Кодекс Крови. Книга I - М. Борзых

Меня же дико бесило, что для использования самых обычных техник крови мне приходилось придумывать дополнительные ритуалы, чтобы обойти блокировку печати.

Чувствовал себя самоучкой-шарлатаном как минимум, а как максимум извращенцем.

Вот и с допросом вышла такая же ситуация. В прошлом я бы вогнал в него клыки, усыпил в процессе и бродил бы по памяти, пока не нашёл ответы на все свои вопросы. Сейчас же, тьфу! Ты хоть упейся, но такого эффекта не получится. И свою кровь ему тоже не вольёшь, может не принять.

— Комаро, а если я его в род слугой приму, а потом после допроса, если он окажется ненадёжным, убью? — задал я самый очевидный вопрос для использования родовой кровной клятвы. — Это как-то повлияет на твоё состояние?

— У нас и так последователи на перечёт. А ты ещё и пляски с кровниками устраиваешь, — возмутился покровитель. — Ты — маг крови или где? Пытки, в конце концов, никто не отменял.

Я тяжело вздохнул. Не вышло, так не вышло. Попробовать стоило. Пытки меня не устраивали категорически, причём не из человеколюбия, а из-за нежелания снижать в будущем обороноспособность рода.

Оставался вариант с малоприятным для меня процессом. Чтобы организм Маркуса принял мою кровь, мне пришлось сделать из неё слабенькое подобие макра. Такие добывают из средоточий убитых тварей на изнанке. Пускать себе кровь стало нехорошей привычкой в этом мире, от которой нужно срочно избавляться, но пока другого варианта я не видел. Это же не последние полчаса жизни просмотреть. Мне нужны были воспоминания минимум недельной давности.

Маркус с опаской восполнил силы из предложенного макра, ведь такой странный по цвету и фактуре камень он видел впервые. Пришлось подождать для верности минут десять, прежде чем я начал задавать вопросы.

К тому моменту сила моей крови смогла разведчиком проникнуть в самые потаённые уголки памяти командира перебежчиков. Я видел достаточно много из того, что Маркус не стал бы рассказывать никому.

Гибель любимой женщины на войне, его бессилие, опека над ребёнком погибшего боевого товарища и даже оплата обучения в магучилище. Были и попытки сплотить бывших сослуживцев, поиски собственного места в гражданской жизни, и, как следствие, занятие наёмничеством.

Маркус был не хороший и не плохой, он был военным с неплохими задатками лидера, но нехваткой опыта ведения грязных войн. Именно поэтому половина его отряда сейчас мертва, а сам Маркус сидел перед нами, пытаясь спасти вторую половину. Скорее всего, будь кто-нибудь другой на нашем месте, их бы просто убили. Смерть за смерть. Но мы-то живы и нуждались в верных людях.

Я задавал простые вопросы, путешествуя по памяти крови внутри Маркуса. Как вышли на заказ, кто посредник, когда поступила оплата, когда умер первый член отряда. Мне важны были детали, нюансы. Я переиначивал вопросы, искал зацепки, но пока всё, что нашёл полезного — это посредник при выдаче заказа и вознаграждения, Колька Воробей, воровской авторитет в Санкт-Петербурге. Большего Маркус не знал, да и не мог знать как исполнитель.

Завершив допрос, я в задумчивости смотрел на Маркуса, решая их судьбу.

В сущности, моё решение в отношении них не изменилось. Радовало, что Паук заинтересовался магичками из их отряда, по стихийникам ещё были вопросы. Всё же они имели родовые техники и силы, а у нас такие не работали. Но это не означало, что их нельзя переобучить, как тех же детишек из дворян.

— Маркус, а чего вы сами от нас хотите? — наконец, задал я главный вопрос. Чувствуя свою силу внутри мага, я ожидал ответа. Солжёт или нет?

— Хотим выжить и искупить вину. Хотим жить в соответствии с законами воинской чести, — смотрел мне в глаза предводитель наших убийц.

— Что ж, это было честно. Но вы не по адресу, — подвёл я черту его высоким словам. — Мы здесь не благородные рыцари без страха и упрёка. Мы стоим щитом между тварями и людьми. Мы убиваем, и нас убивают. Но мы никогда не нападаем первыми. Всех нас связывает кровная клятва и клятва о неразглашении. Поэтому, Маркус, у вас отсюда два пути: либо вы становитесь кровниками барона Комарина, даёте клятву о неразглашении и делаете всё, что от вас потребуется, либо… — я сделал паузу, — маг смерти вам не понадобится.

