Чистое небо - Сборник

– Да нормально все получилось. Это мы с тобой знаем, что да как. И что кровососа этого еще третьего дня мы завалили, когда от Выброса на Агропроме прятались. Сержант не пропадет, зато он теперь никому ниче не должен, – Леший хохотнул собственной шутке. – А может, и взаправду немчикам нужно было настоящего кровососа показать?

– Ага! Либо он бы нас всех порвал, либо их, либо я у них на глазах «гомо вампируса» завалил бы. По-любому – «ботаники» остались бы без гранта, мы с тобой – в пролете, я – ваще под крест уйти мог. Так что – без вариантов. А ты, кстати, им чем комбезы драл и задницы корябал? Очень натурально получилось, и видно, что не ножом. А то я боялся, что долговцы усекут...

– А вот, – Леший вытащил из кармана плаща складной нож и отщелкнул здоровенное, похожее на коготь, кривое шило, которым прокалывают толстый брезент или парусину.

– А-а! Ну что, к сталкерам в лагерь пойдем или махнем в бар? – Две фигуры неторопливо двинулись к темнеющему в сумерках проему распахнутых ворот.

Sted

ДНЕВНИК НЕИЗВЕСТНОГО СТАЛКЕРА

...Я начал вести записи, поскольку не знаю, что может случиться со мной завтра. С моей смертью исчезнет несколько страниц из огромной летописи Зоны, а я не хочу, чтобы это произошло.

Мое появление в Зоне произошло не по стечению обстоятельств, а по личной инициативе. Еще до страшных событий 12 апреля я не мог смириться с ролью маленького винтика в четко отлаженном механизме – нашем обществе. Если ты родился лишь винтиком, то тебе никогда не стать значительной деталью, рассчитывая только на свои силы.

12 апреля в Зоне отчуждения вокруг ЧАЭС произошел взрыв. Были организованы спасательные работы. Политики на экране телевизора успокаивали всех своим оптимистичным настроем, и сам президент уверял, что сделает все возможное для спасения очутившихся там людей. Это были первые часы.

А затем появилась ошеломляющая информация о том, что диаметр Зоны скачкообразно вырос на несколько километров. Спасатели, военные, гражданские и техника, находившиеся возле Периметра, мгновенно погибли. Людьми овладела паника. Все жители близлежащих городов и поселков были быстро эвакуированы. Многие бежали сами, спасая свою жизнь.

После долгих раздумий я понял, что мне нужно. Новые ощущения. Серая и невзрачная жизнь до того осточертела, что моментами пропадало всякое желание жить дальше. Наскоро собравшись, я отправился к Зоне отчуждения...

...Пробравшись через кордоны, я очутился в совершенно ином мире. Предметы, окружающая меня обстановка вроде бы те же самые, но в то же время ставшие смертельно опасными после взрыва. Я в этом убедился на собственном опыте, кинув камень в малозаметное завихрение. Мне показалось, что даже воздух в месте падения накалился. Над камнем заплясали маленькие молнии, и с нечеловеческой силой «незваный гость» был выброшен из этого аномального явления. Дальше я уже продвигался не так быстро, опасаясь новых фокусов, которые могла со мной сыграть Зона. По крайней мере, теперь я имел полную свободу...

...Сегодня утром я заметил толпу людей, которые двигались в сторону ЧАЭС. Наконец-то люди! Я уже немного одичал из-за одиночества и поэтому хотел обнаружить свое присутствие, но что-то меня насторожило. Присмотревшись повнимательнее, я понял, в чем дело. Они все как один шли, опустив головы и словно нехотя перебирая ногами. Прямо как зомби в голливудских фильмах. Некоторые из них были в военной форме, остальные – гражданские. Жуткая картина.

Это были, как я понял, жертвы радиоактивного взрыва, которые, когда Зона расширилась, попали в число пропавших без вести. Но что их тянуло к ЧАЭС? Что это за сила, превратившая людей в безвольных кукол?

Тогда я думал, что больше не увижу этих обреченных. Но в дальнейшем я не раз с ними сталкивался и убивал их без всякой пощады по той простой причине, что они тоже хотели моей смерти.

По чернобыльской степи медленно брели жертвы радиоактивного взрыва. Жертвы и одновременно будущие убийцы – кровососы, контролеры, снорки и другие порождения Зоны...

...Спустя месяц я встретил группу людей. На вид вроде бы нормальные, поэтому я решил подойти к ним поближе. Это оказались такие же, как я, искатели острых ощущений. Они назвали себя сталкерами. На мой естественный вопрос о смысле этого слова они ответили, что так называют себя все, кто без ведома военных пробрался на территорию Зоны. Так я неожиданно для себя стал сталкером...

