Дорожный реквием - Ярослав Питерский

— Да, было дело. На заре перестройки. Отличилась эта деревня. Купили спирт на свадьбу. А в деревни всего дворов то — пол сотни будет. Из них тридцать живых, остальные брошенные дома стоят. Так вот они всей деревней напились и поугарали. Девятнадцать человек тогда после той свадьбы умерло! Там на кладбище местном — целая братская семья алкашей лежит. Больше то и могил свежих нет. А в деревне, если пол сотни жителей наберется — и тогда хорошо! Вот так — ее пьяной и прозвали. Да там одни алкаши, деды, да бабки — остались. Поэтому мы это кладбище и выбрали — от греха подальше.

— А, что думаешь — Вознесенцы не станут протестовать, что на их кладбище насильника похоронят?

— Да, кому там протестовать то? Водки нальют — как в честь поминок и все! Весь протест и улетучится! Им хоть самого Гитлера туда на захоронение привози! Все едино! Глушь, алкашня и разруха!

— Да, печальная реалия нашей жизни! Кто мог подумать!

— Да, а ведь раньше, при царе — зажиточное село было! Ему уже больше ста пятидесяти лет! Одно хозяйство крепче другого. А потом. Пришли коммунисты. Всех вознесенцев — кулаками, признали и пошло, поехало! В их избы то — большевики въехали после ссылки хозяев, а что толку?! Хозяйство то поддерживать надо! А не просто на печи лежать! А кто из них работать то хотел? Вся шушара к власти пришла! Кто?! Голь да лоботрясы! Их комиссарами да председателями назначили! Вот и все! Пошла Вознесенка на угасание! Теперь, вот последние дни доживает! А жалко — такая деревня была!

— Да, сколько их таких деревень на Руси нашей матушки?! Половина?! — тяжело вздохнул, согласился с Разиным Алексей.

Из-за поворота дороги показались полу лысые холмы. Петляя, слегка занесенная снегом полоска асфальта — уходила вверх. «Волга» плавно покачиваясь взревела стосильным двигателем и словно уставший альпинист — пробиралась к вершине.

— Вот затем поворотом будет Вознесенка. А нам надо направо свернуть. Их кладбище справа. — показал рукой Попову Андрей.

Тот сбавил скорость и всматривался в дорогу. Слева, между холмов, показались серые избы деревни. Над некоторыми висел печной дым. Степанов напряг зрение — пытаясь рассмотреть людей. Но улицы Вознесенки были пусты. На улицах — не было ни машин, ни тракторов.

— Словно деревня — призрак, какой то! — пробубнил Алексей.

— А, оно так и есть. Деревня призрак. Тут из всех благ цивилизации только электричество и осталось! Да и то — наверное, скоро отключат! — сказал Разин.

— Это почему?

— Да не платит же никто! Кому платить! Местные, то — не работают! Денег нет! Пенсию почти всю сразу всей деревней пропивают! А, наш, районный Энергосбыт — уже давно сказал — будем отключать! Одни убытки! Они ведь еще и провода срезают! Там ведь алюминий — сдают черти, их — на металлолом! Одно слово! Кранты — деревни!

— Да, что за время? А еще говорят, мол — страна с колен поднимается! Смотреть страшно! — вставил свою реплику Попов.

— Вот сейчас поворот! Не промахнись! — крикнул ему Разин.

«Волга» завизжала тормозами и, накренившись — съехала с асфальта. Проселочная дорога, расчищенная грейдером — резко уходила влево. На вершине холма показался сельский погост. Серые покосившиеся кресты и памятники уныло торчали из сугробов.

— Это ж надо! Кто — то расчистил путь грейдером! — удивился Разин. — Так бы хрен проехали — пешком пришлось тащиться! Снег то по пояс!

— Интересно, кто это мог сделать? — задумчиво спросил сам себя Степанов.

Кладбище было небольшим. Оно примостилось возле небольшого пролеска. Часть могил были с оградками. Часть — сиротливо торчали унылыми кочками незащищенных бугорков. Выцветшие металлические венки дребезжали на ветру. Вдалеке — на самом краю кладбище виделся дымок от костра. Черная кучка свежевырытой земли словно показывала, что хранить Метелкина будут там.

— Это, наверное — могильщики землю отогревали! Костер развели! — махнул в сторону дыма Разин. — Пойдемте, что ли? — спросил он у Степанова.

Выходить из машины на холод не хотелось. Колючий ветер, словно местный хулиган, цепляясь к приезжим — налетал противными порывами. Алесей тяжело вздохнул и открыл дверку.

Ноги проваливались в глубокий, снег. Идти было трудно. Алексей прикрывал лицо рукой. Противные снежинки били прямо по глазам. Возле свежевырытой могилы тлел костер. Несколько головешек должны были вот — вот потухнуть. На холмике земли одиноко торчала воткнутая лопата. Степанов поискал взглядом могильщиков, но не нашел. Остановившись, он дождался Разина. Тот, подошел к нему, вплотную и, тяжело дыша — спросил:

— Интересно — а, где землекопы то?

