Сторож Академии ведьм (СИ) - Ивановская Тоня

“Что же они собрались со мной делать?”

— Истерики не будет? — с усмешкой спросил Риальд, когда подошел к их впечатляющей делегации.

Охранники, не дожидаясь напоминания, разошлись по углам, а старуха учтиво откланялась.

— А должна? — спросила Юнни, все еще разглядывая пол и обдумывая смысл знаков.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Слышал от бывалых: мол, обычно девушки плачут и молят, чтобы их отпустили.

— Не ту девушку изловил, — надменно ответила Юнни.

— Ошибаешься, — расплылся в улыбке Риальд. — Самую что ни на есть ту. Ведьму с потенциалом. А значит, сможешь в себя вобрать тварь побольше.

— Что?

— Ох, как глазки округлила, — он засмеялся. — Да, цветочек, я тебя сюда не в качестве кровавой жертвы привел. Ты носитель. А сейчас, — он махнул рукой одному из охранников, — ты познакомишься со своей новой сущностью.

На противоположной стороне зала была огромная дверь. Она скорее походила на ворота, до того была монструозная. Пара охранников быстро подскочила к громоздкому полотнищу и со всей дури ударила. Грохот был жуткий. Юнни даже подумала, что тот, кто стоит по ту сторону, мог и заикой сделаться. Скрежет металла об металл отвлек ее от этих размышлений, а когда двери приоткрылись, Юнни замерла, мгновенно растеряв крохи самообладания.

Это была она. Та самая уродливая тварь Чернолесья, что выползла из земли, когда Юнни упала в кусты шиповника. Те самые смрадные щупальца, безобразные ноги и непередаваемо-извращенное тело.

— Знакомься, Юнни, — прошептал на ухо Риальд. — Нравится новое воплощение?

17.2

Когда Марртард очнулся, он едва ли соображал, что произошло и где он теперь находится. Огромная темная полость бурого цвета, заполненная чем-то теплым и немного липким, страшила его. Маг не пойми почему колыхался на этой странной массе, как будто ничего не весил, как будто тела его теперь не существовало. Все это было странно, еще странней, что боли тоже не было, а когда полость зашевелилась… Нет, не так. Когда полость сжалась, вытолкнув его — вместе с новым потоком жидкости — в новую полость, маг совсем растерялся. Однако в этом месте Марртард вдруг почувствовал себя лучше. Он даже смог пошевелить пальцами, хотя магии в нем не было ни капли. Как же он теперь спасет Юнни? Решил во что бы то ни стало понять, что за странное место стало его пристанищем. Вдруг третий рывок — и мага снесло потоком жидкости.

Он чуть было не захлебнулся. Пытался выбраться, но жидкость так и била его о стенки полости. И наконец он осознал, что за влага его охватывает. Соленый вкус смерти даже после оной не забывается, и теперь маг был уверен: он бултыхается в громадной емкости, заполненной кровью.

“ОЧНУЛСЯ, МАРРТАРД? — ласково спросила рыба, и его тело само собой поднялось на поверхность. — ГОТОВ ВИДЕТЬ?”

— Что видеть? — крикнул Аилл, пытаясь пошевелиться.

“ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ, — пресекла его попытки рыба. — ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ ТВОЕ ТЕЛО”.

— И кому оно принадлежит?

“ВСЕЛЕННОЙ. МОЖЕТ БЫТЬ. МНЕ. МОЖЕТ БЫТЬ”.

— У меня нет на это времени, — зло крикнул Аилл.

“СТРАННО. Я ПОДАРИЛА ТЕБЕ ВЕЧНУЮ МОЛОДОСТЬ, НО У ТЕБЯ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ХВАТАЕТ ВРЕМЕНИ”.

— Ты же знаешь…

“Я ВСЕ ЗНАЮ. И ЗНАЮ ТО, ЧТО СЕЙЧАС ТЕБЕ НУЖНО СОГЛАСИТЬСЯ”.

— На что?

 “СОГЛАСИТЬСЯ ВОЙТИ В МОЕ СЕРДЦЕ. ТОЛЬКО ТАМ ПУТЬ К ВЕЛИКОМУ ЗНАНИЮ, К БЕЗГРАНИЧНОМУ ВИДЕНИЮ”.

— Я согласен. И как туда войти?

“ТЫ УЖЕ В НЕМ, — засмеялась рыба. — ТЕПЕРЬ И СОГЛАСИЕ У МЕНЯ ЕСТЬ”.