...Время пролетало незаметно. Запасов продовольствия хватало, поэтому умереть голодной смертью мы не опасались. Спокойная обстановка притупляла чувство опасности. Все боялись только облучения, но, как показали дальнейшие события, бояться нужно было совсем другого.

Все произошло ночью, когда мы решили передохнуть в заброшенном поселке. Крики и пальба прервали мой сон и бросили в жестокую реальность происходящего. Я вскочил на ноги вовремя – две огромные твари, похожие на собак, подобрались совсем близко. Это было первым сюрпризом, который нам преподнесла Зона. Я никогда раньше не убивал, но инстинкт самосохранения превратил меня в такого же зверя, как те, что на нас напали. С остервенением нажимая на курок, я упивался видом поверженных врагов. Когда закончились патроны, я бил тварей прикладом автомата.

Мы выстояли. Из пятнадцати человек остались в живых только трое...

...Со временем в Зоне стали возникать целые группировки сталкеров, которые позже переросли в кланы. Сообща легче было отстреливать не в меру расплодившихся мутантов.

Скрытое ранее от глаз стало явным. Я научился определять гибельные места Зоны – места повышенной аномальной активности, которые ежедневно подкашивали ряды сталкеров...

...Чем больше я находился в Зоне, тем отчетливее понимал, что человечество недооценивает размеры катастрофы. Ученых, работающих в Зоне, интересуют лишь аномальные явления и предметы, а не человеческие жизни. Военные вообще действуют в интересах правительства, не давая возможности простым сталкерам приблизиться к разгадке Зоны. Сталкерские группировки «Свобода» и «Долг» слишком заняты своими разборками, чтобы думать о чем-то другом. Есть еще «Монолит». Но это вообще отмороженные фанатики. Вся надежда только на одиночек...

...Уже почти нет патронов, но происходят странные вещи. Мутанты, которых я встречаю на пути, стали обходить меня стороной. И я сам здорово изменился. Пропало чувство голода, пальцы на руках стали длиннее, а кожа приобрела красноватый оттенок, обрастая ороговевшими тканями. Меня, словно магнит, притягивает Саркофаг. Появилась удивительная легкость в движениях. Но временами ужас сковывает мое уже только наполовину человеческое сердце. Мое желание – стать свободным, но неужели Зона исполнит это желание, превратив меня в мутанта?..

...я не человек...

Из рапорта разведывательной группы лейтенанта Земельного.

...Во время патрулирования нашей группой секторов 2, 3 и 4а мы столкнулись с мутантом. Потерь с нашей стороны нет. При нем были найдены прилагаемые записи...

Сурен Цормудян (panzer5)

ЧЕРНОЕ СОЛНЦЕ

Течение подхватило лодку, и Григорий наконец смог отдохнуть, сложив вдоль бортов весла, вынутые из уключин, и откинувшись на свернутый спальный мешок. Теперь главное – не уснуть. Пока река Припять была безопасна, но территория Зоны уже началась. Надо быть начеку. Григорий жалел сейчас, что мало поспал в перевалочном лагере. Да там поспать сложно было. Из рейда вернулась группа сталкеров, и они устроили в Усове грандиозную пьянку по случаю благополучного возвращения. Они пили, шумели, трендели на гитарах и рассказывали уйму историй собравшимся в лагере новичкам. Причем Григорий знал, что большинство этих историй либо явно приукрашены, либо просто небылицы. Он на это не купился бы. Он уже третий год в Зоне.

Странное дело, после каждого своего похода он говорил себе: «Все, завязываю с Зоной ко всем чертям». Но, побыв во внешнем мире максимум неделю, он чувствовал, что его непреодолимо тянет обратно. Это называли синдромом сталкера. Такое бывает у военных после горячей точки. Причем чем больше горячая точка похожа на ад, тем больше ветеран по ней тоскует. Подобное происходило и с Григорием. Он мог ненавидеть Зону, но находиться вне ее ему было все труднее. Она затягивала, как наркотик. А что ждало его во внешнем мире? Да ничего. Безработица, одиночество и безысходность. Он и тут был одиночкой, но тут у него была Зона. И здесь-то он чувствовал себя уместным.

Более того, сегодня, как никогда, у него в Зоне появилась особая цель. Черное Солнце.

Перевалочный лагерь Усов. Тремя днями ранее.

Дул обычный ветер. И слышен был в лесу обычный щебет птиц. Здесь не было коварных аномалий и жутких мутантов. После рейда Григорий, по кличке Дикобраз, любил прийти сюда. Отдохнуть. Поторговать трофеями либо обменяться ими. Купить боеприпасы. В лагере цены оставались более или менее постоянными, тогда как у торгашей в Зоне была своя, неподдающаяся логике экономика. Идя к какому-нибудь барыге, ты совершенно не знал, какая будет сегодня цена на упаковку патронов к родному «АКМу». И Дикобраз старался затариваться здесь, у границы Зоны и внешнего мира.