Истории Андромеды (СИ) - Велсор Алекс

Хотел уже учитель выдохнуть и сесть в свое кресло, как вдруг в разговор вмешался еще один из студентов.

— Вы говорите такие умные вещи, но если вы такой умный ученый, то как вы можете не знать счета древних стонксзавров?

Когда учитель попытался прервать его, чтобы объяснить ему, что не существует счета древних стонксзавров, студент продолжал говорить, несмотря ни на что.

— Ноль, целковый, полушка, четвертушка, осьмушка, пудовичок, медячок, серебрячок, золотничок, девятичок, десятичок…

Он продолжал считать, и к нему присоединились остальные студенты, тоже начав нести свою бредовую чушь. Напряжение достигло своего предела. Учитель закричал:

— Хватит! Вы совершенно тупое сборище безмозглых идиотов! — яростно закричал Афон, и его слова эхом разнеслись по комнате. — Поразительно, что существа, обладающие познавательной способностью говорить, способны на такую поразительную глупость!

Он ядовито впился взглядом в каждого студента, побуждая их продолжать свою бессмысленную болтовню:

— Если вы желаете невежества, а не знания, то я предлагаю вам всем пойти к черту со своими нелепыми фантазиями, пока вы не задохнетесь от собственного идиотизма!

Комната замолчала под тяжестью свирепого порыва Афона. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить самообладание, прежде чем холодно продолжить:

— Теперь… мы вернемся к нашему обсуждению, основанному на реальности и научных фактах? Или кто-нибудь еще захочет сказать еще большую чушь?

Одно из студентов спросил учителя.

— Извините, наука это конечно интересно, но хотелось бы узнать кое-что об истории нашей галактики. Например о том, как древние бруты прорыли великий галактический путь…

Учитель истошно закричал, когда он вновь услышал безумный бред студентов. Его голова лопнула от переизбытка эмоций. Стекла его сферического шлема рассыпались по полу, а скафандр сдулся как воздушный шарик. Облако частиц вылетело из костюма, устремившись к открытому окну. Больше учитель не возвращался в школу.

ФЕКАЛЬНАЯ ДИЛЕМА

Три статуи без половых признаков или черт лица, сидели вокруг мраморного стола, думая над тем, как лучше и правильней жить.

Кирос: Дорогие мои друзья, мудрость приходит не от заявления о том, что вы все знаете, а от признания собственного невежества. Отбросим наше притворство и тщеславие, насладимся убогостью жизни и самыми низменными желаниями. Ибо истинное просветление может восторжествовать только через глубокое понимание тьмы.

Сказал корфинянин по имени Кирос, другой корфинянин именуемый Майрон, поспешил дополнить слова Кироса своим изречением.

Майрон: Ах, Кирос, пока ты упиваешься тенями разумитского опыта, ища просветления через объятия наших самых низменных желаний, я предлагаю, чтобы мы признали диалектическую природу реальности. Гедонистические крайности, которые вы отстаиваете, — это лишь один аспект; они сталкиваются и сливаются со своей противоположностью — добродетелью и моралью, — чтобы произвести синтез, приближающий нас к абсолютной истине. Пока мы предаемся удовольствиям жизни и занимаемся ее менее значимыми аспектами, давайте также стремиться к росту и самосознанию, принимая моральную борьбу и новые идеи. Потому что только уравновешивая эти дуальности, мы можем по-настоящему понять суть того, что значит быть разумитом.

Третий корфинянин, почесывая свою мраморную бороду, сказал:

Орфей: Кирос, Майрон, оба ваши положения имеют некоторую ценность в пределах исторического контекста. Однако истинной движущей силой разумитского развития являются материальные и социальные условия. В то время как вы сосредотачиваетесь на личном просвещении и диалектическом прогрессе, вы игнорируете гнетущую классовую борьбу и эксплуатацию, которые подпитывают общество. Поддерживаемый тобой гедонизм, Кирос, только затемняет реальность неравенства, от которого страдает наш мир. И, Майрон, ваш упор на уравновешивание двойственности игнорирует фундаментальные классовые антагонизмы, при которых власть остается сосредоточенной в руках немногих. Только путем демонтажа этих несправедливых структур мы можем добиться подлинной свободы для всех членов общества. Целью должна быть коллективная трансформация, при которой каждый разумит сможет реализовать свой потенциал, не будучи скованным репрессивными системами.

