Эра будущего. Начало - Пётр Грецкий

пауэрлифтера. Они были в чёрных пиджаках, штанах, бутсах и кепках, как у полицейских. Сзади проходили то роботы, которых я видел в начале пребывания на заводе, то охранники с автоматами. У вошедших в мою камеру не было оружия.

Так, Хан, как будем избавляться от этого лишнего груза? — спросил мужик с бородой у своего товарища. Медленно или быстро?

Это уже на твоё усмотрение, — сказал Хан. Мне главное получить премию и наконец-то перевестись из этого шлака.

Ну, значит, просто задушим его и запинаем, — заключил мужик с бородой и вместе с Ханом начал подходить.

Тут я напрягся. Всё, что у меня было — это ноги и голова. Хотя можно… Нет, тогда я скорее всего порву связки и сухожилия, из-за чего не смогу пользоваться руками. Хан и мужик уже начали разминать кулаки. Блин, ладно, была не была. Я с трудом протащил оба крюка и упал с криком.

Вот идиот, — сказал Хан. Ты теперь умрёшь ещё мучительнее.

Я еле встал, поставив кулаки у подбородка. Первым пошёл Хан и прописал мне по ноге и селезёнке ногой. Я чуть было не упал и тут подключился бородач и повалил меня на пол ударом в челюсть снизу. Он в компании Хана начали бить меня ногами. Тут я ударил бородача по колену правой ногой и он отлетел к крюкам, но не насадился на них. Хан уже хотел меня с рук забить, но попал в гильотину и поплатился удушающим. Он, конечно, пытался выбраться, но это отключило его ещё быстрее. Бородач попытался его вытащить, но я сам кинул тело на него. Пока тот выбирался, я ударил его ногой в лицо и начал забивать его голыми руками, пока тот не отключился от ран. Хан тоже начал приходить в себя, но быстро утихомирил его лоукиком в голову. Часть формы Хана послужила мне бинтами для рук, которые я тщательно затянул, чтобы кровь не так сильно текла. Пальцами можно было шевелить, но раздвигать их крайне рискованно. Я начал глядеть через в двери обстановку. Прошло уже два десятка охранников. Когда всё стихло, я тихо прокрался через двери. В двадцати чёрных комнатах, рядом с которыми я прошёл, были двухъярусные койки с аккуратными раковинами. Стерильные туалеты находились в отдельных комнатах. Пройдя дальше, я услышал: "Ах ты с. а!", "Урод, б…ь. Щас я покажу тебе, как лапать женское хозяйство". Узнал я только голос Агили.

Я тихо начал прокрадываться через торопящихся надзирателей. Спустя два крестообразных коридора я дошёл до двери, откуда доносились голоса. Открыв дверь, я увидел, как Агиля, которая не сбавила формы и поднабрала ещё немного мышц, душила с помощью стоячей гильотины темноватого парня с щетиной, который был немного старше нас. Тот, в свою очередь, уже болтался в захвате, как кукла.

О, Андрей, — сказала Агиля, увидев меня и скинув тело парня. Привет.

Привет, блин, — ответил я. Осмотрев пустую комнату с чёрными стенами и квадратным белым отверстием, дающим освещение, спросил: И долго ты тут сидела?

Ну, пришла в себя я две минуты назад, — сообщила Агиля, обыскивая карманы и достав какую-то синию карту. Вырубил на пути к камере и здесь уже хотел изнасиловать, когда пришла в себя. Ладно, пошли выбираться.

Да куда? — спросил я, жестом попросив присесть. Тут, наверное, десятки охранников и роботов.

Один рабочий рассказал мне о запасном выходе, — сообщила Агиля. Идём.

Мы прошли два коридора и вышли к металлической двери с синим датчиком. Агиля прислонила его к двери и мы вышли на площадь, где среди домов времён империи и союза были грузовики, куда военные, которых я видел ещё на заводе, грузили наших "коллег". Мы начали тихо пробираться через ящики и почти дошли до леса, огороженного забором, но тут раздался голос: "Рабы сбежали. Стреляйте!". Естественно, мы рванули под звуки пуль и лазеров, перебегая через ящики. Когда здания были в несколько метрах, я чуть не упал из-за бордюра, но быстро выпрямился и побежал дальше к зданиям. Забежав во двор с мусорными ящиками, я продолжил бежать к бывшим универмагам. На улицах я никого не встретил. Добежав до очередного двора, услышал сзади: "Стоять. Подними руки". Я так и сделал. Меня развернули.

Так, ты не похож на местного жителя, — сказал мужик с широким лицом и щетиной, носивший военный костюм и бронежилет с красной лентой. Он посмотрел на мою левую кисть и спросил: Ты раб?

Скорее сбежавший, — ответил я. Тут руки начали пульсировать. А вы кто?

Я из солдат сопротивления, — объяснил мужик. Собираемся освобождать Нальчик.

Ясно, — сказал я. Тут я заметил, как во двор начали заходить солдаты в той же форме, что и широколицый мужик. Среди них я увидел Агилю.

Так, сержант, кто это с тобой? — спросил средний мужик с бородой. Шпион?

Никак нет, товарищ лейтенант, это сбежавший раб, — опроверг сержант.

Сбежавший, говоришь? — спросил лейтенант. А ну-ка проверь его позвоночник. Может, его уже завербовали?

Товарищ лейтенант, он вместе со мной сбежал, — остановила Агиля. Я не думаю, что его завербовали.

Отставить возражения, — приказал лейтенант. Сержант, проверяй его.

Сержант повернул меня и с помощью какого-то сканера начал проверять позвоночник.

Товарищ лейтенант, тут нет Вокса, — сказал тот, закончив.

Ладно, надеюсь, сканеры не ошиблись, — понадеялся лейтенант. Рядовой, (он обратился к правому солдату), отведи этих двоих в лагерь.

Есть, — сказал рядовой. Вы двое, за мной.

Мы с Агилей пошли за правым солдатом. По пути мы встретили разрушенные здания, а также небольшие ямы во дворах с деревьями. В одном из переулков я увидел взорванный танк. Дойдя до нужного места через пять минут, перед нами предстала военный лагерь, где каждый был чем-то занят. Где-то солдаты в бронежилетах и шлемах проверяли снаряжение и отправлялись за командирами в бой, где-то раненых несли на носилках в здание, которое было больницей, а где-то местные жители помогали перетаскивать ящики со снаряжением и медицинским оборудованием.

Так, ты (солдат, ведущий нас, указал на Агилю), иди помогай остальным переносить снаряжение. А ты с повязками на руках иди за мной.

Агиля пошла к группе местных жителей, которые доставали ящики из грузовиков. Я же вместе с солдатом направился в бывшую больницу. В помещениях были выставлены кровати, на которых лежали перевязанные солдаты. По пути мимо нас пробежало несколько солдат с носилками, где лежали изувеченные солдаты, истошно орущие от боли. Пройдя через весь этот ужас, мы дошли до двери с номер 209 на втором этаже. Рядом с другими кабинетами сидели перевязанные солдаты и местные