Наследник братвы - Джейн Генри

— Я хочу тебя обнаженной, маленькая птичка. Я хочу тебя видеть. Хочу попробовать тебя на вкус. Хочу поглотить тебя.

Я почти стону только от его слов, быстро помогаю ему раздеть меня. Сброшенная одежда валяется у моих ног, и когда я стою перед ним обнаженная, он с минуту любуется мной.

— Чертовски красиво, — говорит он, его глаза светятся удивлением и похотью. Я задыхаюсь, когда его огромные руки обхватывают мою ноющую задницу и сжимают. — Все еще болит, Клэр? Скажи «нет», и я снова разожгу этот огонь для тебя, — предупреждает он.

— Ох, я просто умираю, — бормочу я, что вызывает у меня кривую улыбку. Я чувствую себя странно, ведь он все еще полностью одет, как будто это подчеркивает наш дисбаланс в силе.

Он хлопает ладонью по моей заднице, что причиняет адскую боль, затем обхватывает и дергает меня вверх. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг него. Мое тело в огне. Моя голова откидывается назад, и он проводит языком по моей шее, груди, его массивные руки твердые, но нежные. Мы идем в спальню. Я смутно вижу большое окно и мерцающий свет, а когда мы входим в комнату, то вижу огромную кровать.

С неохотой он снимает меня со своего тела и ставит на пол. Его голос грохочет, как битое стекло.

— Раздень меня, птичка.

Я тянусь к его рубашке и задираю ее, ткань комкается в моих пальцах. Она падает на пол. Я никогда не была с ним так близко, и ничего не могу с собой поделать. Открываю рот, провожу пальцами по его телу, его точеным плечам, мускулистым рукам. Опираюсь на его плечи, обхватываю его руками, наклоняюсь ртом к его груди и провожу языком по его соску.

— Боже, — проклинает он. Улыбаюсь про себя, когда его штаны натягиваются от силы эрекции. Сжимаю бедра вместе, сердце болит от желания почувствовать его в себе.

Облизываю губы и медленно опускаюсь на пол. Мягкий, бархатистый ковер касается колен. Мои пальцы дрожат, когда я тянусь к пряжке ремня. Помню, как ему понравилось, когда я отсосала у него, и не терпится попробовать снова. Я никогда раньше не делала этого для мужчины, и промокла, просто услышав, как он стонет от удовольствия. Расстегиваю его ремень так быстро, как только могу, затем снимаю его с петелек. Собираюсь бросить его на кровать, но он забирает ремень у меня из рук.

— Ах, ах, Клэр. Отдай это мне.

Я замираю. Он же не будет шлепать меня сейчас? Нет. С лукавым блеском в глазах он надевает его мне на голову и затягивает петлю на моей шее. Пульс учащается. Что он делает?

— Сними.

Дрожащими руками я расстегиваю его штаны и спускаю их. Его эрекция поднимается. Я тяжело сглатываю, охваченная безудержным вожделением. Тянусь к его боксерам и спихиваю их вниз, обхватываю его толстый, покрытый венами ствол и наклоняюсь ближе. Провожу языком по самому кончику, а затем громко стону от соленого вкуса.

Закрываю глаза и полностью беру его в рот, как раз в тот момент, когда он затягивает ремень вокруг моей шеи. Я могу дышать, но мне нужно сосредоточиться. Опьяняюсь от возбуждения и слегка задыхаюсь, но единственное, что я могу чувствовать прямо сейчас, — это порочная, ни с чем не сравнимая похоть, которая течет по моему телу подобно току. Я посасываю и дразню, прежде чем провести ртом по его стволу, снова и снова.

Мне нравится, как он затягивает самодельную петлю на моей шее, предупреждая о том, насколько он опасен, как близко к краю безумия мы катаемся. Мне нравится чувствовать его свободную руку в волосах, дергающую и направляющую мою голову, чтобы доставить ему удовольствие.

— Хватит, — скрежещет он. — Я хочу быть в твоей киске, когда кончу.

Ремень обвивается вокруг меня, и он быстро снимает его и отбрасывает в сторону.

— Вставай, — приказывает он, рывком поднимая меня на ноги. Раздраженный моей медлительностью на дрожащих ногах, он поднимает меня и несет в маленькую комнату — чулан? Он включает свет, и комнату слабо освещает. Я ахаю. Это что-то вроде гардеробной, украшенной зеркалами. Здесь нет ни стен, ни окон, только зеркала.

Не говоря ни слова, он берет мои руки и прижимает их к одному из зеркал, стоя позади. Поверхность прохладная. Своей ногой он мягко толкает мою внутреннюю часть икры.

— Раздвинь ножки для меня, — моя киска сжимается. Блять.

Я смотрю в зеркало, когда он занимает позицию, его огромные, покрытые татуировками пальцы так контрастируют с кремовой белизной моих бедер. Я полностью обрисована грубым, мускулистым, татуированным альфа-самцом.

Мои руки перед собой, ноги раздвинуты, он направляет свой член в меня. Его глубокий, мужской стон делает меня невероятно влажной. Я не могу дышать. Не могу думать. Только чувствовать и наблюдать.

Его глаза удерживают мои в зеркале, когда он скользит внутрь. Это восхитительное чувство, не похожее ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Я наполнена им. Так идеально и блаженно наполнена.

— О Боже, — бормочу я, когда он двигает бедрами. Удовольствие пронзает мое тело, а я еще даже не достигла оргазма. Этот ракурс, его размер и мое безумно возбужденное тело…

— Не двигайся, — приказывает он, предупреждающе хлопая по бедру.

Я стону в ответ, как раз когда он толкается. Снова и снова он посылает волны эйфории по моим конечностям, ни разу не отрывая взгляда.

— Ты моя, — твердит он, подводя меня к самому краю. — Моя, черт возьми.

Он удерживает мой взгляд с последним толчком, который чуть не раскалывает на части. Я вскрикиваю, интенсивность оргазма слишком велика. Полный экстаз, пронизанный каждым нервом. Он рычит, освобождаясь; его пальцы, сжимающие мои бедра, причиняют боль, но я не хочу, чтобы он останавливался. Это все, что мне нужно.

— Да, — стону я, мое тело содрогается от спазмов чистого, неподдельного блаженства, эхом отдающихся во мне. — Константин. Да.

Глава 13

Константин

Интересно, что Клэр имела в виду, когда сказала «да»?

Соглашалась ли она с тем, что принадлежит мне, или она просто потерялась в своем оргазме?

У меня были планы на Клэр. Я намеревался использовать ее как оружие против ее отца.

Но чем больше времени я провожу с ней, тем меньше мне хочется поторговаться ее жизнью.

Я вообще не хочу ее отдавать.

Никогда не испытывал подобного влечения.

На ощупь ее кожа не похожа на обычную человеческую — шелковистая текстура так же непохожа на кожу других женщин, в сравнении