Отчаяние - Ильяс Есенберлин

Богембай-батыр ждал, пока из ущелья между холмами выползет половина каравана. Он собирался ударить по головному отряду и расправиться с главным отрядом джунгар, пока остальные поймут, в чем дело. Все новые и новые пленники в сопровождении охраны выходили из ущелья. Вот уже поравнялся Лола-Доржи с пригорком, за которым укрылись казахские джигиты. Явственно слышны стали слова песни:

О, как тяжко лишиться родины…

Слезы застилают белый свет!..

Богембай-батыр так и не успел дать команду Из бредущей толпы пленников вышла молодая женщина с растрепанными волосами. Как и у других женщин, часть волос у нее была выдрана и кровь запеклась на голове, потому что джунгарские всадники по своему обычаю хватали женщин за волосы и волочили их за конем по земле. На руках у женщин был грудной ребенок. Она положила его на землю и принялась пеленать. Заметивший это один из джунгарских охранников подъехал к ней сзади. Увидев тень от косматого коня, женщина испуганно обернулась. Но было уже поздно. Джунгарам для продажи в Хиве не нужны были маленькие дети, кормящая мать проигрывала в цене. Ни слова не сказав, охранник опустил вниз длинное джунгарское копье, проткнул им ребенка и, поддев, перебросил жалкое, еще трепещущее тельце за гребень холма. Ребенок успел лишь слабо пискнуть. Он взлетел в голубое небо, и пеленка трепыхалась на ветру. А охранник гулко захохотал, и, радуясь его шутке, захохотали грубыми голосами все нойоны и воины. Даже у Лола-Доржи появилось на лице какое-то подобие улыбки. Но если бы они увидели, куда упал окровавленный труп ребенка, они бы не смеялись. Прямо между казахскими воинами ударился о землю еще подрагивающий комок человеческой плоти…

— Убийца!.. Кровопийца!…

С криком раненой тигрицы кинулась мать на охранника, и тот перерубил ее саблей пополам. Но вся безоружная толпа пленников бросилась в тот же миг на своих мучителей. Джунгары вынуждены были отбиваться от них плетьми и саблями. Облако пыли поднялось над местом схватки. И не заметили джунгары, как без единого крика, страшные в своем безмолвии, обрушились на врага джигиты Богембай-батыра.

На всем скаку с горы вместе с конем обрушился Богембай-батыр на кровавого нойона. Страшная батырская палица с железным навершьем опустилась на его голову, и Лола-Доржи так и не успел понять, кто его отправил на тот свет.

— Акжол!..

— Богембай… Акжол!..

Теперь ущелье огласилось яростным казахским кличем. Стиснутые холмами, джунгары не могли организовать отпор и давили друг друга. Лишь двум сотням всадников удалось вырваться и ускакать в степь. По их рассказам выходило, что чуть ли не стотысячное казахское войско напало на них. А ущелье это, как и много других в Казахской степи, стало с тех пор называться Калмак кырлган, что значит «Ущелье джунгарской смерти»…

Джунгары убегали группами по пять — десять всадников. Но вот зоркий глаз батыра заметил, что за одним из убегающих джунгар волочится притороченное арканом к коню тело. Богембай-батыр пустил в галоп своего коня. Мощными скачками нагонял он разбойника. Просвистела в воздухе тяжелая палица, и джунгарин вместе с конем распластался на земле. Батыр перерезал аркан и увидел девушку в изорванном дорогом платье.

— Я знаю тебя, ты — сестра хана Абулхаира! — сказал он и спрыгнул с коня.

— А ты — батыр Богембай! — сказала она.

Так оно и было. Это была сестра хана — красавица Сакипжамал. Ее захватили джунгары, когда она гостила у своих родичей в присырдарьинских аулах. Как уж там получилось, но пока привез ее Богембай-батыр к спешившему навстречу хану Абулхаиру, она заявила брату, что только своего спасителя хочет видеть мужем. Так уж было издревле принято в степи, что спасший женщину от смерти или позора джигит имел предпочтение перед другими, невзирая на свое происхождение. И хоть «черной кости» был батыр Богембай самолюбивому хану пришлось согласиться на помолвку. К тому же он рассчитывал в предстоящей борьбе за власть и влияние в степи на известного батыра Богембая с его джигитами…

Да, борясь с джунгарами, ханы и султаны всех трех жузов продолжали свое соперничество за власть над степью, и это ослабляло сопротивление захватчикам. Обиженный ханом Абильмамбетом, батыр Богембай пять лет прожил в Младшем жузе. Не раз участвовал он в схватках с джунгарскими отрядами, и слава его прокатилась по всей степи. В один из дней он получил письмо от султана Аблая. Тот предлагал ему возвратиться и служить у него. По всему было видно, что прославленный султан готовится к настоящей большой войне с джунгарами. Батыр решил ехать.

