Странные вещи - Магеррам Зейналов

по плечу. – Ты не обижайся, но была версия, что ты заделался стукачом. Только вот Малой за тебя заступился. Говорит, что он тебя насквозь видит, и ты не стукач.

Крапива пошел бы на дело вместе с «тимуровцами». Но что будет, если их поймают? Тогда команда спасателей человечества – Денис, Ренат, Алена, Пес – останется без него. И они не справятся.

Вся эта аппаратура не стоила такого риска.

– Раз вы мне сообщили только сейчас, то имейте в виду – у меня дела. Я не могу вот так взять и сорваться.

– Ты что, баба? – сказал Тимур-большой. – Обиделся? Прям как лох.

– Сам ты лох, – отозвался Крапива, хотя понимал, что может отхватить за это.

Тимура-большой сжал кулаки.

– Может, ты и не стукач, – сказал он, – но точно сдулся. – Тимур сплюнул на пол подъезда прямо у порога. – В любом случае нам в деле такие, как ты, только мешать будут. Ты – лох, Крапива. Так и запиши.

Он подхватил гитару и скрылся в глубине подъезда.

Вторник 10 мая и ночь на среду 11 мая 1994 года

Одно дело, когда хорошую музыку слушаешь только ты. Другое, когда она доступна всем.

Если уж ты напоролся на потрясающую песню, то твоя святая обязанность – сделать ее достоянием общественности.

Микрорайон 7А состоял из однотипных дворов, будто размноженных под копирку. Дома в форме буквы «Г» образовывали квадрат с двумя выходами – практически питерские дворы-колодцы, только пониже и пошире. И акустика там была что надо, если ты решил поставить свою колонку S50 на балкон и порадовать соседей новым шлягером.

А новым шлягером в сезоне «весна-лето 94» был Газманов. «Полем-полем-полем свежий ветер пролетел. Полем свежий ветер, я давно его хотел», «Есаул, есаул, что ж ты бросил коня, пристрелить не поднялась рука». И наконец, главный хит – «Эскадрон моих мыслей шальных, ни решеток ему, ни преград».

Эти песни были настолько схожими, что пусти их на реверсе (если такая функция имелась в вашем магнитофоне) то никто бы и не заметил разницы.

К счастью, в культуре Стража Врат не существовало понятия музыки, и он не мог поведать о Газманове всей галактике.

О музыке он узнавал прямо сейчас, разглядывая свежую афишу группы «Комбинация». Группа собиралась дать концерт как раз в том недостроенном здании, куда каждую ночь приходили пришельцы, собравшиеся захватить Землю и поработить человечество.

Это не могло быть просто совпадением.

Объявление повесили поздним вечером, а концерт «Комбинации» должен был состояться в это воскресенье. Времени оставалось совсем немного.

Пока пес разглядывал объявление, пожилые дамы на лавке разглядывали его.

Чтобы не привлекать к себе внимания, Страж Врат почесался задней лапой, немного погрыз переднюю, словно выкусывая блох, извинился и пошел в сторону стройки.

С тех пор как он был тут в последний раз, здание преобразилось. Больше внутри, чем снаружи. Было уже далеко за полночь, а вокруг все еще сновали грузовые машины. У мешков с цементом курили люди.

В таком столпотворении никто не обратил внимание на пса, который обошел дом вокруг и нырнул в окно.

В нескольких местах работали сварочные аппараты, и в их свете он заметил на вершине центральной лестницы всю троицу во главе с Сидоровичем. За их спинами был тот самый зал, где пришельцы собирались в предыдущие ночи.

Страж Врат не рискнул проходить мимо них и окольными путями добрался до того самого окна, откуда ребята следили за инопланетянами.

Пес выглянул в окно и посмотрел вверх. Над ним высились стропила, и две дюжины рабочих монтировали крышу. Еще пара дней, и она будет готова.

– Эй, кто это там? – заорали внизу. – Чья собака?!

Страж Врат дал деру, чтобы его не увидели Сидорович с компанией.

Нужно было рассказать все ребятам, пока не поздно.

Он сел у подъезда, где жила Алена, и всю ночь смотрел на ее окно, как старый верный пес, ждущий хозяина.

Вторник, 10 мая 1994 года

Ты – лох, Крапива. Так и запиши.

Эти слова преследовали Крапиву весь день. Они его терзали.

Вся его предыдущая жизнь рушилась из-за пришельцев. И выход был один: найти доказательство существования инопланетян и предъявить пацанам. В фотографии они не поверят, а образец живой крови был благополучно сожжен дома у Габдула.

Нужна была улика. Настоящая и неопровержимая. Но чтобы она при этом не пыталась тебя съесть.

Пришельцы никогда не прилетают голыми. Они не Терминаторы. А значит, у них есть что-то. Какая-то неземная техника.

Вон даже в фильме «Нечто» инопланетянин заперся на складе и что-то строил.

Топор, молоток и даже пила – это слишком шумно. Крапива взял разводной ключ, в надежде, что сможет открутить что-нибудь от загадочного инопланетного устройства, которое наверняка существует.

Он заставил себя позвонить Ренату. Заставил, потому что Крапиве только что указали, что он фраер и общается с фраерами. Да еще и собирается просить у одного из них совета.

Но судьба человечества была важнее.

Мама Рената сказала, что тот только что ушел в школу. У Алены никто не брал трубку. А Дениса не было в городе. Номер говорящей инопланетной собаки Крапива не знал.

Значит, действовать надо самому.

«Дальше действовать будем мы», – подпел бы ему из окна Цой.

Итак, Крапива взял разводной ключ и вышел из дома. Он прошел по Первомайской, где справа от него на двери видеосалона «Красный скорпион» висела афиша. Того самого концерта «Комбинации».

Если бы Крапива обратил внимание на афишу, он бы сопоставил факты. Он бы понял, что именно для этого концерта в причальные ангары подогнали дорогую аппаратуру.

И если бы он пошел на ходку с Тимуром-большим и Тимуром-малым, то, возможно, сорвал бы концерт и сделал бы для человечества (и своей репутации в криминальном мире) куда больше, чем сейчас.

Но сейчас он шел в направлении пресловутой стройки с разводным ключом в руках. И почему-то был уверен, что пришельцы с далеких звезд тоже используют шестигранные болты.

Глава шестая

Среда, 11 мая 1994 года

Этой ночью Алена решила снова спать на балконе. Она поставила тут старую раскладушку, в изголовье которой не хватало нескольких пружин.

Квартиру она всегда убирала, и особенно тщательно – после отцовских попоек. И проветривала каждый день. Но все равно воздух дома был спертый, нехороший.

Так что, спать на балконе оказалось настоящим счастьем. Словно она была и не на улице, но и не в этой ужасной квартире.

А утром проснулась