Пленница Вепря (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— Это… Родя… — вламывается в библиотеку Бессонов, — теща со Светкой тоже хотят с пацаном повидаться. Может, и их позвать к ужину? Посидим по-семейному.

Мне хочется заорать на Люка, выгнать его из дома куда подальше, но, посмотрев на сына, замечаю испуганный взгляд. Наверное, тяжело жить между двух враждующих сторон.

— Пусть приезжают, — сквозь зубы разрешаю я. — И Виктор Петрович тоже.

К тестю я отношусь нейтрально. Мне иногда даже жаль его. Нормальный мужик, попавший в омут двух дурных баб.

— Я и не ожидал, Родик, — трясет он мне руку и вроде бы радуется встрече. — Никак не думал, что после смерти нашей Яночки ты женишься на вот этой…

— А чем так плоха моя новая жена? — интересуюсь холодно.

«Явился на мою голову», — морщусь мысленно.

— Так это она познакомила Яночку и старца Тимофея. Алискина подружка, — добавляет тесть с горькой усмешкой.

До начала ужина я пытаюсь понять очевидное: четыре года назад моя любимая Яна заболела и через год умерла. Рак груди, какая-то агрессивная форма. Если бы прооперировали сразу, осталась бы жива. А так… Когда Янка слегла, я лично ездил к этому Тимофею и набил ему морду. Только это мало помогло. А вот о причастности Алисы и ее подружки слышу впервые. Но учитывая, что у моей ветренной сестры таких знакомых в принципе не водится, остается одна Майя. Это она у нас снимает зажимы и ставит засосы. Только она всеми возможными способами разводит население на бабки. Но одно дело — отнять у легковерных простаков их грошики, зажатые в потном кулачке, а другое — ради поганых денег забрать человеческую жизнь. Мне ничего другого не приходит в голову, как позвонить Павке и попросить его приехать к нам вместе с женой:

— Саня приехал, — как попка-дурак повторяю я. — Марина тут поляну накрыла. Подтягивайтесь и вы тоже.

Когда заходит разговор о вкусной жратве, Алису дважды просить не приходится. Но, войдя в дом и увидев мою мрачную морду, она косится на меня и тихо интересуется о чем-то у моей жены.

— Не знаю, — доносится до меня голос Майи. — У дяди Родиона настроение меняетсякак у девочки. Вот только дурачился и смеялся, а потом будто озверина выпил. Не подходи близко, а то рванет, — хихикает она, явно не подозревая, какая участь ее ждет.

За ужином я мрачно гоняю кусок мяса по тарелке, вполуха слушаю треп родственников, и даже припомнить не могу, почему сразу не раскрутил всю ниточку со старцем Тимофеем. Не выяснил, кто именно надоумил Яну обратиться к шарлатанам.

Убедить больного человека прочитать молитвы, чтобы поправиться — дело нехитрое. Только нужно иметь дар внушения или обладать техниками гипноза. И, похоже, моя новая жена владеет такими приемчиками в совершенстве. Когда мои мать и сестра порываются уехать домой, Майя предлагает им остаться. Что-то буровит по поводу больных позвонков и иголок. И две мои неуправляемые родственницы, которых раньше никак не удавалось заставить пожить в моем доме, легко и радостно соглашаются. Весело шушукаются между собой. Одна лишь Алиса что-то шепчет мужу и не теряет бдительности. Знает, дрянь — добром этот вечер для нее не кончится.

«Я не разочарую тебя, милая», — бурчу в ярости и, как только мама с сестрой поднимаются в свои комнаты, а Саня идет поплавать в бассейн, нарочито вежливо приглашаю:

— Алиса, Майя, прошу в библиотеку…

— Вечер перестает быть томным, — фыркает племянница, а Майя лишь растерянно пожимает плечами.

— Я могу поприсутствовать? — настойчиво осведомляется Павка и вместе с двумя красавицами идет вслед за мной.

— Итак, мои милые авантюристки, — скалюсь я, сжимая кулаки. — Расскажите мне о старце Тимофее и сколько бабок вытрясли из моей бедной жены. Как вам живется, зная, что из-за проклятых денег вы отправили человека на смерть? Тебе не хватало? — гневно гляжу я на обалдевшую племянницу. — Пришла бы и попросила. Я бы дал!

— Ты белены объелся, Родион Александрович? — вскидывает на меня полные глаза слез Майя. — Кто такой старец Тимофей? Какое отношение ко мне имеет твоя первая жена? Ты ничего не попутал?