В тот же день Богембай-батыр получил послание и от своего нового тестя — хана Абулхаира. Видимо, пронюхав про письмо Аблая хан Младшего жуза требовал немедленного его приезда в свою ставку от которой батыр со своим отрядом находился в трех конных переходах.

— Что делать, вещий жырау? — спросил Богембай-батыр у жившего у него Бухара-жырау.

— Ехать к Аблаю, — ответил тот. — Там ближе к джунгарам. Но не сразу ехать. Поедем раньше посмотрим, чего хочет от нас хан Младшего жуза. Может быть, и он решился на большую войну с джунгарами.

II

Как степной пожар, прокатилось джунгарское нашествие по казахским землям. Захвачены были огромные площади, города Туркестан, Ташкент, Сайрам, Созак. И так же, как степной пожар, оно продолжало тлеть, чтобы при первом порыве весеннего ветра вспыхнуть вновь. Не имея единого руководства и поддержки, казахские ополчения и отдельные отряды не раз наносили тяжелые поражения войску контайчи. В 1729 году на берегу реки Буланты — притока Сарысу — хан Абулхаир и Тайман-батыр наголову разбили захватчиков и принудили их к бегству. То же повторилось на берегах рек Каратал и Или, где очередное поражение одному из крыльев джунгарского войска нанесли казахские отряды под руководством батыров Кабанбая и Баяна. Сотни стычек с переменным успехом происходили в степи. Но это не решало дела. Контайчи Галден-Церен железной хваткой вцепился в завоеванные земли. Джунгарские стойбища оседали на казахской и киргизской земле, а где-то за высокими горами довольно потирали руки китайские чиновники. Все шло по некогда начертанному Богдыханом плану. Два глупых тигра дрались между собой, можно было постепенно оттеснить их от водопоя…

Россия внимательно следила за развитием событий. И когда в 1725 году хан Абулхаир направил своего посла в Петербург с предложением о приеме казахов и каракалпаков «в подданство России», там это восприняли как давно ожидаемое обращение.

В отличие от других колониальных держав, Россия обычно вела свою восточную дипломатию через людей, близких по культуре и религии жителям осваиваемых районов. Так и на этот раз для переговоров с ханом Абулхаиром был послан татарский мулла Максут Юнус. Затем в Петербург отправилось новое посольство хана Абулхаира во главе с Койбагаром Кобек-улы просить об ускорении присоединения к России и разрешения казахам кочевать между Волгой и Жаиком, а также вести торговлю на российской территории.

Царская дипломатия не спешила, понимая, что поддержка одной стороны означала разрыв с другой. Шли долгие переговоры об условиях присоединения и различных льготах с обеих сторон. Хан Абулхаир, в свою очередь, совершенно ясно видел, что джунгарам «усы топором не сбреешь», и торопил своих послов. Лишь когда джунгарские полчища вторглись на территорию Младшего жуза, царица Анна Иоанновна по представлению своих министров в ответ на послание хана Абулхаира от 8 числа месяца науруз, то есть от марта месяца, 1730 года с просьбой «заступиться за казахов» издала 19 февраля 1731 года указ о принятии Младшего жуза в состав Российской империи. Этот указ в ставку хана Абулхаира в Иргизе доставил 5 октября 1731 года российский посланник — крещеный татарин. А.М. Тевкелев. С подписанием этого указа начался новый период в отношениях, с одной стороны, между казахскими ханами и царским правительством с другой — между русским и казахским народами.

После этого указа, почти в том же году, хан Среднего жуза Самеке тоже обратился к Анне Иоанновне с просьбой «о принятии казахов Среднего жуза под покровительство России», а спустя два года, то есть в 1733 году, султаны и бии Старшего жуза Кодар-бий, Тюля-бий, Сатай-батыр и Буляк-батыр, в свою очередь, направили в Петербург Кангильды-батыра непосредственно к Анне Иоанновне с просьбой о принятии их, а также подчиненных им родов в русское подданство.

Наряду с джунгарским нашествием немалую роль в решении хана Абулхаира сыграло и желание стать при поддержке России ханом всех трех жузов. Однако и после указа царицы Анны Иоанновны джунгары продолжали войну, а многочисленные казахские султаны из других жузов стали обвинять хана Абулхаира в измене. Одним из главных противников Абулхаира был султан из Среднего жуза Барак.