Пожиратели призраков - Чэпмен Клэй Маклауд

Что-то извивается у меня под левой ногой. Пытается вывернуться.

Я вытаскиваю из-под себя меховую шубу. Что ты такое? Понятия не имею, что за животным оно было до того, как стало этой отвратительной шубой. Может, это и не настоящий мех, но он кажется теплым, когда я провожу по нему пальцами. Так уютно. Я сворачиваю шубу в комок вместо подушки.

Растягиваюсь на груде вещей и закрываю глаза. Даже снимаю пару пальто и накрываюсь ими, как лоскутным одеялом. К моей щеке прижимается полоска кожи – рукав чьей-то куртки-бомбера. Она постепенно согревается, пока я уплываю.

Спокойной ночи. Спи крепко. Не позволяй…

Рукав скользит. На этот раз я уверена, что он движется сам. Бомбер ведет по моей щеке, колышется, будто хочет освободиться из-под тяжести моей головы.

Что-то тянется под моими пальцами. Змеиная кожа.

Внезапно все пальто двигаются. Корчатся. Просыпается гнездо змей, их обтянутые кожей тела скользят друг по другу. Вся куча вдыхает. Пустые карманы наполняются воздухом, как дюжина легких. Я перебираюсь через кровать к изголовью, сердце бешено колотится.

Этого не может быть, ничего не происходит, я в ловушке прихода…

Одеяло из пальто поднимается с кровати и тянется ко мне. Некоторые падают на пол и снова поднимаются. Рукава образуют спутанные щупальца, они скользят по моим бедрам, забираются под платье, поднимаются по груди, обвиваясь вокруг талии, шеи, рук…

Сосуд. Тобиас произносит это слово у меня в голове. Что-то проскользнуло внутрь и обрело пристанище в этой груде пальто. Из-под куртки высовывается пара рук. Теперь три руки. Пять. Каждая вылезает из отдельного рукава. Их так много, и они такие грубые, прокладывают себе путь по моей коже, ощупывают и дергают. Сколько тел похоронено под этим домом, под всеми этими роскошными домами? Сколько мужчин и женщин было убито, чтобы не появиться ни в одном учебнике истории, ни в одном реестре, ни на одном кладбище? Нашли ли они покой?

Я разбудила их. Взбудоражила – и теперь они тянут меня. Тянут на дно. Глубже. Матрас раскрывается и обволакивает. Его стеганый рот расслабляется, и он глотает.

В комнате становится темно. Я ничего не вижу. Я ничего не вижу.

Когда я пытаюсь закричать, в рот заталкивается кожаный рукав. Прокладывает себе путь вниз по горлу, в желудок. Я тону, тону в темноте.

Я слышу, как мама чокается после очередного тоста, в ее голосе звенят пьяные нотки, когда она говорит:

– За наше наследие, которое переживет нас. За право рождения и следующие юбилеи! Ваше здоровье.

– Да, – вторят гости…

звяк, звяк, звяк

Я оттягиваю рукав от горла. Мне приходится ухватиться за него обеими руками и сильно потянуть. Сильнее. Рукав выскальзывает изо рта. Скользкая от слюны кожа тянется по моему пищеводу, пока я наконец не могу глотнуть воздуха.

Я нахожу в себе силы высвободиться из груды пальто и падаю на пол. Их руки продолжают тянуться ко мне, хватаясь за любую ближайшую часть моего тела.

Нужно выбраться из этой комнаты. Из этого дома. Не оглядываться, просто убежать. Просто уйти.

Я держусь за перила, спускаясь по ступенькам. Вырываюсь через парадную дверь и даже не закрываю. Мама зовет меня сзади, но я не оглядываюсь. Просто бегу.

Мне нужна помощь. Но кто остался? Теперь я совсем одна. У меня никого нет. Ни Тобиаса. Ни даже…

Амара.

Отъезд

«У По» набит битком. Видимо, я на прощальной вечеринке? Только Амара могла такое устроить за двадцать четыре часа. Еще и в вечер понедельника. Амара и свои похороны отметит, лишь бы нажраться с друзьями.

Она говорит всем, что через неделю уезжает в Нью-Йорк, но я знаю, что случилось на самом деле.

Она убегает. Амара увидела что-то в том доме, и это настолько ее напугало, что она наконец-то покидает Ричмонд. «Но нельзя сбежать от своих призраков, – думаю я. – Они найдут тебя».

