Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак

нравилось. И он никогда бы не стал рассказывать никому, а уж тем более Тамарке, о том, что у меня с этим проблема. Глупости! Ну, разве что с пирогами пока не получается, то тесто слишком жидкое замешу, то, наоборот, крутое, потому и пирожки получаются плотными. И надо же до такого додуматься — купить Роме для меня кулинарную книгу! И принесла она ее, оказывается, ему домой как раз в день его убийства!

Я не поверила в это совпадение. Хотя книгу видела. А что, подумала я, если это она отравила Рому? Но за что, спрашивается? Этого я, конечно, не знала. Может, влюбилась в него, призналась в своих чувствах, а он сказал, что не любит ее, что любит меня, она разозлилась и… Но разве за это убивают?

Я лежала на диванчике в доме, который незаслуженно, причем длительное время, как бы принадлежал этой Тамарке, и размышляла о том, за что она могла бы убить моего Рому. Чувствовала, что вот-вот схвачу ускользающую мысль, что я на правильном пути, но в последний момент она исчезала. Да, говорила я себе, она могла влюбиться в Ромку или, во всяком случае, пыталась завести с ним интрижку. Скучно же ей одной здесь, в большом доме. А тут такой парень!

И тут память выдала подсказку: да у нее же есть парень! Я словно услышала голос Андрея: «…никому она глазки не строила. Томка просто подкармливала нас, вот и все. У нее, между прочим, парень есть. Ты ревновала Рому к ней, а он был дурак, что рассказывал тебе о ней».

Я начала припоминать то, что рассказывал о Томке Рома. Кажется, он на самом деле говорил о ней, о том, что к ней приходит один парень. Но не охранник, нет. Приезжает на черном джипе. Кажется, он назвал его «качком». То есть парень накачанный, крепкий. Значит, любовный мотив отпадает. Нет-нет, она не была влюблена в Рому. Рома — простой охранник. И у него скромный старенький «Форд». Конечно, Тамара предпочла ему более благополучного и спортивного парня.

Но что тогда? За что она могла пожелать смерти Ромке? Что такого он мог о ней знать, чтобы она боялась его? Шантажировать ее он точно бы не стал. Не такой он человек. Но что тогда? Может, увидел что-то такое, чего нельзя было видеть? Но что? Предположим, к Тамаре захаживал кто-то из соседей. Какой-нибудь дяденька-миллионер? Ну и что? Ему-то какое дело?

Я лежала и думала, думала, вспоминала какие-то подробности наших разговоров с Ромой.

И вспомнила. Но тоже мелочь. Не криминал, это точно. Ну, сдает Тамарка время от времени дом посуточно. А что? Все-таки восемь километров от Москвы, Рублево-Успенское шоссе! Я смотрела объявления об аренде подобных дворцов на Рублевке — от пятидесяти тысяч рублей в сутки!

Ну и что, если даже сдавала, не докладывая настоящим хозяевам? Да кто бы так не сделал, окажись на ее месте? Главное, чтобы ничего в доме не испортили, не сломали, не затопили, не подожгли… А уж убраться после гостей, так она профессионал.

Я вспомнила: Ромка говорил, что она сдавала дом не большим и шумным компаниям, а парочкам, кажется, новобрачным. Чтобы было тихо, чтобы соседи ничего не знали и не сообщили хозяевам. Ну да, точно! Она еще просила Рому как-то раз привезти ей корзину с розами, чтобы украсить спальню, она тщательно готовилась к приему новобрачных… Видимо, ей тогда заплатили нехилый задаток.

Да, это тайна, это маленькое преступление, но об этом знал не только Рома, но и Андрей, да, может, и другие сменщики-охранники.

Я вдруг поняла, что напрасно пытаюсь представить Томку убийцей Ромы. Что все эти мои мысли от отчаяния, от бессилия. Но все равно, решила я, надо бы пойти в полицию, к тому следователю, которому давала свои показания, и рассказать о Тамарке. Может, они и сами ищут ее, просматривали же видео с камер, а тут я со своей информацией. А что? Меня допросили, я все рассказала как на духу, пусть теперь потреплют нервы Томке. А нечего было покупать мне кулинарную книгу, типа выставлять меня перед Ромкой полной дурой, не умеющей готовить. Да и с чего она взяла, что я не умею?

Размышляя на эту тему, я снова и снова упиралась в тупик. Книга… Томка…

Из полиции меня отправили в следственный комитет. Как раз тот самый, знакомый мне уже следователь и объяснил мне, что дело направили из полиции в следственный комитет.

Я взяла такси и поехала по указанному адресу. Там нашла следователя по фамилии Петровский и рассказала ему про Тамару. Я-то думала, что меня сразу же и отпустят, но я ошиблась. Этот Сергей Николаевич запарил меня своими вопросами, просто завалил. Кто такая эта Тамара, в каких отношениях она была с Ромой, что она вообще делает в этом доме, кто хозяева этого дома…

А что я могла сказать? Да ничего! Ну и, конечно, он задал самый главный вопрос: какую цель преследовала я, когда рассказала про Тамару, навестившую Рому в день его смерти?

Вы находитесь с ней в неприязненных отношениях? Вы ревновали вашего парня к ней? У них были отношения? Как называлась книга, которую вы увидели на столе в кухне в квартире вашего жениха?

Поскольку я собиралась рассказать только правду, то призналась, что да, ревновала Рому к ней, что считаю ее мошенницей, сдающей чужой дом за большие деньги, что меня бесит то обстоятельство, что она ведет себя так, словно она и является хозяйкой этого дома. И что это раздражает всех, кто ее знает. Что она, типа «берега попутала».

Да, я так и сказала этому Петровскому про берега. И тут он переключился на совсем другую тему. Не знаю ли я, кому именно за последние хотя бы полгода Тамара сдавала дом?

Да откуда мне знать, возмутилась я. Может, охранники знают. Про Андрея я не сказала ни слова.

Дальше последовали вопросы, которые меня окончательно выбесили: кто такая эта Тамара, чем занималась до того, как стала домработницей, есть ли у нее парень, и из какой она семьи…

Когда меня попросили описать ее внешность, я поняла, что совершила грандиозную ошибку, решив связаться с полицией, короче — с правоохранительными органами вообще. А что, если никаких камер там нет и они не видели Тамару? Быть может, поэтому меня попросили описать ее внешность.

— Среднего роста, смуглая, с кривыми ногами, чернявая, маленькие глазки, нос с крупными злыми ноздрями.

И тут Петровский расхохотался. Подозреваю, сильно его