Мой любимый тиран (СИ) - Кириленко Ирина

- Нина, я… я… - слова путались и застревали в горле, - Нина, послушай…

Девушка резко развернулась, смерив его презрительным взглядом.

- У Вас, вон, крёстная дочка в истерике! Займитесь ребёнком… папаша…

- Нина, послушай!!! Он – педофил!!! – Константин и сам не знал, почему из его рта вылетело именно это. Он просто хотел хоть как-то до неё достучаться… хоть немного пробить эту стену из презрения и полного равнодушия…

После его слов толпа в один голос охнула и замерла. Сергей Владленович в ужасе и, словно не веря, прямо посмотрел в глаза Нине, а Ксюша вся, словно сжалась в комок, ожидая, что всё это кончится чем-то ужасным.

Нина снова повернулась к Константину Сергеевичу, отмахнувшись от возмущённо кинутого Сергеем: «Ниночка, это ложь!». Она подошла к нему совсем близко, пристально глядя в глаза.

- Всё, шутки кончились, Константин Сергеевич, - произнесла девушка совершенно безэмоционально, - Это была последняя капля. С этой минуты Вы для меня – никто…

Звонкий, почти раздирающий душу звук пощёчины заставил Беркутова на мгновение оглохнуть. Мужчина стоял, словно врос в землю. Не смея пошевелиться. Щека пылала огнём, но мужчина этого даже не замечал…

Нина и Валя, подхватив под руки Сергея Владленовича с двух сторон, пошли по перрону в сторону зала в страшной, звенящей, ужасающей тишине…

ГЛАВА 22

Константин Сергеевич молча вёл машину, мёртвой хваткой вцепившись в руль. Оксана, сидящая на переднем сидении, в ужасе наблюдала, как бешено у дяди Костика ходят желваки.

Честно говоря, девочка совершенно не ожидала такой бурной реакции крёстного на свои жалобы и теперь всеми силами старалась слиться с сидением и стать как можно более незаметной.

- Дядя Костик, - наконец, не выдержав такого напряжения, произнесла она, - Прости, а?

- За что? – голос мужчины звучал глухо и незнакомо.

- Ну… я… я неправильно тебе подсказала, кто на самом деле меня обидел…

- Оксана! – Константин Сергеевич свернул к обочине и остановил машину, - Ты не ребёнок. Ты взрослая самостоятельная девушка, - он резко развернулся всем телом к Оксане и та ещё сильнее вжалась в сидение, - Чего ты хотела всем этим добиться?

- Ну… я думала, ты её поругаешь… - Ксюша робко заглянула в глаза крёстному.

- «Поругаю» за что?! – он снова в ярости схватил руль только, чтоб занять руки, которые так и просились свернуть шею этой маленькой манипуляторше, - За то, что ты вела себя настолько отвратительно, что учитель вынужден был заставить тебя извиняться?!

- Она сама! Сама!!! – закричала девочка, снова пускаясь в рыдания.

- Что «она сама»? Она тебя обзывала? Или, возможно, вынудила вести себя, как базарная торговка?! – мужчина еле сдерживал кипевшую внутри злость, - Ты в последнее время ведёшь себя именно так! Посмотри, в кого ты превратила своих родителей!

Девочка презрительно хмыкнула и, перестав реветь, обиженно поджала губы.

- Твои родители с ног сбились, пытаясь тебе угодить! Носятся с тобой, как с писаной торбой! А что получают в ответ? Хамство! Постоянные огрызания и хлопанье дверьми!

- Пусть ко мне не лезут! Я не просила…

- Ты требуешь к себе взрослого отношения, Оксана! Так вот, будь любезна и вести себя, как взрослая! А не как избалованный капризный ребёнок, - он устало потёр себе лоб.

- Оставьте меня все, наконец, в покое! – взвизгнула Ксюша и снова принялась рыдать.

- Ты не в лесу живёшь! – снова развернулся к ней крёстный, - Тебя содержат, кормят, одевают! Так будь любезна быть благодарна! Вот когда станешь зарабатывать на свои хотелки сама, тогда можно и становиться в позу! А сейчас ты полностью зависишь от близких людей! И от тебя требуется лишь малость – вести себя так, чтобы родители относились к тебе с уважением!

- Мне вообще никто не нужен! – ревела Оксана, - Я вообще всё могу сама!

- Что ты можешь? Мотать родителям нервы? Набрасываться на посторонних людей и жаловаться, что тебя унижают? Во взрослом мире даже за сотую долю того, что ты тут устраиваешь, как минимум, бьют морды! Ну, или, как вариант, изгоняют такую хамку из приличного общества! Хочешь, чтоб к тебе именно так относились?!

- Никто меня никуда не изгонит! – упрямо пробормотала Оксана и обиженно нахохлилась.

- Вот именно, что никто! А почему?! Потому, что за твоей спиной, как стена, стоят и всеми силами оберегают твой драгоценный покой люди, чьё отношение ты не ценишь! Думаешь, приятно нам с папой было, когда нас за то, что мы пошли в школу, чтобы разобраться в том, что происходит, у всех на глазах скрутили охранники и чуть не сдали в полицию?!

- Я этого не знала… - она растерянно повернулась к мужчине.

- А что ты, вообще, знала или хотела знать?! Ты принимаешь заботу и беспокойство о себе близких как должное! А что ты даёшь взамен?! Обзываешь маму динозавром! А отца?... Как ты разговариваешь с отцом?!

- Ну… у меня просто нервы…

- Нервы?! А все остальные, считаешь, железные?! Ты довела родителей до ручки! А я… Я из-за тебя ударил человека! И за что? За то, что он, уверен, корректно поставил на место зарвавшуюся хамку!

Девочка снова всхлипнула и принялась причитать:

- Он мой! Он только мой! А она… она…

- И что же, по-твоему, «она»? Забрала у тебя то, что тебе не принадлежит?!

- Она на него всю дорогу вешалась! Прилипла к нему, как банный лист и ни на минуту не отпускала!

- Наверное, он и сам был не против? – в голосе крёстного проскочила боль, - Оксана, ты не ребёнок… Мы не можем просто взять, заковать любимого человека в кандалы и запереть в высокой башне…

Константин Сергеевич горестно вздохнул…

- Это так не работает, понимаешь?... Мы все – живые люди… Да, так иногда случается в жизни… Мы в кого-то влюбляемся и хотим, чтобы чувство было взаимным… Но иногда оказывается, что мы совсем не нужны этому человеку… Понимаешь? Невозможно заставить себя полюбить… особенно, если бросаться бить морды всем, кто ей приглянулся…

Оксана задумчиво промолчала… Потом, переварив сказанное, снова повернулась к мужчине:

- Ты сказал, «она»?..

- Я сказал, что любовь – это больно. И, если не получаешь взаимности, нужно просто отойти… Постараться справиться со своим чувством… Не навязывать себя человеку, который оказался тебе очень дорог. Дать ему спокойно жить… Ты меня понимаешь, котёнок?

Девочка теперь уже искренне всхлипнула и прижалась к дяде. Так они и просидели, обнявшись, некоторое время, думая каждый о своём…