Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани

— Вот только за это, — буркнул Дэнни, — я теперь и не пикну.

— Прекрасно. Будь ты проклят, мальчишка, — фыркнул Меррик. — Ты явно знаешь, как наказать меня за мою дерзость.

Несмотря на нарастающий дискомфорт, губы Адалин невольно тронула искренняя улыбка. Обернувшись, она увидела, как Дэнни, скривившись, тащил корзину с огурцами, следуя за Мерриком, который держал в одной руке помидоры, а в другой — кабачки. У Дэнни лицо перекосила гримаса, а Меррик, наоборот, слегка улыбался… пока не встретился с ней взглядом.

Улыбка исчезла. На его лице снова появилось напряжение, а между бровями пролегла глубокая, тревожная складка.

Она повернулась и вышла из сада.

Со мной все будет в порядке. Это просто сочетание жары и тяжелой работы.

К ее облегчению, стоило войти в относительную прохладу дома, как самочувствие действительно стало улучшаться. Как бы сильно она ни любила солнце, в последнее время оно действовало на нее утомляюще. Вероятно, она просто переусердствовала и недооценила жару; скорее всего, она была на грани теплового удара или чего-то в этом роде.

Она сделала несколько глотков воды, умыла лицо и вытерла руки, прежде чем заглянуть в кладовку Меррика.

— Что бы приготовить на ужин?

Отодвинув пару банок с овощами, Адалин наткнулась на коробку спагетти и банку томатного соуса, удобно стоящую рядом. Бинго. Они прекрасно подойдут к домашнему хлебу, слегка подгоревшему, который она испекла накануне.

С пастой и соусом в руках она вышла из кладовки, ногой захлопнула дверь и поставила продукты на столешницу. Хотя она все еще не чувствовала себя полностью «дома» на кухне Меррика, ей не составило труда найти подходящие кастрюли. Она развела огонь в массивной дровяной печи — такой, какие, по ее воспоминаниям, люди когда-то покупали в антикварных магазинах, — и поставила воду на плиту. Приготовление на дровах все еще оставалось для нее испытанием, но она уже научилась справляться с мелочами вроде кипячения воды и разогрева соуса.

Пока вода нагревалась, Адалин открыла банку и перелила соус в кастрюлю. Задержавшись на секунду, она вспомнила о запасах свежих овощей в кладовке. Отличная идея. Взяв цуккини, морковь и лук, она вернулась к плите.

Несмотря на сохраняющуюся головную боль, она продолжала готовить. Нарезала овощи, бросала их в томатный соус и аккуратно перемешивала, когда в кухню с шумом влетел Дэнни.

— Уже готово? А что это? — он заглянул в кастрюлю. — Да ладно! Спагетти?

Адалин поморщилась и отступила.

— Фу, от тебя пахнет. Иди быстренько прими ванну.

Дэнни недоверчиво уставился на нее.

— Серьезно? Ты тоже работала на улице. Я уверен, что от тебя не пахнет розами.

— Она и не пахнет, — сказал Меррик, входя внутрь и закрывая за собой дверь. — Она пахнет лавандой.

Он подошел к раковине, включил воду и вымыл руки. Адалин уставилась на его предплечья, в очередной раз завороженная игрой его мускулов.

— Я?

— Да, ты.

Он вытер руки кухонным полотенцем и повернулся к ней лицом. Она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и ее щеки вспыхнули. Ее точно поймали на том, что она пялилась.

Дэнни всплеснул руками.

— Вы можете хотя бы подождать, пока я выйду из комнаты? Мне не нужно видеть, как вы все время подкатываете друг к другу.

Прежде чем Адалин успела ответить, Дэнни схватил пару ломтиков моркови и вышел из кухни. Она нахмурилась, но не стала ругать его за воровство — или за его обвинения.

Потому что, как бы она это ни отрицала, он был, пожалуй, прав.

Но что с того? Она взрослая женщина. Ей позволено флиртовать. И с ней имеют право флиртовать в ответ — особенно когда мужчина, который привлек ее внимание, был высоким, хорошо сложенным, темноволосым и чертовски сексуальным в том задумчивом, загадочном, эдаком образе плохого парня.