После этих слов началась ожесточенная дискуссия, конца которой не было. Таинственный слушатель, незнакомец расы шеотов, подошел к ним и без всяких слов заполз на стол. Портки скатились с его худощавых ног, чтобы обнажить его костлявую задницу. Он сел на корточки и стал издавать крехтящие звуки. Философы обратили на него внимание, прекратив разговоры. Наступило молчание, за которым последовал громкий пердеж, а ним шлепающие звуки дерьма, когда калл из жопы сумасшего шеота вывалился на стол. Теперь перед мыслителями была новая проблема, в виде кучи дерьма на столе. Кирос встал из-за стола чтобы посмотреть на незнакомца и говно, он задавался вопросом его поступка и заложенного в нем смысла.

Кирос: Похоже, нас удостоил шеот, который пытается сделать грубое заявление. Давайте рассмотрим его намерения, исследуя наши собственные убеждения и мотивы. Возможно он хочет напомнить нам, что мудрость можно найти даже в самых вульгарных и отвратительных поступках.

Майрон, разглядывая гавно, оценил поступок как вызывающую противоположность разуму и порядочности.

Майрон: Друзья мои, хотя это положение может показаться сбивающим с толку или отвратительным, давайте вдумаемся в его диалектическое значение. Мы являемся свидетелями действия, резко контрастирующего с имевшим место ранее строгим философским дискурсом; тем не менее, он дает возможность задуматься о пошлости и разумности в обществе.

Орфей же стремился извлечь из действий безумца хоть какое-то значимое значение.

Орфей: Хотя я должен признать, что такое позорное проявление не является чем-то, что я обычно терплю, оно действительно показывает, как социальный упадок проявляется в таких наглых актах пренебрежения к другим. Коренная причина такого поведения кроется в неравном распределении власти и возможностей между разными классами. Только путем устранения этих структурных диспропорций разумиты перестанут прибегать к действиям, мотивированным отчаянием или разочарованием.

Закончив срать, незнакомец встал и посмотрел на свою кучу говна. Он направил на нее свой пенис, окатив тугой струей мочи. Дерьмо под напором струи, развалилось и размазалось по столу, смешавшись в блювотной субстанции фекалий и мочи, которая растеклась по столу. Глядя на это, незнакомец заявил:

Шеот: Теперь это не просто гавно, теперь это обоссаное гавно, полностью меняющее концепцию и структуру простого гавна.

Кирос попытался расшифровать этот грубый символизм, наблюдая за плавающим дерьмом в моче.

Кирос: Похоже, твое грубое выступление превращается в живую метафору разумитских излишеств и пороков. Когда вы превращаете эту кучу экскрементов во что-то еще более отвратительное, это заставляет нас противостоять собственному отвращению и подвергать сомнению основные мотивы такого поведения. Тем не менее, мы должны стремиться искать мудрости даже в самых отвратительных обстоятельствах.

Майрон решает не уклоняться от диалектических последствий.

Майрон: Хотя может показаться, что это проявление достигло новых уровней порочности, мы должны признать его преобразующую природу как часть диалектического процесса. Добавление мочи служит катализатором изменений, побуждая нас задуматься о слиянии и растворении дуальностей в вульгарных проявлениях жизни.

Орфей сжимает кулаки, но по-прежнему полон решимости найти какую-то ценность или смысл гнусном поведении шеота.

Орфей: То, что вы здесь сделали, символизирует еще большую деградацию общества, вызванную несправедливыми системами, увековечивающими неравенство. Этот отвратительный союз представляет собой сплав самых низменных разумитских инстинктов и отчаяния, вызванного системными сбоями. Мы должны по-прежнему сосредоточиться на создании мира, в котором разумиты больше не будут вынуждены совершать такие прискорбные действия из-за несбалансированных властных структур.