– Здарова, сучка! – орет она каждый раз, как приходит кто-то знакомый. Она пьяно крикнула это и мне, когда я зашла с группкой незнакомцев. Или так мне показалось. Она обнимает других, так что я сразу иду в туалет. Ее визги все еще слышны. Я достаточно давно знаю Амару, чтобы знать, когда она переусердствует. Она стойко держит праздничный вид, на ней розовое ципао с высоким воротом и цветочным принтом, который требует внимания. Все смотрят лишь на нее. Королева бала.

Я думала, наш круг друзей – это вселенная, а Сайлас – ее солнце, но у Амары есть отдельный мир приятелей по работе.

Я не хотела идти. Не после папиной вечеринки, но сама мысль о том, чтобы возвратиться…

домой

…в квартиру и остаться одной пугает до чертиков. Но я уже понимаю, что мне надо уходить. Я не справлюсь, но мне хочется быть рядом со знакомыми. Или одним знакомым.

Мне нужно увести Амару. Спросить, видит ли она их. Иначе зачем ей окружать себя столькими людьми? Зачем так внезапно уезжать?

Мне нужно с кем-нибудь поговорить, с кем угодно, кто поймет, что со мной происходит. Этот кошмар. Тобиас не берет трубку. Соседи не видели его с прошлой недели. Он все еще там. В Хоупвелле. В доме. Я не знаю наверняка, но готова поставить свою жизнь.

Меня все обходят стороной. Я давно не смотрела на себя в зеркало, но могу представить, как жутко выгляжу со стороны. Я отталкиваю каждую живую душу, а мертвые не могут оставить меня в покое.

Стены ванной покрыты стикерами местных групп и граффити. Даже я кое-что привнесла. Сказать сложно, если не знать, где искать, но именно это мне и нравится.

Вот она я. Лишь мелочи напоминают тебе, что ты еще жив, только теперь там написано:

ЗДЕСЬ БЫЛА ЭРИН

Кто-то исправил надпись, как и все остальные, отредактировал мои граффити так, что я теперь в прошедшем времени. Это… это безумие. Кто это делает? Почему ведет себя так, будто меня здесь нет? Будто я…

мертва

Это просто убого. Об этих метках больше никто не знает, и уж я точно ничего не исправляла.

Это наркотик. Должен быть он. У меня галлюцинации. Может, и с призраками так же. Ну разве не чудесно? После всего того дерьма, через которое я сегодня прошла? Разрушить всю свою жизнь? Но они нападают на меня. Теперь у меня есть синяки в доказательство.

Больше никакого Призрака, уж это железно. Я не впущу снова этих духов.

Этот дом официально закрыт для будущих призраков, пошли все лесом.

Осмотрев каждую кабинку, я достаю пакетик и подношу его к оголенной лампочке.

Остался одна таблетка.

Даже сейчас, после всего, я все еще – все еще – хочу ее съесть. Внутри все тянет. Просто держа Призрака в руке, по спине бегут мурашки.

Вдруг Сайлас по другую сторону таблетки? Если я просто буду стараться сильнее…

Звать громче…

Кричать…

«Хватит, Эрин», – я не могу перестать придумывать отговорки, чтобы оправдать еще одну дозу, как будто все это совершенно нормально. Все это ненормально. Я схожу с ума, и все из-за этого наркотика.

Надо его спустить. Сейчас. И не думать дважды.

Но как же Сайлас…

Просто выброси.

Сайлас ждет…

СРОЧНО.

Я выбрасываю последнюю таблетку в туалет. Бульк. Она плавает на поверхности, пока я не жму на смыв носком сандалии и смотрю, как таблетку с шумом уносит в трубу.

Все. Я с триумфом выхожу из кабинки. Теперь нет пути назад. Что сделано, то сделано. Больше никакого Призрака. Мне нужен детокс. Или хренов экзорцизм. Я сделаю что угодно, чтобы очиститься…

Стоп. Это что, детский лепет? Туалет за спиной начинает журчать. Я поворачиваюсь и вижу, как унитаз заполняется мутной водой.

Ничего. Ну конечно.

Я возвращаюсь в бар с легким ощущением триумфа. Я победила, сучки. Смыла эту срань из моей жизни. Даже если я снова захочу принять – уже поздно, ничего не осталось.