Откуда — то, снизу послышалось шуршание. Из вырытой могилы показалась голова в облезлой кроличьей шапке. Неизвестный посмотрел на Степанова с Разиным и крикнул пропитым голосом:

— Да, тут мы! Тут!

Алексей подошел к краю выкопанной могилы и с удивлением увидел в ней двух мужиков. Один сидел на полене, низко опустив голову к коленям. Второй — который и подал голос стоял возле него и смотрел на Алексея остекленевшими глазами. Даже на таком ветру от него сильно пахло спиртным.

— Вы. Что же это могилу выкопали? — по деловому, спросил Степанов.

— Да выкопать то выкопали, а вот кто платить то будет? А, то литру поставили и все! А это мало! Вон — земля то, какая мерзлая?! — грубо ответил мужик в кроличьей шапке.

— Хм, заплатим.

— Кто заплатим? Вы, родственник что ли?

Степанов смутился. И посмотрев в сторону — раздражено ответил:

— Знакомый. Школьный.

— Ах, знакомый! Вот и плати — за своего маньяка! Школьный мольный! Мне все равно! Мы и так. От всех тут прячемся! Деревенские вообще сказали — что бы, мы — не копали могилу, этому вашему покойнику! Говорят, он вурдалак! Кровь пьет!

Степанов криво ухмыльнулся. Разин, хотел, было — схватить мужика за шиворот фуфайки, но Алексей поймал его за руку и остановил:

— Постой Андрей. Метла — все таки мой одноклассник был! — и повернувшись к могильщику, зло спросил. — Сколько вам надо?

Тот, задумался и, посмотрев, на своего товарища, который так и не поднял головы во время разговора — обратился к нему по театральному:

— Сколько? Слышь, Колян? Сколько? Да вот стольник! — рубанул он цену.

Но его напарник не как не отреагировал на это. Он продолжал спать. Степанов, посмотрев на мужика, достал из кармана сто рублей и, протянув купюру землекопу — иронично сказал:

— Гляди другана своего разбудить, не забудь! А то закапают вместе с покойником!

Мужик, убрал деньги во внутренний карман фуфайки и посмотрев на спящего товарища пнул его в бок валенком. Тот недовольно замычал. Землекоп поднял голову и сказал Степанову:

— Ничего — живой! Не замерзнет! А когда привезут то, хранить? Могила то — готова. А, вот — засыпать ведь — тоже надо?

— Сейчас привезут. — печально ответил Алексей.

Мужик, помолчал и, нагнувшись к товарищу, стал поднимать его на ноги. Тот сопротивлялся и махал руками — задевая ими о края могилы. От прикосновения — небольшие комья мерзлой земли глухо сыпались вниз.

— Ну, давай Колян! А тоя сам сейчас пойду за водкой! Вот, у нас — стольничек появился!

Эти слова мгновенно отрезвили пьяного. Он вскинул голову и мутным взглядом посмотрел наверх.

— Я тебе пойду! Я тебя потом сам закопаю! — проревел он.

— Ладно, вылазь! — товарищ пихнул его в бок.

В этот момент сбоку заурчали двигатели автомобилей. На пригорок выехал серый микроавтобус УАЗ и желтая Нива. Степанов сразу узнал ее. Это была машина из прокуратуры.

Разин и Степанов отошли от могилы, из которой с трудом выбрались землекопы. Оба были перепачканы рыжей землей. УАЗ, подъехав почти вплотную к куче земли — остановился. Из него — вылезли, четверо угрюмых, молодых парней — одетых, в черные куртки и черные, вязанные шапки.

— А вот и похоронная бригада. — бросил Разин Степанову.

Парни, по деловому — открыли задние двери машины и поставив две облезлые серые табуретки на снег — вытащили красный закрытый гроб. Один из похоронной бригады — протянул руку в автомобиль и помог оттуда, выбраться старухе. Это была мать Метелкина — Раиса Петровна. Пожилая женщина, кряхтя — подошла к гробу. Степанов обернулся и посмотрел на «Ниву». Из нее вышли Геннадий Стрежев, Светлана Волчек и еще один мужчина. Высокий и худой, он, ссутулившись — кутался в полы куртки и Алексей не смог рассмотреть его лица.

Стрежев подошел к Степанову первый и, протянув руку — грустно улыбнулся:

— Вот, Леша. Опять на покойнике и встретились.

Степанов ему не ответил. Он лишь вяло пожал ладонь одноклассника и посмотрел на Светлану Егоровну. Та, поймала, его взгляд и, кивнув на гроб — тихо сказала:

— Вот, тоже приехала. Тем более, это ваш с Геннадием одноклассник. Гена меня попросил машину дать, а я вот с ним напросилась. Тем более тут еще один ваш товарищ. — словно оправдываясь пробубнила Волчек.