийского университета <…> был награжден Нобелевской премией. <…> В этой области ядерной физики нет человека более компетентного, чем он.

Профессор Ферми недавно прибыл в нашу страну для постоянного жительства и в положенное время станет американским гражданином…

Контр-адмирал Хупер отнесся к идее использования атомной энергии без интереса, но организовал для Энрико Ферми встречу с группой технических экспертов и ученых, работающих на ВМФ. В то время физик-эмигрант не сумел достучаться до военных. Он постоянно сбивался, переходил с английского на итальянский. Его вежливо выслушали и попрощались, не задавая вопросов.

Тогда венгерские «заговорщики» придумали обратиться к «суперавторитету» – к самому Альберту Эйнштейну, благо Силард был хорошо с ним знаком благодаря совместной работе в Берлине.

12 июля Юджин Вигнер и Лео Силард встретились с Эйнштейном в доме на Лонг-Айленде, где знаменитый физик отдыхал летом. Ученые рассказали Эйнштейну о цепной реакции в уране и возможностях ее использования в военных целях. Они были переполнены научными новостями, догадками, прогнозами и сумели произвести на Эйнштейна большое впечатление. В первую очередь было решено через бельгийскую королеву Елизавету, дружески относившуюся к Эйнштейну, предостеречь правительство Бельгии от дальнейшей продажи Германии больших количеств урана, добываемого в Конго. Эйнштейн даже продиктовал черновик письма по-немецки, а Вигнер записал его. Тут же встал вопрос о лояльности: физики-эмигранты не могли обращаться к иностранным лидерам без уведомления Государственного департамента США. Поэтому сошлись на том, что если уж все равно придется информировать американские власти о политической инициативе, то следует обратиться прямиком к президенту Франклину Рузвельту, известному своими антифашистскими взглядами.

По совету коллег Лео Силард встретился с финансистом Александром Саксом – близким другом и неофициальным советником Рузвельта по вопросам экономики. Сакс оценил значение информации о делении урана и дал несколько советов по оформлению письма.

2 августа Лео Силард вновь поехал к Эйнштейну. На этот раз его сопровождал другой венгерский заговорщик – Эдвард Теллер. Они привезли два варианта готового письма для Рузвельта: короткий и длинный. Эйнштейн выбрал длинный вариант письма; текст был отредактирован и перепечатан на машинке. Кроме того, Силард подготовил специальный меморандум, в котором разъяснялись детали поставленной проблемы. Письмо выглядело так:

Альберт Эйнштейн, Олд Гров Ред, Нассау-Пойнт-Пеконик, Лонг-Айленд

2 августа 1939 г.

Ф. Д. Рузвельту, Президенту Соединенных Штатов, Белый дом, Вашингтон

Сэр!

Некоторые недавние работы Ферми и Силарда, которые были сообщены мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый и важный источник энергии. Некоторые аспекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бдительности и при необходимости быстрых действий со стороны правительства. Я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на следующие факты и рекомендации.

В течение последних четырех месяцев благодаря работам Жолио во Франции, а также Ферми и Силарда в Америке стала вероятной возможность ядерной реакции в крупной массе урана, вследствие чего может быть освобождена значительная энергия и получены большие количества радиоактивных элементов. Можно считать почти достоверным, что это будет достигнуто в ближайшем будущем.

Это новое явление способно привести также к созданию бомб, и возможно – хотя и менее достоверно, – исключительно мощных бомб нового типа. Одна бомба этого типа, доставленная на корабле и взорванная в порту, полностью разрушит весь порт с прилегающей территорией. Хотя такие бомбы могут оказаться слишком тяжелыми для воздушной перевозки.

Соединенные Штаты обладают лишь незначительным количеством урана. Ценные месторождения его находятся в Канаде и Чехословакии. Серьезные источники – в Бельгийском Конго.

Ввиду этого не сочтете ли Вы желательным установление постоянного контакта между правительством и группой физиков, исследующих в Америке проблемы цепной реакции. Для такого контакта Вы могли бы уполномочить лицо, пользующееся Вашим доверием, неофициально выполнять следующие обязанности:

а) поддерживать связь с правительственными учреждениями, информировать их об исследованиях и давать им необходимые рекомендации, в особенности в части обеспечения Соединенных Штатов ураном;

б) содействовать ускорению экспериментальных работ, ведущихся сейчас за счет внутренних средств университетских лабораторий, путем привлечения частных лиц и промышленных лабораторий, обладающих нужным оборудованием.

Мне известно, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана из захваченных чехословацких рудников. Такие шаги, быть может, станут понятными, если учесть, что сын заместителя германского министра иностранных дел фон Вайцзеккер прикомандирован к Институту кайзера Вильгельма в Берлине, где в настоящее время повторяются американские работы по урану.

Искренне Ваш Альберт Эйнштейн

Через много лет Эйнштейн, рассказывая японскому журналисту о своей роли в разработке американского атомного оружия и словно бы оправдываясь, заявил:

Мое участие в изготовлении атомной бомбы выразилось в одном-единственном поступке: я подписал письмо президенту Рузвельту, в котором подчеркивалась необходимость широких экспериментальных исследований возможности изготовления атомной бомбы. Конечно, я понимал, что удача этого мероприятия угрожала человечеству ужасной опасностью. Но вероятность того, что немцы тоже работают над этой проблемой, и, возможно, работают успешно, вынудила меня сделать этот шаг. Я не видел иного выхода, несмотря на то что всегда был убежденным пацифистом. Убийство на войне, по моему мнению, ничем не лучше обычного убийства.

Тем не менее дело было сделано. 15 августа Лео Силард передал письмо Александру Саксу, а тот, улучив момент, 11 октября передал его президенту. Рузвельт сам прочитал текст, подписанный Эйнштейном, и внимательно выслушал финансиста. Президент почти не задавал вопросов. Казалось, он не испытывает энтузиазма при мысли о новом крупном проекте национальной обороны, который потребует больших бюджетных расходов. Затем он и вовсе предложил Саксу перенести разговор на завтра.