Костяная колдунья - Айви Эшер

Пару секунд я смотрела на Рогана, ожидая, что он улыбнется и выкрикнет: «Ага, попалась!» Лей-линии давно остались в прошлом, потому что были слишком опасны, неустойчивы и ненадежны. Их уже никто не использовал. Однако моя улыбка погасла при виде его фирменного выражения «и зачем я связался с идиоткой?».

Ну что ж, фигово. Он совсем не шутил.

Глава 9

— А это не больно? — спросила я чуть более ворчливо, чем хотелось бы.

Я озиралась вокруг: пустой парк и качели, тихонько поскрипывающие в прохладном вечернем воздухе. Удивительно, как я раньше не догадывалась, что через это место проходит лей-линия. Бабушка наверняка знала, но почему-то ни разу не говорила нам об этом.

Я разочарованно покачала головой. Ну почему она не включила режим тети Хиллен и не настучала мне по голове, требуя, чтобы я ее слушала? Почему она не дала мне понять, что когда-нибудь все эти знания мне пригодятся? Бабушка могла бы хотя бы намекнуть, зачем мне усваивать все эти уроки о мире магии и о том, как он устроен, но ведь ни разу этого не сделала. Она позволила мне самой решить, будто все это неважно, и теперь я не знала что и думать.

По большому счету она, конечно, тут была ни при чем: я сама была виновата в том, что не заинтересовалась магией. Но теперь меня мучил вопрос: почему она никогда не настаивала на том, чтобы пробудить во мне интерес? Одаренность Гвен создала впечатление, будто выбор костей — дело решенное. Я и не представляла, что все пойдет совсем иначе.

Да, я знала, что магия действительно существует, а представители древних родов, уходящих корнями вглубь веков, способны творить нечто умопомрачительное и невообразимое. Я была в курсе того, что ведьмы создали свой мир и собственное сообщество. Однако я не сомневалась, что сама — из низших. И даже мечтать не смела о магических способностях или о том, чтобы оказаться в мире, существование которого, как я выяснила в подростковом возрасте, старались не афишировать.

Я никогда не ощущала в себе того, что так отчетливо уловила моя бабушка, да и не хотела этого совсем. А теперь жалела о том, что позволяла злости ослепить себя. Было бы здорово, если бы я уделяла больше времени постижению истины, а не убеждала себя в том, что мне никогда не стать частью этого мира. Мне казалось, я из тех, с кем никогда ничего подобного не произойдет. Однако я ошибалась.

Я закрыла глаза, но их защипало от чувства вины. Вздохнув, я принялась вслушиваться в электрическое гудение лей-линий, проходящих через парк. Этот волшебный гул я уловила еще от того места, куда мы приехали на машине. В детстве я сто раз приходила сюда поиграть, но тогда не испытывала ничего похожего на заряд, который ощущала сейчас.

Я отчетливо чувствовала широкую линию с ответвлениями помельче. Нечто вроде паутины связывало это место с другими, и, если вдуматься, это было сущим безумием. И все же я не могла отрицать, что приятно взволнована.

Я хотела бы рассердиться на себя за бурлящее внутри нетерпение, но разве можно устоять перед чем-то настолько грандиозным? К примеру, съездить в отпуск будет намного проще, если я смогу перенестись на Багамы, а не лететь туда на самолете. Кому не понадобится отдых после того, как закончится дерьмо, в которое меня втянул Роган?

— Нет, это не больно. Больше всего это похоже на выброс адреналина, — ответил Роган. — Но я бы все равно не советовал кататься по ним самостоятельно. Если не умеешь с ними обращаться, в них можно заблудиться, не справившись с мощью.

— Откуда ты знаешь, что делать? — поинтересовалась я с нажимом, глядя в пустоту.

Я пыталась рассмотреть потоки, которые только ощущала.

— Мы с Илоном научились этому лет в двенадцать, — пояснил он.

— Ну конечно! Наверное, тогда же, когда узнали о своей древней сверхмогущественной магической родословной, — откровенно поддразнила я его.

— Что-то вроде того, — не стушевался он в ответ.

И я задумалась: ведь я могла бы быть на их месте, если бы только не сопротивлялась.

Роган вылез из моей машины с пассажирской стороны. Забияка выскочил за ним, как прирожденный крошечный сталкер. Я не упустила из виду то, что Роган не любит говорить о своей семье — ну, не считая брата. Но примерно все, что я знала об Илоне, сводилось к одному: он был остеомантом, пропавшим без вести.

Со скрипом, особенно громко прозвучавшим в тишине пустой парковки, я открыла свою дверь. Странно, подумала я, что здесь больше никого нет. Очевидно, ночи становились холоднее, и в парке стало не так приятно искать приключений и гулять допоздна.

Роган взял мою сумку с заднего сиденья, а я, обойдя старенький внедорожник, направилась к нему. Из-за свежего ветерка локоны летели мне в лицо; уложить их обратно удавалось с трудом. Солнце садилось все ниже. Тени расстилались по парку, словно пробудились от глубокого сна и готовились пошалить.

«Прекрасный вечер для колдовства».

Я остановилась и осторожно огляделась. Роган пошел к центру участка, поросшего дерном, а я пыталась понять, откуда у меня в голове взялась эта мысль. В смысле, откуда мне, черт возьми, знать, что этот вечер подходит для колдовства? Или что сегодня покажется растущий полумесяц, а до Урожайной луны [29] осталось всего одиннадцать дней?

Тут пришлось закатить глаза от досады на саму себя.

— Раз ты маг крови, значит, тебе известно, ладили ли мои предки с ликанами? — спросила я, поспешив за Роганом.

Когда я оказалась рядом с ним и Забиякой, Роган окинул меня вопросительным взглядом.

— А что? Тебе срочно надо пометить территорию или выкопать яму и что-то в ней зарыть? — невозмутимо выдал он.

— Ха-ха, — издала я наигранный смешок, недовольно приподняв бровь, и огрызнулась: — Нет, но желание вытереть зад об ковер становится все сильнее и сильнее.

Тут Роган не сдержался и еле слышно усмехнулся.

— Я спрашиваю об этом, потому что у меня в голове, будто у человека дождя какого-то, пронеслись мысли о луне, и это было странно. Ну, если точнее, более странно, чем все, что произошло до сих пор. Какое ведьмам дело до луны? Это же для оборотней скорее, — рассуждала я.

Роган остановился и посмотрел на меня так, словно пытался понять, шучу я или нет.

— Чертова старуха. Да ты действительно ничего не соображаешь, — заявил он, обдав меня презрением. — Руби следовало бы призвать к ответу за то, что она