Опустошенная (ЛП) - Нейл Хлоя

Он моргнул, будто вопрос показался ему бессмысленным.

— Озеро и вода? Но с ними же вроде уже все нормально?

— Да, но тебе все равно не кажется это странным?

Он нервно посмотрел на часы.

— Не хочу показаться грубым, но мне пора. Нужно кое с кем встретиться. Был рад увидеться.

Он поспешил к немецкому спортивному автомобилю, припаркованному неподалеку.

Я проводила его взглядом, пока автомобиль не исчез из виду, удивившись его реакции и невозмутимости, по поводу «разрешения» проблемы. Он же маг, а проблема, судя по всему, носила магический характер. Разве ему было не любопытно, почему это случилось?

Возможно, он был просто рад, что все разрешилось, и сосредоточен на том, чтобы Мэл сдала тесты.

А, может, он точно знал, что происходит, и скрывал это.

В любом случае, я посчитала подобную реакцию подозрительной. Однако выбросила мысль из головы, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Дверь открыл Катчер. Коричневые тапочки, очки на носу и пульт от телевизора в руке. Видимо он воспринял внезапную отставку всерьез.

— Долгая ночь?

— Последние сорок восемь часов я провел за книгами в попытке найти объяснение случившемуся с водой. Я облазил каждый форум в интернете, где могла бы быть информация о заклинаниях, созданиях или пророчествах, благодаря которым можно было бы понять, что происходит. И что в итоге? Пусто. Я не спал. Практически не ел. Мэллори обезумела, Саймон заявляется к нам каждые, чертовы, пять минут. Мне нужен отдых, иначе я свихнусь.

Явными доказательствами этого выступали срывающийся голос и темные круги под глазами.

В попытке разрядить обстановку, я указала на тапочки: такие-то я ни за что не ожидала увидеть на Катчере.

— Ты зачем их надел? — с усмешкой спросила я.

— Мой дом, мои правила. В них удобно, — ответил он. — Мне лично фиолетово, если вдруг вы вдвоем до моего переезда шатались по дому голышом, таская с собой лук и стрелы.

Несмотря на язвительный комментарий, он посторонился и впустил меня.

— Как тебе жизнь в пост-омбудсменскую эпоху? — спросила я, пока он закрывал дверь.

Катчер слегка улыбнулся.

— Как я уже сказал, изнуряющая, но, на удивление, в ней теперь все на своих местах. Ты знаешь, что в комнате в задней части дома Чака есть хранилище?

Я знала. Эта комната была бабушкиной сокровищницей. Она любила дворовые распродажи и обязательно находила на них что-то, по ее мнению, нужное кому-то из нас. Деревянная игрушка на веревочке для дочери Шарлотты, Оливии. Старинная салфетка на стол для Роберта. Книга со стихами для меня. Она хранила их в аккуратно составленных коробках или бумажных пакетах и, приходя в гости, приносила их с собой подобно Санта Клаусу. После смерти бабушки, дедушка оставил комнату с ее сокровищами нетронутой. По крайней мере, так было раньше…

— Ну, — продолжил Катчер, — ее преобразовали. Теперь там Школа Сверхъестественной Дипломатии Чака Мерита.

— Скажи, что на самом деле вы назвали ее не так.

— Это временно, — заверил меня он. — Главное, что мы до сих пор существуем для тех, кому нужна помощь.

— А тем, кому нужна ваша помощь, скорее всего без разницы, где вы работаете: в шикарном офисе или в спальне в задней части дома.

— Точно.

Катчер устроился на диване: ноги одна на другой — на журнальном столике, в одной руке пульт, в другой — ТВ программа, взгляд поверх очков прикован к телевизору. На столике перед ним стояли содовая с соком лимона и лайма и тарелка мармеладных апельсиновых долек. Парень основательно приготовился к отдыху, чтобы даже не прерываться на походы на кухню за едой.

— Полагаю Мэллори дома?

— Она в подвале.

Вот так сюрприз. Там же находилась ловушка для Амитивильского паука. Трудно представить, чтобы она туда даже сознательно спустилась, не то, чтобы занималась.

— Серьезно?

— Сегодня она занимается химией. Ей нужна была тишина и комната, где можно свинячить. Мне не улыбалось уступать ей кухню.

