Потаённое окно, потаённый сад - Стивен Кинг

Ксерокопия? Он не сомневался, что Шутеру нужен только подлинник… но ксерокопия?

— Нет, — медленно ответил Морт. — Так не пойдет. Никаких ксерокопий, никаких телефонных звонков от редакторов. Это должен быть экземпляр самого журнала.

— Что ж, это немного сложнее. Видишь ли, в Манхэттене только издательский корпус, а склад со старыми журналами находится в Пенсильвании. Они хранят только по пять экземпляров каждого выпуска — это действительно все, что они могут позволить себе хранить, если учесть, что «Эллери Квин» выходит с 1941 года, там просто сходят с ума, когда у них просят экземпляр взаймы.

— Действуй, Херб! Этот журнал можно найти где угодно — на распродаже или в какой-нибудь библиотеке!

— В библиотеках никогда не найдешь полных комплектов. — Херб сделал паузу. — Значит, говоришь, телефонный звонок тоже не поможет? Ты думаешь, этот парень такой псих, что решит, будто с ним разговаривает один из тысячи твоих агентов?

В трубке было слышно, как Херба спросили:

— Тебе наливать вина?

А он, чуть отодвинув в сторону трубку, ответил:

— Подожди пару минут, Дел.

— Отрываю тебя от обеда, — сказал Морт. — Извини.

— Я выполняю свои обязанности. Послушай, Морт, давай начистоту — этот парень действительно такой псих? Он опасен?

И вряд ли я стану говорить об этом кому-нибудь еще: не люблю играть с огнем во время грозы.

— Не думаю, но я хочу поскорее избавиться от него, Херб. — Морт помедлил, стараясь выдержать правильную интонацию. — За последние полгода на меня обрушился целый поток дерьма. Пожалуй, это единственная проблема, с которой я в состоянии справиться самостоятельно. И я хочу поскорее избавиться от этого идиота.

— Хорошо. — Херб, видимо, принял неожиданное решение. — Позвоню Марианне Джефери из «Эллери Квина». Мы давно знакомы. Если я попрошу ее обратиться к куратору библиотеки — честное слово, Морт, они так и называют этого парня, «куратор библиотеки», — и прислать нам июньский номер за 1980 год, она сделает это. Ничего, если я пообещаю, что ты в благодарность дашь им что-нибудь новое?

— Конечно, — сказал Морт и добавил про себя: скажи им, что рассказ будет подписан именем Джона Шутера, и чуть не рассмеялся вслух.

— Хорошо. Она попросит куратора послать его тебе по федеральной почте прямо из Пенсильвании. Только верни в нормальном состоянии, или тебе самому придется искать такой же журнал на распродаже.

— Есть шансы, что все это произойдет послезавтра? — спросил Морт, в глубине души чувствуя подлую уверенность, что Херб из-за этой истории сочтет его сумасшедшим… наверняка он считает, что писатель просто делает из мухи слона.

— Думаю, шансов много. Сам понимаешь, я не могу дать гарантию, но все-таки считай, что я ее даю.

— Спасибо, Херб. — искренне поблагодарил Морт. — Ты просто шикарный парень.

— О, блахдрю вас, ма'ам, — ответил Херб, бездарно копируя Джона Уэйна. Он считал, что у него это прекрасно получается, и был безмерно горд своим талантом.

— А теперь иди обедай. И поцелуй от меня Делорес.

Херб по-прежнему был в роли Джона Уэйна.

— Ни черта подобного. Лучше я разрешу ей поцеловать себя, бродяга.

Ты много говоришь, бродяга.

Морт почувствовал такой приступ ужаса, что чуть не заорал. Тот же акцент, то же ленивое, назойливое растягивание гласных. Каким-то образом Шутер поселился в его телефонной линии, и теперь не имело значения, кому Морт пытался позвонить и чей набирал номер, — ему неизменно отвечал Джон Шутер. А Херб Грикмор был просто еще одним из его многочисленных псевдонимов, и…

— Морт? Ты меня слышишь?

Он закрыл глаза. Стоило Хербу заговорить нормально, и все снова встало на свои места. Это был Херб, все тот же Херб. Просто он произнес то же самое слово, которое…

Что?

Просто это один аттракцион этого бесконечного парада совпадений. О'кей. Никаких проблем. Я буду покорно стоять и смотреть, как они проплывают мимо меня. Ничего страшного, я видел уже целую кучу гораздо более впечатляющих образцов.

— Я слышу тебя, — ответил Морт, открывая глаза. — У меня просто закружилась голова оттого, как сильно я тебя люблю.

— Ты шутишь, — сказал Херб, очевидно польщенный. — Скажи, ты действительно в состоянии уладить это дело осторожно и благоразумно?

— Вполне.

— Тогда я думаю, что мне пора идти ужинать со светочем моей жизни.

— Это хорошая идея. До свидания, Херб… и спасибо.

— Не за что. Я постараюсь сделать все, чтобы ты получил журнал послезавтра. Делорес передает тебе привет.

— Если она собиралась налить тебе вина, держу пари, что она это уже сделала. — И оба они, засмеявшись, повесили трубки.

Как только Морт дал отбой, к нему снова вернулись терзавшие его кошмары. Шутер. В доме было пусто и темно, и все это, разумеется, способствовало игре воображения. И все-таки он не верил, что Шутер был каким-то сверхъестественным существом или же суперпреступником. Иначе бы Шутер знал, что Мортон Рейни не совершал плагиата — во всяком случае, этот рассказ он написал сам. Иначе бы Шутер грабил банки, а не околачивался бы в западном Мэне, пытаясь заполучить какой-то рассказ от писателя, заработавшего большую часть своих денег на романах.

Морт медленно двинулся в гостиную, намереваясь пройти через нее в кабинет и включить свой компьютер, когда внезапная мысль (во всяком случае, этот рассказ он написал сам) заставила его остановиться.

Что значит «во всяком случае»? Разве он когда-нибудь воровал другую чужую работу?

Впервые с тех пор, как Шутер появился на его крыльце со своей рукописью, Морт всерьез задумался над этим вопросом. Во многих рецензиях высказывалось мнение, что на самом деле его нельзя назвать оригинальным писателем: что часто Морт Рейни пользуется избитыми сюжетами. Он вспомнил, как Эми читала рецензию на «Мальчика учителя музыки», в начале которой критик признавал, что книга написана динамично и увлекательно, а затем сравнивал ее сюжет с сюжетами других произведений. «Ну и что? — сказала она. — Разве эти люди не знают, что на свете существует не больше пяти хороших сюжетов и писатели просто снова и снова пересказывают их с разными персонажами?»

Сам Морт считал, что сюжетов было по крайней мере шесть: успех, неудача, любовь и потеря, месть, двойники, поиски высшей силы, будь то Бог или дьявол. Сейчас он едва вспомнил первые четыре и тут же понял, что в «Посевном сезоне» использовано по меньшей мере три из них. Но можно ли считать это плагиатом? Если да, то каждый новеллист в мире был виновен в этом преступлении.

«Плагиат, — решил Морт, — это открытое воровство». А он никогда в жизни не делал этого. Никогда.