Бремя защитника (СИ) - Охотин Дмитрий

— С ним обращаются более чем достойно. С его головы не упал не один волос. Но вот в камерах для заключенных действительно жуткая антисанитария и очень неумелые повара, — я конечно блефовал про согласие Батиста на сотрудничество, поскольку решил начать именно с Келлоса, но фактор сына может очень хорошо подыграть мне. Князь немного успокоился, даже осунулся и посмотрел отстраненно в никуда.

Было жаль старика столько лет отстраивавшего свое княжество и пекущегося о своих подданных. Я бы, наверно, никогда бы не решился начать против него войну, не напади он сам. Человек он, в принципе, неплохой, но так распорядилась судьба.

— Батист вполне может объявить о твоей смерти и взойти, пусть и фиктивно, на престол княжества. Он, вместо тебя и сделает всю работу.

— Что ты хочешь? — все также глядя безжизненным взором в сторону, тихо спросил Келлос.

— Я хочу чтоб ты поехал к Императору с данью от княжества.

— Ты либо очень глуп, либо очень нагл и изворотлив. Мне ничего не стоит вернуться с помощью от Императора. На копьях и щитах возвратить себе моё княжество.

— Ты так не сделаешь. Келлос, ты очень хорошо понимаешь, что без Батиста, сына и наследника смысл твоей жизни потеряется. А он точно умрет, как только первые рыцари переступят границы княжества. Во-вторых, ты также хорошо осознаешь, что если сюда придет Император, то он уже никуда не уйдет. Ты потеряешь свое княжество и станешь максимум чиновником в этих землях. А это то, чего ты боишься даже больше, чем потери Батиста. Тебе нужно ТВОЁ княжество, личное, где ты полновластный хозяин и вершитель судеб.

Келлос затих и немного ссутулился. Затем отхлебнул вина.

— У меня было время для того, чтобы осознать всю горечь поражения, смириться перед произошедшим, понять и принять свою будущую судьбу. Старуха смерть ждет меня чуть раньше, чем я рассчитывал. Но я хочу оставить после себя частичку своего я. Батист это единственное богатство, которое у меня осталось. Не трогайте его!

Старик посмотрел на меня пронзительным взглядом. Было видно что он давно смирился с поражением, осунулся. Погас его решительный взор, с которым он встретил давным-давно лже-брата Ордена Верных при осаде только что возникшего Пардалиса.

— Я устал от войны с Аранеями. Имперские войска в гущу событий прежде всего кидали своих вассалов и марок. Я так хотел вернуться и дожить остаток своих дней в тихом месте, наслаждаясь покоем.

— Мое тебе слово, что он у тебя будет! — сказал я, подливая Келлосу вина. — Я обещаю, что подарю тебе комфортную и тихую жизнь вместе со своим сыном. Только помоги мне.

— Как?

— Ты поедешь к Императору с ежегодной данью. Там ты расскажешь, что все произошедшие события — не более чем попытка государственного переворота. Ты с помощью верных людей разгромил предателей, а баронство Пардалис удалось утихомирить.

— Император не глупый человек. Он повесит меня за ложь. У него тут множество агентов.

— Все агенты либо ликвидированы, либо перекуплены. Да и я стараюсь не показываться на улице. Так что обыграть случившееся как гражданскую войну и дворцовый переворот, а затем среди иностранцев рассказать, что победил Келлос. Наши торговцы стараются не иметь дел с Драманцами. Правду, в виде слухов о реальном положении дел, можно будет узнать только через третьи страны. Но слухи — на то и слухи, что им веры нет. Кому Император поверит — живому Келлосу, или басням торговцев? К тому же мне нужно усыпить бдительность Императора не навсегда, а хотя бы на несколько месяцев. В идеале — год! В любом случае, если тебя схватят и казнят я отпущу Батиста. Мое слово- кремень!

— Условия?

— Если ты выполнишь нашу сделку. Я назначу тебя главой округа Ульвии и Зола очищенного на севере от хошбанов. Ты превосходный администратор, хороший организатор и прирожденный строитель. Ты будешь заниматься своим любимым делом — созидать! Я уверен, что ты справишься.

Такой человек на службе — просто бриллиант. Тем более после обмана Императора, ему ничего не останется, кроме как верно служить мне без возможности эмиграции.

