Топор любви, или блондинка на велике (СИ) - А Ярослава

- Я тебя, урод, посажу. Понял?

- За что? - искренне изумился Бобров.

- За то, что покалечил моего сына! - брызжет слюной Балашов.

- Вы имеете в виду вашего лося -переростка? - он окидывает тучную и низкорослую фигуру Балашова-старшего пристальным взглядом и интересуется, - А вы уверены, что он ваш сын?

Мужчина аж задыхается воздухом от такой наглости, но не успевает и слова сказать, как Бобров демонстративно поправив, манжеты на рубашке, спокойно произносит:

- Я бы на вашем месте, господин Балашов угрозами не разбрасывался. Вы личность публичная, в депутаты баллотируетесь, судьбу родины нашей решаете. Знаете, как легко репутацию человека испортить? Всего два звонка и вся местная пресса смакует подробности сегодняшней драки. Ваш лось-переросток в нетрезвом состоянии, засунул руки под юбку моей невесте. Смею заметить: против ее воли. Виктория Максимовна, разумеется, подтвердит. Общественность за такое по головке не погладит. Вы все еще хотите скандала?

Папаша Димы краснеет как рак от негодования, но мозгов у него побольше будет, чем у сына, поэтому он еще кидает пару неприятных гадостей и отстает он нас.

- Пошли отсюда, - несмело трогаю гамадрила за ладонь и льну к его сильному плечу.

Он понимает меня без слов - одним ловким движением подхватывает на руки, прямо вместе с костылями.

- Дима! Дима! Ты же не расплатился!

Приходится затормозить у стойки администратора. Там Бобров аккуратно ставит меня руки, чтобы быстренько расплатиться пластиковой картой по счету и снова несет меня вниз на парковку, где усаживает на удобное пассажирское сидение сзади.

- Ну, и вечерок, - выдыхает он, - Курить, капец, как хочется.

- Прости меня, пожалуйста, за эту безобразную сцену и... спасибо.

- За что? - изумленно смотрит на меня мужчина.

- За то, что заступился.

Дима чертыхается и садится рядом со мной на заднее сиденье. Берет мое, все еще зареванное лицо в ладони и нежно, едва ощутимо, целует в губы.

- Ты моя девушка. Я не мог за тебя не заступиться. Помни, я всегда буду на твоей стороне.

- Я так испугалась за тебя. А вдруг Балашов на тебя заявление напишет?!

- Ты мне доверяешь? - серьезно спрашивает мужчина.

Не сразу, но я киваю. Все еще сама не веря в то фундаментальное чувство, что поселилось в груди.

- Вот и отлично. Ничего мне это страшный пузатый дядька не сделает. Он же не враг самому себе. Я хоть и простой фермер, но у меня тоже есть кое-какие связи. Я же этому придурку не почки отбил, а всего лишь фейс подправил. Балашов не дурак, чтобы из-за этого на рожон лесть.

Его слова меня немного успокаивают. Недавно пережитый стресс постепенно отпускает, а вместе с усталостью меня вновь посещает чувство голода.

- Жаль покушать не дали, - горестно вздыхаю я, - Только деньги на ветер. Надо было с собой забрать.

- Хочешь, мы поедем в другое место? - предлагает мужчина.

- Ну, уж нет. У тебя губа разбита, а у меня макияж потек. Теперь я похожа на пугало огородное. Поехали домой. Может, по дороге перекусим.

- Чего ты хочешь?

Я мечтательно прикрываю глаза и, сглотнув набежавшую слюну, говорю:

- Пирожок с котятами. Как в детстве...

Гамадрил весело смеется, чмокает меня в нос и тут же морщится от боли в разбитой губе.

- Это очень легко устроить!

Пирожков с котятами мы так и не поели.

Дима заехал на автобусную остановку возле железнодорожного вокзала, но ларек, где несколько лет назад торговали этими самыми пирожками закрыли. Вместо него поставили павильон с шаурмой, поэтому пришлось перекусить ей. Впрочем, я сильно не обломалась. Все оказалось очень даже вкусно.

- Ты вся перемазалась в кетчупе. Свинюшка! - рассмеялся такой же перемазанный гамадрил и подцепил пальцем капельку соуса в уголке губ.

- От свинюшки слышу, - пробурчала я и потянулась за вторым роллом шаурмы.

- И куда в тебя столько влезает? - удивился мужчина, - Ты не лопнешь, деточка?