Последние дни они с Мерриком и правда обменивались флиртом, хотя все это казалось пресным по сравнению с тем, что случилось в бальном зале. После поцелуя она сказала, что ей нужно подумать. И все еще думала. Она знала, что он был прав — она действительно его хотела. Но что с этим делать? Что она готова с этим сделать?

Неужели можно просто поддаться желанию? Неужели все действительно так просто?

Ответ, который подсказывало ей сердце, был безжалостно честным — и именно это мешало ей поддаться желанию. Это действительно было бы просто… для Адалин.

Но Меррика ждали последствия. Он один остался бы с болью, с потерей — если только между ними не было бы ничего, кроме физической связи. А она не верила, что у них получится сделать все настолько пустым.

Но, о Боги, как же она его хотела.

— С чем тебе помочь? — раздался голос Меррика, отрывая ее от мыслей и от двери, за которой исчез Дэнни.

— Ни с чем. Я уже почти закончила. — Ее взгляд скользнул по нему, остановившись на ногах. Он был босиком, если не считать черных носков. Почему-то это показалось ей до смешного забавным — впервые она увидела его без обуви — и не смогла сдержать легкий смешок.

Меррик склонил голову, прислонился бедром к стойке и скрестил руки на груди.

— Что-то смешное?

— Ничего такого, — ответила она, вернувшись к нарезке овощей. Но улыбка осталась. Она взглянула на него краем глаза.

— Твои губы говорят обратное, Адалин.

— Просто… я никогда не видела тебя без обуви. Это делает тебя менее… пугающим.

Он приподнял бровь и посмотрел вниз на носки.

— Значит, все это время угрожала моя обувь? Если бы я знал, мог бы использовать ее как оружие раньше.

Адалин засмеялась и опустила морковь в соус. Затем положила нож, повернулась к нему.

— Почему раньше?

— Может быть, в прошлом это спасло бы меня от некоторых проблем. Новая обувь — и люди были бы слишком напуганы, чтобы лезть ко мне.

Он сказал это в шутку, но ее улыбка угасла.

— Что случилось?

На мгновение его лицо помрачнело.

— За многие годы произошло очень многое. Достаточно сказать, что мой прошлый опыт общения с… людьми вынудил меня жить здесь, у черта на куличках.

Адалин оттолкнулась от стойки и сделала шаг ближе. Его глаза не отрывались от нее. Медленно она протянула руку и слегка провела пальцами по шраму на его лбу и щеке. Легкая вибрация пробежала под ее кожей.

— Это?.. — спросила она почти шепотом.

Он схватил ее за запястье. Рука была крепкой, напряженной, но он не оттолкнул ее.

— Я получил его, когда умерли мои родители, — тихо сказал он. Голос звучал глухо, словно изнутри все было пустым.

Глаза Адалин вспыхнули. Его тон не оставлял сомнений — произошло нечто ужасное. Он не хотел говорить об этом, но и не оттолкнул ее. Она сжала пальцы в кулак.

— Мне очень жаль, Меррик.

Он смотрел ей в лицо несколько долгих секунд, губы сжаты, взгляд напряжен. Затем в его глазах появилось едва заметное тепло.

— Это не твоя вина.

— Это не значит, что я не могу сожалеть о том, что случилось с тобой. Или с ними.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал костяшки пальцев.

— Спасибо, Адалин. Это значит для меня больше, чем ты думаешь.

Она улыбнулась. Его поцелуй был почти целомудренным, и все же он вызвал прилив жара глубоко внутри. Когда Меррик находился так близко, она ощущала запах земли, травы, пота — все это сливалось в какой-то мужественный, почти дикий аромат. Но были еще другие ноты — кожа и кедр — и с каждым днем она все сильнее ассоциировала их с ним.

Больше всего на свете ей хотелось подойти ближе, уткнуться лицом в его шею, вдохнуть запах, почувствовать на себе его руки… и его губы. Но головная боль напомнила, что сейчас — не время.

— Я должна закончить ужин до того, как вернется наш ходячий мусоропровод, — пробормотала она, отступая.

Меррик не сразу отпустил ее руку, и в этот миг ей показалось, что он вот-вот притянет ее к себе, обнимет, заставит наконец сказать, к какому решению она пришла. Но вместо этого он отпустил.