Некоторое время на лице Келлоса можно было прочесть смешанные чувства. С одной стороны, он уже готов был к смерти, с другой — еще недавно был князем, с третей — усталость и моральная надломленность отчетливо давила на него.

— Мне надо подумать. Завтра я скажу свое решение.

— Отлично. А я, в знак доброй воли, перемещу тебя и Батиста из тюремных камер в апартаменты для посольских гостей. Но пока, видеться с сыном ты не сможешь.

За две недели мне удалось насобирать двадцать тысяч безантов. В основном за счет продажи сокровищ, драгоценностей и предметов искусства дворца Шаронди, а также займами у богатых торговцев и промышленников. Теперь мне требовался лишь Келлос (ну или Батист), чтобы пустить пыль в глаза Императору, что на северных границах его державы все спокойно. Хотя бы на время нужно было избавиться от возможной опасности.

Балутрак Уртагай встретил меня со всеми почестями. Я вместе с дарами, тоже реквизированными из сокровищницы дворца Шаронди, посетил его стойбище. Блуждая по бескрайним просторам северной тундры со всем своим кочевым двором, он заехал на границу между нашими владениями, установленную в договоренностях с Артасом. Я не преминул воспользоваться приглашением встретиться и обсудить совместные дела.

— Сыны тундры благодарны тебе за помощь в уничтожении хошбанов! — низким баритоном, вселяющим почтение и страх у подданных, сказал Балутрак.

— Воздаю почтение хозяину тундры и его верным помощникам! — я в ответ почтительно поклонился. Мощный и статный Балутрак был очень большим. Даже габаритный Пурьгорь на его фоне казался мальчиком. Развитая мускулатура, высокий рост, пышущий тестетероном внешний вид великана способен любого ввести в трепет. Густая черная борода с усами, чуть раскосые глаза, смугловатая кожа придавали ему еще большую харизму.

Роскошный шатер, диаметром метров в двадцать, держался на могучих стропилах и подпорках выполненных из искусно обработанных бивней мамонтов. Ковры с вплетениями золотых и серебряных ниток, самоцветов и драгоценных камней переливались всеми цветами радуги.

— Проходи, дорогой друг, — Балутрак повел рукой за низкий, но чрезвычайно широкий стол, заставленный разнообразными яствами. Номады, как впрочем и кароги, обедали сидя на подушках. Стулья в предметах мебели у них не числились, поэтому в хижинах Пардалиса можно было встретить подобную манеру принятия пищи.

— Честь тундры восстановлена нашими усилиями, — густым баритоном сказал Балутрак. — Можешь рассчитывать на мою помощь в любой момент.

— Я тоже хотел бы скрепить нашу дружбу союзническими обязательствами, — улыбнувшись, сказал я. Аромат вареной оленятины, запеченной в глиняных кувшинах птицы, пряных трав тундры, жареной рыбы настраивал на добрую беседу. — Конечно, людей у меня мало, но вот техническими новшествами, оружием артиллерией я могу серьезно помочь вам справиться с новыми ордами, напирающими на ваши стойбища с востока.

— Это очень щедро с твоей стороны и мы с радостью примем союзный договор связывающий наши братские народы, — Балутрак широко улыбнулся.

— Присылай своих самых толковых воинов к нам на обучение. Тех, кого видишь командирами своих бесчисленных войск. Мы научим их тактике и технике огнестрельного боя, а также обращению с пушками.

— По рукам! — Балутрак протянул свою мощную длань обильно измазанную в оленьем жире, и я с радостью пожал её. — Чем же я могу тебе помочь, брат?

— Если тебе будет несложно, держи одну орду в кочевьях рядом с нашей границей. Я понимаю, насколько сейчас тебе необходим каждый воин, но Драманская империя может ударить по нам в любой момент.

— Могу и две орды! После уничтожения хошбанов, у меня развязались руки. Кроме этого, если твои… пушки и ружья настолько эффективны, то в скором времени мы задавим нечестивых восточных выскочек. Выпьем же, брат, за союз двух братских народов, — Балутрак поднял золотой кубок, украшеный драгоценными камнями, и я с охотой выпил хмельной напиток зирики, изготовленный из ароматных трав тундры.