- Не лопну, дяденька, - хихикнула в ответ и с наслаждением вгрызлась зубами в шаурму, -Сейчас объемся и заблюю тебе все машину. Что ты тогда делать будешь?

- Подожду пока оклемаешься и всучу тебе в руки ведро и тряпку.

- Чего? - возмутилась я, - И не стыдно над больной женщиной измываться.

- А тебе не стыдно столько много есть?

- Боишься, что потолстею? - тут же стрельнула глазками я, - Стану толстая, сварливая и наглая.

Бобров на секунду задумался, внимательно осмотрел меня на предмет зарождающих жировых складок и отхлебнув из пластикового стаканчика кофе будничным тоном выдал:

- Ну, предположим ты и так наглая и сварливая.

- Что?!

- Да-да. А лишний жир я твой как -нибудь переживу. На крайний случай, заставлю гулять с Тузом в лесу. Быстро все растрясется.

От возмущения, чуть куском огурца не подавилась и, подхватив с сидения сумочку, хотела хорошенько треснуть ею гамадрила, но он молниеносно уклонился, перехватил мою руку, вырвал из рук сумочку и притянул в себе прямо за шею, что бы запечатлеть на губах быстрый поцелуй, со вкусом кофе и кетчупа.

Вот как тут не растаять от его топорного и ни капли не изысканного обаяния?

После плотного ужина очень захотелось спать и, когда Дима предложил пойти в кино, я вяло заныла:

- Я устала, хочу спать и вообще у меня под этим чертовым гипсом пипец как нога чешется.

- Понял, - с понимающей улыбкой кивнул Дима, - Едем домой.

Мужчина уселся за руль и машина плавно тронулась с парковочного места. Мне осталось только полуприкрыв глаза от разлившейся по телу блаженной неги, лениво наблюдать в окошко за проезжающими мимо встречными машинами, мелькающими витринами магазинов. Вскоре пейзаж изменился - мы выехали на трассу и стало гораздо скучнее -однообразные лесопосадки были похожи друг на друга как родные братья.

Не заметила, как начала клевать носом, а потом и вовсе уснула.

Помню только, как Дима, поймав мой осоловелый взгляд, усмехнулся себе под нос: - Еще и соня...

Я бы ему непременно ответила, но Морфей забрал меня в свое царство, а проснулась я оттого, что меня кто-то аккуратно раздевает.

Поморщилась и взбрыкнула ногой здоровой ногой, когда чья-то самоуверенная лапа, предварительно сняв босоножку поползла вверх до колена с самыми что ни есть маньячными намерениями.

- Эй! Ты мне чуть по нос не разбила! - вскрикнул Дима, перехватил мою ступню и чуть помассировав, поцеловал самый свод.

- Фу, - еще сонно пробормотала я, - Как ты можешь? Она же грязная.

Дима не ответил, только загадочно сверкнул глазами и продолжил ласковыми, соблазняющими жестами массировать мне ногу.

Он определенно желал добиться от меня какой-то реакции. Явно ждал, что я либо его лягну и выгоню из своей комнаты, либо приглашу в свою постель.

Тут-то во мне и завелся здоровый такой червячище сомнения. С одной стороны скопившееся напряжение внизу живота и прерывистое дыхание, что срывалось с губ, намекали на то, что пора бы уже и завязывать с этим глупым целибатом, а с другой - я ж принципиальная дама!

Сама мужика отвадила пуританскими принципами, а теперь после одного свидания и двух роллов шаурмы, готова завалить его на постель? Так что ли?

И я бы рада, плюнуть на все эти принципы, тем более, когда мужик по мне явно сума сходит, слюной почти на коленку капает, вот только хочет романтики какой -то...

Гамадрил, конечно, старался ее обеспечить. Вот только секс с загипсованной ногой - это не романтика, а просто треш какой-то.

Но Диме, кажется наплевать на гипс. Он склоняется надо мной и целует так, что кружится голова, сердце срывается на бешеный ритм, а руки сами по себе обвивают его шею, чтобы ответить с не меньшим энтузиазмом.

- Дима, - с придыханием шепчу я, разрывая поцелуй.

- М-м-м?

Он жадно скользит пальцами по линии декольте платья и, кажется, не замечает моего замешательства.

- Дим, я в туалет хочу!

Мужчина нехотя отрывается от меня и, прищурившись, смотрит с сомнением и явным разочарование.