Маркус вздрогнул, но взгляд не отвёл. Скорее, задумался.

— Я не могу решать за других. Пусть каждый сделает свой выбор самостоятельно.

Это мы устроили. Всех перебежчиков собрали в одной камере. Они держались с достоинством, хоть в глазах читался плохо скрываемый страх. Бегло осмотрев друг друга и не найдя повреждений, побоев или следов жёсткого допроса, пленники особо пристальное внимание уделили Маркусу. За своего командира переживали. Это хорошо. Маркус взял слово:

— Мы влезли в разборки, масштабов которых не осознавали. Комары — действительно спецподразделение, но суть его работы мы узнаем лишь дав клятву крови и клятву о неразглашении самого высокого уровня. Клятва — гарантия нашей верности до самой смерти. Кроме того, мы должны будем сменить бога-покровителя и перейти в статус слуг рода Комариных. Другого варианта выйти живыми отсюда у нас нет.

Маркус мне нравился. Доходчиво объяснил, правильно расставил акценты. Бойцы молчали, переваривая услышанное. Лишь магичка жизни позволила себе комментарий:

— Мы за этим сюда и ехали. Я вижу только одну проблему. Смена бога-покровителя может иметь последствия. Об этом не распространяются, но готовьтесь к дебафам на родовые заклинания, проклятиям, вплоть до серьёзных, и прочим неприятностям, на что фантазии у Бога хватит.

Хорошее замечание, но тут я, пожалуй, смогу успокоить будущих кланников.

— На этих землях все подчиняются барону Комарину и Императору. Боги здесь не властны над вами. Для них вы исчезли, умерли, — я пристально рассматривал стоящих перед собой людей. — Как вы уже должны были заметить, ваши родовые техники здесь не работают, поэтому значение имеет лишь личная сила. Остальное узнаете после вхождения в род.

Верить мне или не верить — дело каждого, но выбора у них не было. Поэтому спустя пять минут я принимал клятву от четырнадцати человек. Паства Комаро росла, и я сейчас слышал чьё-то довольное ворчание на задворках сознания. Кстати, интересно, а как вообще мы можем общаться с Комаро, если остальные не имеют никакой связи со своими Богами? При этом использовать пока единственную способность, дарованную Комаро, призыв комаров, здесь я не могу.

Подумаю об этом на досуге, а пока нужно повторить фокус с накопителем, осуществленный в Хмарево. Для этих целей выбрал самый глубокий подвал в форте школы. Кровники для обряда появились, а паства в Трясинках оказалась даже более благодарная, чем в Хмарево, поэтому накопитель будет исправно пополняться.

Паук, кстати, успел провести качественную разъяснительную работу с населением. Так что барона Комарина и его покровителя Комара в деревне искренне боготворили, что, в принципе, не удивительно. Ничто так не подогревает веру в Бога и своего господина, как закрытие портала с огромной тварью, грозящей уничтожить всю деревню.

В этот раз создание накопителя далось и легче, и сложнее одновременно. Девственниц не завезли, но и кровь моя оказалась гораздо более энергетически насыщенной. Кажется, связь с эргой не прошла для меня бесследно. Новые кровники никак не выдали собственных чувств от происходящего. Надо, значит, надо. Тем более, что забор крови вышел в пределах полулитра с каждого.

Однако я всё равно отправил всех в лазарет, чтобы врачи осмотрели всех вновь прибывших и оказали помощь при необходимости. Со всеми делами закончили перед рассветом. Уже на выходе из лазарета, я неожиданно столкнулся с испуганной Подорожницей.

* * *

Свете не спалось. Она крутилась на кровати добрых два часа, но перед рассветом сдалась и решилась прогуляться возле казармы. Душу мучило чувство тревоги, ничем не подкрепленное. Отец рассказывал о чём-то подобном.

У всех лекарей есть нелюбимое время в сутках между четырьмя и пятью утра, когда умирает больше всего пациентов. Это необъяснимо, но факт. Все лекари будто чувствуют, как смерть собирает свою дань в это время. Как бы они не боролись, но люди уходят.

Сейчас Светлана чувствовала, что где-то рядом ходит смерть. Она внимательно присмотрелась ко всем курсантам, но те спали здоровым сном уставшего человека. Тогда она тихонько выскользнула из казармы и решила пройтись в тени разлапистых елей. Чистый свежий воздух заставлял ёжится от утренней прохлады. Подняв голову вверх и закрыв глаза, Света