— Подвал уж точно подходит, — сказала я и направилась в заднюю часть дома.

Дверь в мерзкий подвал на кухне, где хранилась и ледяная диетическая содовая, которую Мэллори всегда держала под рукой. Схватив из холодильника две банки, я открыла подвальную дверь.

Из-за запаха уксуса, пролитого на лестнице, мгновенно заслезились глаза.

— Мэл? — позвала я. На ступеньках было темно, но из-за угла основной части подвала виднелся свет. — У тебя там все в порядке?

Послышалось лязганье, по-видимому, горшков и кастрюль, а затем она стала с чувством во все горло распевать хип-хоп песню.

Решив, что можно идти, я начала спускаться вниз.

Никогда не любила подвалы. Прежде чем мои родители переехали в их современный бетонный дом в Оук Парке, мы жили в доме готического стиля в Элджине, штат Иллинойс. Дому было сто лет, и он походил, как с виду, так и по ощущениям, на место из фильмов ужасов. Он не просто красивый, а запоминающийся. По-своему роскошный, но унылый.

В доме был подвал, в котором моя мать установила гончарную печь, которую она купила, когда увлеклась гончарным делом. Печь содержалась в безупречной чистоте, но это был единственный чистый предмет в подвале. А так — темнота, холод, сырость и пауки.

— Этот не сильно отличается, — наконец достигнув бетонного пола, пробормотала я и заглянула за угол.

Комната освещалась одинокой, раскаленной добела лампой. Не понятно, откуда взялся запах уксуса, но внизу он точно был сильнее. Мэллори сидела за гигантским рабочим столом, в качестве которого служил козел накрытый листами фанеры. Стол представлял собой нагромождение высотой в фут книг и чаш неопределенных размеров, а также разных растений в горшках. Некоторые походили на обычные комнатные растения, у других были угрожающе острые листья с малиново-красными кончиками или толстые, роскошные листья, которые выглядели будто до отказа заполненные водой.

Ярко-голубые волосы Мэллори, с маленькими светлыми корнями, были собраны в хвост, а на ушах — черные наушники. Под глазами виднелись темные круги, а щеки впали. Сказывались экзамены.

С задором распевая песни, она внимательно изучала увесистый том, лежащий на столе перед ней. Пока я пробиралась через лабиринт картонных коробок, неиспользуемой мебели и валяющихся по всему подвалу пакетиков с растаявшими кубиками льда, она не обращала на меня внимание. и поэтому аж подпрыгнула, когда я поставила банку соды на стол.

— Господи Иисусе, Мерит! — воскликнула она, срывая наушники. — Что ты здесь делаешь? Я же практически утомила тебя своим обществом на месяц вперед.

— Извини. Ты так увлеклась беседой с Кени[14]. А что за запах?

Мэллори указала на ряд самодельных деревянных полок, прибитых к краю стола. Они были, наверно, высотой в восемь футов, и на каждой из полок протянулись ряды закатанных фруктов и овощей. Я распознала соленые огурцы, яблоки, томатный соус. Что было в остальных — загадка. Но запах уксуса возник не из-за них: в ряду не хватало одной банки.

— Потеряла банку?

— Я взорвала одну из банок тети Розы, — сказала Мэллори, снова опуская глаза в книгу.

После смерти тети несколько лет назад, она унаследовала особняк вместе со всем его содержимым. Банки так и остались нетронутыми — Мэл, явно, не любила закатку своей тети.

— Я и не знала, что тут такое есть.

— Я не заносила их наверх, — без колебаний ответила она. — На вкус они не очень. Мне попались яблоки с чесноком.

Я скривилась.

— Отвратительно.

— Весьма отвратительно. После этого я больше ничего не открывала. До вчерашней ночи. И то вышло случайно.

— Забавно, что соленья не пахнут укропом.

— А там его и нет, — сказала Мэллори. — Только уксус. Думаю, тетя Роза обладала слегка притупленными вкусовыми рецепторами. Жаль, что она не добавила туда хотя бы немного чеснока. Ты у нас все равно не из тех вампиров, на кого бы он возымел эффект.

Она была права, чеснок не отталкивает вампиров как в мифах. С другой стороны, при мысли о разлитом по подвалу уксусе и запахе чеснока, не очень-то хотелось приходить в гости.