Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова

— Пошли уже. Куда теперь без вас? — я добродушно ворчал, спускаясь вниз.

На самой границе мы остановились. Вроде все спокойно. Тени бесцельно перемещались по границе горы. Я сел на поваленное дерево и расслабился.

— И сколько этот лютень длиться будет? Я то ничего, привыкший. Дома у нас знаешь какие зимы бывают, не чета этой- я глубоко вздохнул.

— Если бы умела разговаривать, то я бы получил ответы на свои вопросы. Парень сказал, единственный возможность вернуться домой, это найти Главу, а где он находится, я понятия не имею.

Малышня носилась, догоняя друг друга и валяясь в снегу.

На берег выходила группа людей с собаками. Я напрягся. Они шли, громко переговариваясь. Я прислушался. Блин, ничего не слышно. Я закрыл глаза, напрягая слух. Поначалу была тишина. А потом я начал различать слова.

— Да точно тебе говорю. Проклятие! Чтобы за такой короткий срок два отряда сгинуло. С первым понятно- вырезали. Что со вторым случилось- вообще не понятно.

— Это да. Тевар лютует, ищите говорит. Где искать и кого? Боец примчался, еле дыша, весь белый, как снег на этой горе, и упал замертво. Лошадь через секунду за ним пала.

— Да это его мать прокляла. Помнишь, он рассказывал, смеялся. Мать плюнула ему в лицо перед отъездом и прокляла. Вот проклятье и догнало его, материнское ведь самое сильное.

Остальные рассмеялись.

— Да мы здесь все такие. И ничего как видишь, живые.

Нелюди какие-то. Так спокойно об этом рассуждают, будто анекдоты рассказывают. Да уж, расшевелил я осиное гнездо, не специально конечно. Теперь спокойно передвигаться не дадут.

Очнулся от непонятных звуков, открыл глаза и замер от ужаса.

Малышка, играя, выбежала на всеобщее обозрение, но сама еще не видела опасности. Она пятилась назад, выпятив попу, приглашая брата поиграть. А сзади неё молчаливо подбирались собаки.

Мимо меня метнулась черная тень пантерки. Она закрыла своим телом своё дитя, готовясь принять бой.

Я просто оцепенел на месте. Моё тело окаменело, а мысли метались в голове, словно раненые птицы.

Что делать?

Собаки одновременно бросились на пантеру, скаля зубы. На их лай приближались Псы, науськивая собак на жертву, в предвкушении зрелища.

Собаки уже трепали тело волчицы, которая старалась прикрыть малышку. Собаки, увидев беззащитную жертву, жмущуюся к матери, бросались именно туда. Та кидалась то в одну сторону, то в другую, прихрамывая. Не выдержит, не сможет защитить своё дитя.

Меня подкинуло с места и я бросился в самую гущу.

— Суки- прошипел я сквозь зубы, кроша безумных животных.

А им на помощь уже бежал отряд Псов. Чему быть- того не миновать.

— Держись!

Теперь я прикрывал их, как когда-то в лесу.

Я вертелся, словно уж на сковородке, уворачиваясь от острых мечей Псов. Внутри было какое-то ненормальное спокойствие и у меня было преимущество- это ночное зрение.

Псов становилось все меньше. Я на секунду обернулся на волчицу и сердце пропустило удар. На её шее висела мертвая собака, сжав зубы в смертельном захвате. Пантерушка, еле стояла на лапах, покачиваясь и ещё огрызаясь. Но вот её лапы подогнулись и она рухнула на землю.

— Нет! — мой отчаянный крик разорвал ночную темноту.

— Не-на-ви-жу- я сжал зубы — Уничтожу всех, мрази.

На меня, воспользовавшись моим замешательством, кинулись все и одновременно.

— Вот и все! Это конец! — обреченно понял я, но страшно не было и сожаления не было. Лишь бы малышка выжила, которая, сейчас тоненько выла, возле тела умирающей матери, а из леса ей отвечал брат. Вот что бывает, когда не слушаешь мамку.

Шрам пронзила сильная боль, я дернулся и… Лес, тени.

— Тени, вперед! — успел выкрикнуть я, снова вступая в бой.

Взмах, разворот и снова взмах. Тени рванули из леса, словно ждали приказа. Собственно говоря, тут для меня бой и закончился. Бойцы обезумели и начали метаться в темноте, натыкаясь друг на друга и убивая. Мне приходилось только уклоняться от бегущих безумцев.

Наконец все закончилось, я оглядывался по сторонам, а потом горько усмехнулся:

— А вы говорите еще живые. Вот вам и проклятье!

И бросился к животному.

— Нет, нет. Держись! — застонал я, понимая, что говорю бред.

Все её тело было буквально искромсано острыми зубами собак, но самая большая рана на шее. Мертвая собака отвалилась на землю с большим куском плоти волчицы, из которой сейчас буквально хлестала кровь на белый снег.

Это конец. Я обнял её за шею и громко зарыдал. Крупные слезы скатывались прямо в густую шерсть умирающего животного. И я ничего не могу поделать. Ничего! Мазь закончилась, но не думаю, что она способна заживить за короткое время, которого у нас не было, такую большую рану. У неё не было. Я вскочил и просто заорал от безысходности.

Пантерка с трудом открыла глаза, фокусируя взгляд на мне, и из её рваного горла послышался булькающий стон. Её затухающий взгляд, как будто просил меня позаботиться о ее детях.

— Нет! Не умирай, пожалуйста- перед глазами проносились воспоминания, как она мило фыркает и вздыхает, будто поддерживая разговор со мной. Как я тащу ее в пещеру, а она лижет мне лицо.

А я ничего не могу поделать. Боль в ладони буквально отбросил меня на землю, приводя в чувство. Стоп. Что говорил Юст? Цива! Ну конечно! Какая-то дрянь у неё в голове.

Я быстро утер слезы тыльной стороной ладони.

— Держись, слышишь? Не умирай! — и побежал к реке, что было сил, а потом бегал по берегу, высматривая эту самую циву.

Да где эта зараза?! И только я это подумал, показалось плоское тело, лениво плывущее по самому дну. Не раздумывая кинулся в воду, сжимая голову пальцами, пятясь на берег. Тело цивы начало раздуваться и раскручиваться. Мне сейчас было не до размышлений, руки действовали сами.

Только её колючий хвост начал раскручиваться возле меня, я схватил её за раскрытую пасть, повернул голову на умирающую пантеру, и со всей дури рванул, с чавканием разрывая тело пополам.

Потом сел, пытаясь разглядеть ту фиговинку в ее рту. Где же она? Каждая секунда- это секунда потерянного времени для моей волчицы. Возле меня еще крутился кончик хвоста с шипами, то ли в предсмертных судорогах, то ли…

Вот какой-то непонятный нарост на самом нёбе, похожую на меленькую капсулу. Может то самое? Я пальцами просто вырвал его и вскочил, а возле лица пронесся хвост.

Я судорожно вспоминал слова Юста- будет служить до самой смерти. Служить!

— На землю- громко приказал я, указывая место возле себя.

Времени удивляться не было, но