Непутевый ученик в школе магии 8: Воспоминания - Сато Цутому

Возможно, Окаа-сама смотрит в своё собственное сердце...

— Что ж, способность реконструкции, в конце концов, спасла нас, но, строго говоря, эта сила не «магия».

Я не опровергла её слова.

Но, я подумала.

Если это не магия, тогда как эта сила должна называться?

Если не называть её «магией», тогда разве не остается единственное слово «чудо»?

— Но мы Йоцуба, волшебники, стоящие среди Десяти Главных Кланов, и следовательно тот, кто не может использовать магию, не может быть Йоцуба. Этот ребенок, который не может использовать магию, не может жить как один из Йоцуба. Поэтому Мая и я, семь лет назад, сделали над ним определенную операцию. Хотя по правде, этот эксперимент мотивировался не только этим...

Эксперимент? Окаа-сама, над Онии-самой?

— План Искусственного волшебника. Проект по внедрению в сознание человека, не являющегося волшебником, искусственной зоны расчета магии, тем самым давая ему способности волшебника.

План Искусственного волшебника. Эти слова зловеще прозвучали в моих ушах.

— В результате прохождения операции по психической реконструкции, этот ребенок в конечном итоге потерял свои эмоции.

— Операции по психической реконструкции? Потерял свои эмоции?

— Нет, скорее не эмоции, правильнее сказать импульсы. Сильный гнев, глубокую печаль, интенсивную ревность, обиду, ненависть, жадность, сексуальную похоть, слепую любовь. Такие «бесконтрольные» импульсы были потеряны, за одним единственным исключением, и в обмен Тацуя получил способность пользоваться магией.

Это значит...

— К сожалению, искусственная зона расчета магии заметно уступает в производительности естественной, и он в конечном итоге мог использоваться лишь как Страж.

Я не верю в это, я подумала.

Такого просто не может быть, я подумала.

— Проводила эту «операцию»... ты, Окаа-сама?

Думая так, я не могла не спросить.

Большое «окно» показало Онии-саму в окружении хорошо сложенных взрослых, вступающим в контакт с вражескими наземными силами.

— Кто ещё мог это сделать кроме меня?

Моему искреннему желанию, что она будет это отрицать, не суждено было сбыться.

Я действительно должна была знать.

Зона Расчета Магии — не физическая зона в головном мозге, но прямая психическая функция.

Поэтому добавление искусственной Зоны Расчета Магии влечет за собой изменение психической структуры.

Это было бы невозможно без магии Окаа-сама, «Вмешательства в Психическую Структуру»...

— ...Почему ты это сделала?

— Я уже назвала причины. Спроси что-нибудь более важное, что хочешь знать.

Ах, понятно...

Я также заметила.

Я осознала.

В этом эксперименте не только Онии-сама потерял некоторые свои эмоции.

Я не знаю, был ли это побочный эффект магии, чувство вины или какой-то другой психический эффект но,

Я впервые ощутила ужас от того, что зовется «магией».

Этой «магии», которая может так жестоко изменить человеческое сердце.

На экране, Онии-сама направил на врага большой CAD в форме пистолета.

Перед ним враг за врагом исчезал в прах.

— Одно исключение, которое Тацуя не потерял... Ответь мне, что это.

— Единственный оставшийся импульс — братская любовь.

Пожалуйста, прекрати, Окаа-сама.

— Любовь к своей сестре, другими словами к тебе, и желание тебя защитить.

Я не желаю слышать больше.

— Это всё, что у него осталось, его одна истинная эмоция.

Но это не было мне позволено.

Я прикрыла двумя руками рот — инстинктивное действие.

Возможно, это был условный рефлекс.

Хотя, в этом действительно не был необходимости.

Я была так шокирована, что даже не могла плакать.

— Тацуя сам это знает. Вот что он имел в виду под «могу чувствовать дорогим». Он думает обо мне просто как о своей «матери», и естественной привязанности родитель-ребенок, которая должна с этим идти, просто не существует. Он может дорожить всем сердцем лишь тобой, Миюки. Тогда он просто попутно спас меня. Или, может быть, просто решил, что если я умру, тебе будет грустно.

— Окаа-сама... намеренно решила, чтобы это произошло?

Хотя я сама говорила, казалось, будто я слышу разговор кого-то другого. Казалось, что будто моим телом управляет кто-то другой и задает вопросы.

— Очевидно, я не планировала всё до такой степени. Тем не менее, я подумала, что если вместимости хватит лишь для одной эмоции, тогда это будет привязанность к тебе. В конце концов, Тацуя проведет больше времени с тобой.

— Ты сказала это О... нет, этому человеку?

— Конечно, я всё объяснила. Этот ребенок всё ещё имеет много здравого смысла. В любом случае, родительская привязанность — тривиальна, поэтому об этом ненужно беспокоиться.

Когда она это сказала,

Слабо,

Но я ощутила, что могу мельком увидеть страдания Окаа-сама, что она не может любить своего ребенка.

— Что-нибудь ещё?

— Нет... огромное спасибо.

Часть меня чувствовала, что я не должна была спрашивать.

Но часть меня также чувствовала радость от того, что я действительно спросила.

Со всей решительностью встретить болезненное прошлое, и болезненные истины, но неуклонно смотреть вперед в настоящее и будущее.

Экран, показывающий Онии-саму, решительно превращался в безлюдную пустошь.

Ни осколки, ни пули не могли его достичь.

Вещи, похожие на танки, направили свои турели на Онии-саму, и исчезли вместе с экипажем внутри.

Онии-сама продолжил, не меняя темп.

Но солдаты, продвигающиеся вместе с Онии-самой, не могли двигаться также.

Чтобы не остаться позади Онии-самы, они бежали, будто летя, от прикрытия к прикрытию, на всем пути стреляя оружием и магией.

Ах!

Один из солдат был ранен.

Глядя на поле боя с камеры в небе, эта сцена была будто прямо из фильма.

На экране, прежде чем я даже успела ощутить шок, Онии-сама направил CAD в левой руке на павшего солдата.

Когда он?

У него даже не было свободного времени, чтобы повернуть шею.

В следующий момент, солдат на экране снова начал бежать, будто ничего не случилось.

Вражеская турель разразилась огнем.

Но она не достигла.

Онии-сама поднял правую руку.

Вражеский образ исчез. Почти как спецэффекты из фильма.

Союзные солдаты упали.

Онии-сама поднял левую руку.

Лишь с этим, павшие солдаты поднялись невредимыми и продолжили бой.

Этот экран для меня, которая понимала магию гораздо лучше не только широкой общественности, но и за большинства волшебников, был как фильм с крайне бедным чувством реальности.

Но это были бы безответственные мысли наблюдателя.