Полость — в которой он бултыхался, пытаясь не захлебнуться — осветилась и Марртард увидел, что и вправду он в могучем сердце рыбы. Кровь била волнами по мясистым алым стенкам, подсвеченная мягким желтым свечением. Это не казалось тошнотворным, скорее вызывало трепет. Никогда прежде маг не чувствовал себя таким крошечным и беспомощным. Возможно, от того, что тело ему не поддавалось и магии больше не было, возможно, потому, что впервые осознал, насколько велико тело божественного создания, на силу которого он однажды позарился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдруг стенки стали стягиваться — принимая новую кровь, выталкивая застоявшуюся, — но маг не поддался течению. Он как будто замер, растворенный в теплом свечении. Вскоре он и в самом деле начал рассеиваться, а вместе с тем стал по-настоящему видеть.

Его сознание объяло все графство, а затем распространилось дальше. Только маг уже не понимал, что он видит, где он и как выбраться из безумного бесконечного потока чужих мыслей, чувств, успехов, трагедий, рождений и смерти. Проживание последних так захлестнуло его путами боли, никогда прежде он не чувствовал так остро потерю. Даже когда погибла Ли. Хотя прежде он и подумать не мог, что возможно ощутить что-то острее, чем потерю любимой. Сейчас же каждая частица его разума ныла от беспробудного понимания горя. Чужого, но такого же ясного и ярого, как свое. Только сейчас он в полной мере осознал, что подарила рыба Ли. Почему его безжалостная ведьма так быстро сгорела в вине и жалости. И только сейчас маг почувствовал, насколько она была права. Если бы он мог разразиться рыданиями, то, скорее всего, это сделал. Однако тела у мага не было, не было и собственных желаний. Вся его суть подчинилась течению мира. Бескрайнему морю инородных страстей и волей.

И вдруг он почувствовал химер. Новых, странных, с уродливыми душами — если можно то, что от них осталось, назвать “душами” — тоскующих в темноте, молящих о покое. Даже в потоке больного от хаоса мира, эти сущности были невыносимо несчастны. Каким-то чудом маг смог проникнуть в это ощущение, а потом появилась и видимость. Он видел как будто бы тварей, и как будто сразу регионы, где их тюрьмы. Пытался запомнить и, может, от этого немного протрезвел. А затем резко вспомнил, зачем он здесь. Хотя где здесь? Мысли Марртарда решительно отказывались выстраиваться в стройный ряд. Он вроде как помнил, но вроде как нет, и не он. Слишком много всего. Слишком много чужих мыслей сливались с его, вдобавок сильно размытыми.

“Химеры!” — он почти слышал свой собственный разум и вновь стал наблюдать за изуродованными душами.

Хотел посчитать, но тотчас заметил вспышку магии, где-то на севере. Приблизился. И тотчас обмер. Безобразная тварь ползала по ритуальному залу, но душа у нее была молодая, блестящая. Вроде даже знакомая. Что-то было в ней притягательное. Хотя испытывала тварь страшные муки. Вдруг маг увидел разрушение.

“Это Юнни, — вдруг вспомнил он и был оглушен своим собственным отчаянием. — Нет!”

“НАШЕЛ? — гремел простодушный смех рыбы. — И ЧТО ТЕПЕРЬ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?”

Ее хохот вернул к нему сознание. Границы выстроились, и теперь маг чувствовал, где он, а где все остальные блуждающие в мире сущности. В тот миг такая сила его наполнила, что Марртард воссоздал тело и вновь рассеялся. Но лишь для того, чтобы переместиться из заточения рыбьего в ведьмовскую академию.

Марртард материализовался в большом ритуальном зале, где все присутствующие смотрели на него и боялись пошевелиться. Преподаватели уже который час поддерживали поисковое заклинания, но толку, ко всеобщему замешательству, не было. А когда возле входа появился мужчина, с которого стекала густая необычно переливающаяся кровь, вконец растерялись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Маг тем временем прошагал по залу, оставляя кромкой плаща глянцевый алый след. Подошел к огромной карте империи, по которой бессмысленно кружил амулет поиска, и ткнул пальцем в несколько точек, оставляя на бумаге неприглядные кровавые кружки.

— Здесь преступники. Можете отправлять военных.

Затем он обвел одну из них на крайнем севере и хрипло сказал:

— А вот здесь не смейте показываться.

Из соседней комнаты выбежал виконт и собирался что-то спросить, но Марртард не хотел с ним разговаривать. Он прошагал мимо и у входа крикнул: