Финт - Терри Пратчетт

Прямо сейчас Грязный Бенджамин был перепуган насмерть, и Финт сменил гнев на милость:

– Ну ладно, может, не на котлеты, я ж тебя знаю, Бен, и ты, конечно же, скажешь, кто тебя послал следить за мной, я прав? Если скажешь, я тебя не трону.

Тени всколыхнулись и задвигались; Финт и его пленник разом обернулись: из-за угла выглянула миссис Шарплис, и с ней – Симплисити.

– Извините, что прерываю ваше завещание, джентльмены, – заявила экономка, – но думаю, нам пора домой, если вы не возражаете?

Финт вновь повернулся к злополучному злодею.

– Бенджамин, – сурово произнес он. – Я против тебя ничего не имею. Это твой последний шанс. Скажи, на кого работаешь и зачем, а я уж тебя не выдам.

Грязный Бенджамин плакал – и не только плакал, судя по запаху. Он рухнул на землю жалкой беспомощной грудой.

Финт склонился над ним и прошептал:

– У меня тут в руках бритва Суини Тодда, брадобрея, и покамест я лезвия не открывал. Но лезвие меня кличет, Бенджамин, оно кличет, велит пустить его в ход… Так что теперь, Бенджамин, я настоятельно советую сказать мне, на кого ты работаешь. Ты меня понял?

Слова посыпались так быстро, что по пути сшибали друг друга. Но Финт все же разобрал:

– Это Гарри-Шлепок с Хакни-Марш, но ходит слух, какие-то важные шишки очень хотят знать, где ты есть и нет ли при тебе девчонки. Вот все, что я знаю, Богом клянусь. И вроде как даже награда обещана.

– Кто назначил награду? – спросил Финт.

– Без понятия. Гарри-Шлепок мне ничего не сказал, просто велел сообщить ему, и все. Пообещал мне долю в прибыли, вот оно как.

Финт вгляделся в его лицо. Нет, Бенджамин не врет. Бенджамин – олух и тряпка.

– Ладно, Бенджамин, раз ты мне друг, смотри не говори Гарри-Шлепку, что меня видел. Я на тебя рассчитываю. – Скорчившийся на земле несчастный коротышка лихорадочно закивал. – Да, и еще одно. Я сказал, что не причиню тебе вреда, но вот это, – и Финт размахнулся ногой, – вот это тебе от миссис Шарплис. Прости, но она меня попросила.

Финт был вознагражден утробным стоном от Бенджамина и, как ни странно, широкой, жутковатой ухмылкой на лице миссис Шарплис.

– Браво, молодой человек, а теперь еще разок!

Финт размышлял про себя: самое время побыть героем, спасшим мир от мистера Суини Тодда. И он тихо произнес:

– Симплисити, и вы тоже, миссис Шарплис, послушайте. У меня есть основания опасаться, что некие люди разыскивают Симплисити, чтобы причинить ей зло, потому я забираю ее из-под заботливой опеки супругов Мэйхью. Я не сомневаюсь, что Мэйхью к ней добры, но меня просто в дрожь бросает при мысли, что однажды вы откроете дверь очень неприятным парням.

– Но она на их попечении, мистер Финт, – возразила миссис Шарплис.

Финт открыл было рот, но вместо него заговорила Симплисити. Не громко, но и не шепотом.

– Я – замужняя женщина, чей муж показал себя слабым и глупым мальчишкой, миссис Шарплис, и я считаю, Финт прав. Так что давайте вернемся назад как можно скорее.

– Да, действительно, – кивнул Финт. – Надеюсь, вы согласны, миссис Шарплис?

Миссис Шарплис покосилась на Грязного Бенджамина.

– А с этим что делать?

Обращаясь к лежащему на земле Бенджамину, Финт заявил:

– Послушай, дружок, я знаю, кто ты такой, и я знаю, где ты живешь, не сомневайся! Небось всё корсеты тыришь? Так поверь моему слову, вот что ты сделаешь, как только сможешь встать, – ты пойдешь по этой самой дороге все прямо и прямо, никуда не сворачивая, нигде не задерживаясь, и оглянешься назад не раньше – я повторяю, не раньше! – чем настанет глубокая ночь, ясно? Потому что ты меня знаешь, я – Финт. Новый Финт. Тот самый Финт, который уделал мистера Суини Тодда. Тот самый Финт, который забрал себе его бритву! И если ты меня надуешь, однажды ночью я приду к тебе с этой самой бритвой – приду снизу, из подвала, и позабочусь о том, чтоб ты больше не проснулся.

Бенджамин застонал.

– Я вас в жизни не видел, мистер, и Богом клянусь, хотелось бы мне, чтобы так. Со мной у вас проблем не будет.

Финт и его дамы пошли назад кружным путем, и лишь завидев мальчишку, продающего газеты и вопящего во всю глотку: «Кррровавое убийство! Читайте в подробностях! Доблестный герой спешит на помощь!» – Финт в полной мере осознал, что жизнь становится все сложнее и запутаннее.