— Нет, милая, — криво усмехаюсь, поражаясь, как до сих пор не догадался, что попал под влияние Белецкой, — тебя опознали свидетели…

— И кто же это? — резко интересуется Алиса, вставая на защиту подружки. — Учитывая, что посторонних в доме не наблюдалось, это или баба Вера, или деда Витя. Два склочника-подзаборника…

Мысленно я аплодирую племяннице. Не в бровь, а в глаз! Но вскидываюсь и говорю хмуро:

— Какая разница кто! Главное — вашей шайке-лейке пришел конец.

— А факты? — встревает в разговор Павка. — Ты точно уверен, что Майя и Алиса причастны? У тебя есть проверенные сведения? Если так, предъяви доказательства.

— Тесть сказал, что это именно Майя свела Яну с Тимофеем… — бросаю я. — Его никто не спрашивал. За язык не тянул…

— И ты вот так просто сейчас обвиняешь Алису и Майю в смерти Яны? Только на основании сплетен? Я не ожидал от тебя, Родик!

— Да мне плевать, — морщусь. — Положить с прибором, Паш. Эти две вустрицы и тебя облапошат. Я сначала только на Майю думал, но теперь понимаю, что и моя племянница при делах.

— Конечно, — кивает Алиса. — Мы еще завезли Эболу в Африку. И «Синтия», ну, знаешь, бактерия, что ест все живое — тоже наша с Белецкой разработка.

— Не юродствуй, — холодно бросаю. — И если ты думаешь, что уйдешь от ответственности, то сильно заблуждаешься. За Яну я снесу бошки вам обеим.

— Та поаккуратней с угрозами, — ревет со своего места Щетинин. И я вижу, как у него сжимаются кулаки, аж костяшки побелели. — Ладно, — гневно сверкая глазами, заявляет он, — нам тут оставаться бессмысленно. Собирай факты, Родя, — усмехается криво мой одноклассник. — По всем пыльным углам пройдись. Может, что и наколупаешь.

Он решительно поднимается с места. Тянет Алису за руку. Я равнодушно наблюдаю, как близкие до этого момента люди поднимаются и бредут к выходу. Алиса явно обескуражена — не ожидала такого поворота. Но рано или поздно правда вылезает наружу, как ее ни прячь…

— Павлик, — подает голос моя красавица-жена, — можно я с вами? Отвези меня домой, пожалуйста, — чуть не плача, просит она. Щетинин кивает, и Майя тут же срывается с места.

— А тебя, голубушка, никто не отпускал, — рявкаю я. — С тобой еще разговор не окончен.

Майя в страхе замирает у двери. Но тут снова вмешивается Пашка.

— Если ты сейчас рыпнешься, Вепрь, я заломаю тебя прямо здесь. И закрою на пятнадцать суток. Сиди смирно, придурок.

— Это еще за что? — усмехаюсь я.

— Я найду, — тихо, но властно заявляет Павка и, к моему немалому удивлению, достает из-под пиджака пистолет. — Сиди смирно, — повторяет угрожающе. — Майя, — поворачивается к моей жене, — быстро собирайся!

Она шустро выскакивает из комнаты. А я будто со стороны наблюдаю, как Алиса и Пашка молча стоят в дверях. Как часовые…

«Сцена из «Ревизора», твою мать, — зло усмехаюсь я. — Беги-беги, Маечка, все равно скоро встретимся!» И с удивлением смотрю на свою жену, надевшую на себя все старые тряпки.

— Я готова, — кивает она своим сообщникам.

Я нехотя поднимаюсь из-за стола и бреду к ней. «Не отпускай! — вопит сердце. — Останови ее!»

— Ты же вроде обещала полечить маму, — заявляю я некстати. — Тебе лучше остаться, Майя, и честно признаться в своих делишках.

— Ты мне надоел, Веприцкий, — устало бросает она. — Думаю, наш брак был ошибкой. Нужно развестись как можно скорее.

— Подожди, — прошу я. — Давай разберемся спокойно…

— Нет, — упрямо отрезает она. — Достаточно разборок. Если я в чем-то виновата — подай в суд. Но я устала терпеть твои постоянные попреки. По большому счету, я тебе ничего не должна, а ты — мне, — говорит жена, силясь не разреветься.

Я делаю шаг, не желая отпускать авантюристку, но Павлик Щетинин мне снова преграждает путь:

— Остановись, — шипит. — Я, кажется, тебя предупредил…

— Я завтра позвоню генералу Ермолаеву, — называю я главного мента области, — пусть тебя уволит со свистом…