Остров - Гай Смит

Было девять часов - он проспал на два часа. Но теперь это не имело значения - погода изменилась. Он пошарил на полу в поисках одежды. Она лежала там, где Рут бросила ее во время своего коварного обольщения. Корова! Боже, да она ничуть не похожа на Гиллиан. Он должен был это понять. Моя дорогая, я так сожалею, прости меня, пожалуйста.

Он помедлил, прежде чем сойти вниз, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ну, держись, сказал он сам себе, не выходи из себя. Это глупая нахалка рылась в его ящиках, все вынюхивала, но через несколько часов ты избавишься от нее, так что ты ничего не добьешься, если станешь ее обвинять.

Саманта будет мило улыбаться, и ты можешь быть вежливым. Не смотри на Рут. Притворись, что этого не было, ведь она наверняка не рассказала другим. Джейк толкал его сзади.

Дебби и Джанет сидели за столом лицом к нему. Они подняли головы и улыбнулись, когда он вошел. Рут и Эллен стояли спиной и не обернулись. Саманта жарила бекон на плите. Фрэнк увидел, что большая печь для хлеба была открыта, а под пей разожжен огонь.

- Привет! - Саманта улыбнулась/ - Решили понежиться, да?

- Я проспал, - неприветливо ответил Фрэнк и кивнул на поднимающиеся под полотенцем буханки. - Хлеб печете, как я вижу.

- Это из остатков муки. У нас почти не осталось никакой еды. Поджарили вот остаток бекона к завтраку, еще есть банка мясных консервов на ужин сегодня. А потом...

- Сегодня уж точно придет паром, - он постарался не показать своей радости. - Ветра почти нет, солнце светит вовсю. Вам бы лучше подготовиться к отъезду, чтобы не опоздать.

- Но мы успеем немного прогуляться, - она опять занялась беконом. - Мы также должны решить, сколько вам заплатить.

- Мне от вас ничего не нужно. Мне было очень приятно. - И, ради Бога, убирайтесь отсюда на все четыре стороны и оставьте меня в покое, добавил он про себя.

- Это ужасно мило с вашей стороны. Может быть, мы сможем отплатить вам как-то по-другому?

- Нет, - он решил, что не сможет завтракать. - Я рад, что оказал вам помощь. А теперь мне придется поработать. Я поздно встал. Вернусь в половине двенадцатого. Не опоздайте на паром. Паромщик не очень любезный человек, ждать не будет. -Уж я-то, черт возьми, расстараюсь, чтобы бы не опоздали, - вот что он хотел сказать.

Он повернулся, собираясь идти, и в этот момент его взгляд упал на что-то на полу. Ледяные пальцы сжали его сердце. Это была маленькая деревянная рамка для фотографии, лежащая снимком вниз, дерево разбито, рядом валяются осколки стекла. Подставка рамки разорвана на части.

- Боже! - он смотрел на это в оцепенелом ужасе, ему хотелось закричать, завопить в ужасе, застучать кулаками по стене.

"Это Эллен сделала. Вы ведь знаете, какая она - всюду лезет..."

Он опустился на колени, протянул дрожащую руку и поднял рамку. Она была разломана на куски, как детская деревянная игра-головоломка. Еще несколько осколков стекла со звоном упали на каменный пол. Дрожа, он едва посмел взглянуть, перевернув рамку.

Боже праведный! Фотографию Гиллиан было не узнать. Она была разорвана по диагонали, а все лицо изрисовано шариковой ручкой - грубые усы и борода, глаза зачириканы, превращены в слепые глазницы, из зубов сделаны острые клыки, выступающие под губами. Обезображенная и поруганная фотография -это была работа хулиганки, намеренное осквернение той, кого он любил, желание уничтожить его нежную память навсегда, точно так же, как Рут пыталась сделать это прошлой ночью, бесстыдно притворившись Гиллиан.

Фрэнк выпрямился и повернулся к ним. Лицо его было пепельно-серым, он весь дрожал, не в силах больше сдержать ярость. У него не было слов, губы его шевелились, произнося безмолвные проклятья.

- Мне ужасно жаль, - Саманта выглядела так, словно ей и в самом деле было жаль. Она подтолкнула тарелку с беконом к его месту за столом. - Это Эллен сделала. Ее отругали. Да, Эллен?

Девочка медленно обернулась, и Фрэнк не увидел ни тени раскаяния на ее угрюмом лице. Только презрение и какое-то довольное, злорадное выражение: да, я это сделала, и я рада, потому что ты не можешь это исправить!

- Нет, не отругали! - она говорила с полным ртом, изо рта у нее вылетела крошка. - Ты, мама, сказала, что это пустяки, потому что это только никому не нужный старый снимок какой-то мертвой женщины.

- Ты опять рассказываешь небылицы, - щеки Саманты слегка покраснели. Тебя же предупреждали, что если ты еще что-нибудь подобное сделаешь, тебя выпорют! И если ты не перестанешь врать...

- Это правда. Спросите у других!

Фрэнк вопросительно посмотрел на Дебби и Джанет. Рут все еще стояла к нему спиной. Кулаки его были сжаты. Только так он мог сдержать себя и не ударить как следует по их физиономиям. Он бы хотел превратить их в такое месиво, чтобы никто не узнал их, как они сделали с Гиллиан!

Дебби и Джанет переглянулись. Слабый кивок, означающий, да, в кои-то веки Эллен действительно говорит правду.

- Это была моя жена! - он говорил с раздражением, от которого дрожало все его тело. - Это вы так относитесь к мертвым?

Эллен смотрела на него с вызовом, продолжая громко чавкать.

- Если она умерла, это не имеет значения, - она выплюнула кусочек хрящика. - Подумаешь, одна фотография. И вообще я думаю, она была уродиной.

- Будь ты проклята! - он двинулся к ней, подняв угрожающе руку. - Тебе надо всыпать как следует. Или запереть навсегда. И я сейчас тебя отлуплю!

- Эллен! Фрэнк! - Саманта незаметно проскользнула между ними. Она стояла лицом к фермеру, спиной к Эллен.

- О, Фрэнк, мне ужасно жаль, если я могу чем-то помочь...

- Единственное, что вы бы могли сделать, это восстановить фотографию, казалось, он весь поник, глаза его наполнились слезами, плечи дрожали. - Но так как это невозможно, то вы могли бы мне помочь тем, что убрались бы с этого острова. Паром придет в середине дня. Уж постарайтесь уехать с ним!

Он резко повернулся, пошел к двери, с шумом распахнул ее. Джейк протиснулся мимо него в щель, выбежал на солнце. Фрэнк остановился и обернулся, посмотрев, прищурившись, на Саманту.

- Скажите мне правду, - прорычал он. - Вы отругали свою дочь за то, что она сделала или нет? Ну же, отвечайте!

Саманта взглянула на него, побледнев, опустила глаза.

- Нет, - ответила она тихо. - Я не стала ее ругать. Потому что я тоже не думала, что это так важно.

- Благодарю вас, - голос его поднялся до крика. - Это все, что я хотел знать. А теперь вон с моего острова навсегда!

15

Вскоре после первых лучей рассвета Идис направилась к Торфяному болоту. Она выскользнула из дома, пока ее мать и сестры еще спали и всю дорогу бежала бегом, хотя знала, что Маргарет придет сюда еще не скоро. Если сестра вообще придет. Она собиралась насладиться этим днем, серым небом и свежим ветром, не обращая внимания на дождь. Ее маленькое тело дрожало от предвкушения. Идис была охвачена жаждой, которую не испытывала до сих пор. Жаждой крови!