Наконец они оказались перед калиткой в палисадник Мэйхью, Финт быстро оглядел улицу на предмет слежки – и никого не обнаружил. Только тогда он открыл калитку, пропуская Симплисити, а она сказала:

– Большое, большое спасибо, милый Финт! – и послала ему воздушный поцелуй, совершенно беззвучный, но в Финтовой голове разом затрезвонили все колокольни Лондона.

Разговор с супругами Мэйхью прошел куда глаже, чем Финт смел надеяться, особенно после того, как юноша осторожно намекнул, что кто-то разыскивает Симплисити – и такому гостю семья явно не порадуется.

– Так что, – заключил Финт, – будьте так добры, помогите мисс Симплисити в ее недолгих сборах, найдите нам извозчика, и я тотчас же отвезу ее к Чарли, где мы в безопасности обсудим наш следующий шаг. И, миссис Мэйхью, мистер Мэйхью, простите, но в компаньонке мы не нуждаемся.

– Боюсь, я вынуждена возразить, – начала было миссис Мэйхью. – Это не вполне прилично…

Финт открыл было рот, чтобы достойно ответить, но Симплисити шагнула вперед, поцеловала миссис Мэйхью и заявила:

– Джейн, я замужняя женщина, и я могу сказать во всеуслышание, что мой муж хочет заполучить меня обратно как рабыню – или убить. Я поеду с Финтом. Это мой выбор и моя вина, и мне не хотелось бы думать, что этот дом из-за меня постигла какая-то беда.

Супруги уставились на нее так, как смотрят на собаку, которая внезапно запела песню, но внезапно здравый смысл возобладал, и мистер Мэйхью промолвил:

– Дорогая миссис Шарплис, будьте так добры, раздобудьте кеб, а ты, дорогая, помоги нашей гостье – багаж у нее весьма спартанский; и будьте все готовы, экипаж подадут в любой момент.

Финту казалось, экипажа они не дождутся никогда. А когда наконец карета с грохотом подъехала к двери, мистер Мэйхью сам, без подсказки, вложил в руку Финта полукрону.

– Браво, сэр, вы молодец!

Пока кеб, погромыхивая, катился к Флит-стрит, Симплисити спросила:

– Милый Финт, почему вы спасли меня тогда, в дождь?

Вопрос привел его в замешательство, но Финт кое-как подобрал слова:

– Потому что я не люблю, когда люди дубасят других людей, за которых некому заступиться и отдубасить обидчика. Я этого вдосталь нахлебался еще мальцом, а вы ж еще и девочка.

Голос ее изменился.

– Я – женщина, Финт. Вы ведь знаете, что я потеряла ребенка?

Финт совсем смешался и с трудом выговорил:

– Да, мисс, в смысле, миссис. Мне страшно жаль, что я не подоспел раньше.

– Финт, вы явились из сливного люка словно бог. Кто примчался бы на помощь быстрее? – И на сей раз поцелуй не понадобилось посылать по воздуху. Симплисити доставила его сама, так сказать, напрямую.

В «Кроникл» Чарли не оказалось, но в его кабинете обнаружился мальчишка, один из тех бесчисленных юнцов, которых газета нанимает бегать туда-сюда со стопками бумаг, изображая крайнюю занятость. Этот уставился на Финта, точно увидел перед собою архангела Гавриила, и хрипло зашептал:

– Это правда, что вы задушили чудовище его же собственным галстуком? А вы не могли бы расписаться вот здесь, на этом листке, будьте так добры! Мне для альбома.

Чумазая мальчишечья физиономия, равно как и его одежда, недвусмысленно свидетельствовала о том, что в этом здании на чернила не скупятся. Финт не знал, что ответить, и прибег к правде:

– Слушай, парень, это был просто очень больной старик, так? Он думал, что убивает мертвецов, которые возвращаются докучать ему, и я его пальцем не тронул, так? Просто отобрал у него бритву, а пилеры его увели, вот и все, слышишь?

Паренек чуть попятился.

– Я знаю, это в вас скромность говорит, сэр. А мистер Диккенс сказал, если вы сегодня опять объявитесь и о нем спросите, вы его найдете в здании парламента, он сегодня протокол заседаний готовит. Мистер Финт, он сказал, что велит охране впустить вас, если вы на него сошлетесь, а если что, скажите, вы из «Кроникл», а автограф вы мне все равно дайте, ну пожалуйста! – Парень карандашом чуть не в нос Финту тыкал, так что Финт смягчился, мальчишке достались каракули, а Финту – мальчишкин карандаш.

– Я не вполне уверен, где именно мистер Чарли сейчас, но вы всегда можете спросить у пилеров. – Паренек ухмыльнулся. – Там их пруд пруди.

Спросить у пилера! Ему, Финту? Нет, это в нем говорит прежний Финт, подумал он. В конце концов, вследствие двух заведомых недоразумений он стал героем по крайней мере в глазах мальчишки с перепачканными чернилами лохмами, а герой должен уметь постоять за себя и поговорить с пилером как мужчина с мужчиной, разве нет? Герой посмотрит пилеру прямо в глаза, и, кроме того, ведь Симплисити его поцеловала, а за еще один такой поцелуй он пилера хоть в зад пнет. Надо просто продолжать в том же духе, жизнь обязательно наладится, а еще лучше бы заручиться помощью мистера Диккенса.