Ночь за контракт - Ирина Алешина

– Это, наверное, не моё дело, но я не понимаю его. Совсем. Вы такая красивая женщина, что вас нельзя отпускать от себя ни на шаг… Предполагаю, что многие мужчины, влюбляясь в вас, а не получив взаимности, кончали жизнь самоубийством… Неприлично, но спрошу, я угадал?

– Признаюсь, было. В пору моего студенчества.

– Если вам не тяжело вспоминать, то расскажите мне.

Она посмотрела на часы. Время еще было достаточно. Любимый за ней должен приехать к одиннадцати часам к ресторану.

– Хорошо… Но потом и вы мне расскажите какую– нибудь историю из вашего прошлого…

Она начала рассказывать. Мишель не отрывал от неё глаз.

Глава 11 Наступив на грабли, наслаждайся фейерверком

Светлана до конца своей жизни не забудет эту историю. Если бы не подруга Инна ещё неизвестно, чем всё закончилось…

На втором курсе она стала работать медсестрой в крутой частной клинике на амбулаторном приеме с профессором Михаилом Борисовичем, по совместительству отцом владельца клиники.

Стоимость консультации у профессора пациенту обходилось в пять тысяч рублей, из которых четыреста перепадало ей. На эти деньги девушка стала снимать со своей сокурсницей квартиру и жить, не считая копейки стипендии. Работу медсестры освоила быстро, и незаметно большую часть обязанностей профессор переложил на ее плечи, но сам в обязательном порядке присутствовал в кабинете, а все происходящее держал под контролем. В процессе приема профессор вносил различного рода коррективы в её работу: делал девушке незаметно для больного замечания, поправлял в случае необходимости, решал проблемные вопросы… После осмотра пациента, на листочке бумаги она писала установленный предварительный диагноз, профессор его анализировал, а если сомневался, производил повторный осмотр. Потом ей диктовал, куда выписать направления для проведения клинических исследований. Постепенно профессор стал уделять больше внимания своей научной работе: писал во время приема статьи в зарубежные журналы, рецензировал всякого рода диссертации или просто сидел и читал в прессе научную статью. Теперь осмотр больного, вся бумажная писанина по заполнению документов стали ее обязанностью. Совместный прием у них был два раза в неделю в вечернее время. Им обоим было очень удобно: у нее заканчивались занятия, а профессор освобождался на основной работе в медицинском НИИ, где был заместителем по научной работе. Вечерами она падала от усталости, еле добиралась до постели, только укладывала голову на подушку и тотчас проваливалась в сон, а утром снова бежала на занятия в Академию. Кроме того, и в оставшиеся свободные вечера начала бегать в клинику, где стала заниматься с Тьюзди, приглашенным из Англии для работы в Россию.

Все в клинике считали, что он китаец, а на самом деле он был настоящим тибетцем, родился и первые половину своей жизни провел в Лхасе. Его имя было Тьюзди, но все окружающие, кроме нее, звали его по-русски – Толик. Он был коренастым, черноволосым, с карими узкими глазами и необыкновенно сильными руками, оттого что в детстве увлекался стрельбой из лука, занятие которым развило мышцы его рук до неимоверной силы. Еще ему очень нравились лошади, и он по своим выходным ездил на ипподром, чтобы на них посмотреть. Это тоже у него осталось из детства. Светлана как-то лечила женщину, у которой была частная конюшня и договорилась, чтобы Тьюзди иногда приезжал к ней покататься верхом на лошади. Она взяла адрес у пациентки, узнала, как туда добраться и поздно вечером, оправилась к Тьюзди. В кабинете его не оказалось, он закончил прием, да и клиника уже не работала. Она направилась к нему в каморку. Весь персонал знал, что он жил в небольшой каморке при клинике. Это была бывшая кладовка, очень узкая, с единственной маленькой фрамугой у самого потолка. В ней умещалась лишь кушетка, маленький стол и стульчик. В уголочке стояла больничная тумбочка, где хранился его нехитрый скарб. Лечение у Тьюзди стоило пациентам огромных денег, он сам получал очень прилично, но отказался от проживания в гостинице или съемной квартире. Семьи у него не было, и все в клинике гадали, отчего он экономит и куда девает свои сбереженья. Гораздо позже, когда они подружились, он рассказал, что все заработанные деньги, а приглашали его во все страны мира, он отправлял на помощь правительству, которое борется за независимость Тибета. Сам Тьюзди имел хорошее происхождение и был выходцем из одной, из знатных и влиятельных семей своей маленькой страны. В своей комнатенке, за тряпичной перегородкой, он устроил себе часовню, где на полочке у него был алтарь. Рядом с деревянной статуей Будды целыми сутками горел масляный светильник. Там же стояли маленькие чашки со святой водой. Кроме суконного одеяла, пары тарелок и чашек в каморке у него ничего не было. Светлане он объяснил, что живет по принципу: «Все свое носи с собой». Когда она зашла к нему в каморку, Тьюзди, скрестив ноги, сдвинув тряпичную перегородку в сторону, сидел лицом к алтарю и распевал гортанным голосом мантры. Он жестом руки показал подождать его. Когда Тьюзди закончил свою священную молитву, девушка объяснила ему для чего пришла и сказала, что в выходной день она вместе с ним поедет, один он в Москве заблудится. В воскресенье они съездили на ипподром. Тьюзди оказался великолепным наездником, а она получила удовольствие, долго наблюдая за тем, как он гарцует на лошади. Все было бесплатным, так распорядилась хозяйка конюшни. У конюхов он выпросил ячмень, которым кормили лошадей, а девушку попросил пережарить его на сковородке до золотисто-коричневого цвета, перемолоть и просеять. Когда она принесла ему ячменную коричневую муку, он засыпал ее в крепкий чай, добавил туда кусочек масла и, смачно прихлебывая, стал пить этот ужасный на вид напиток. От удовольствия и наслаждения Тьюзди закатил глаза к верху и смачно причмокивал:

– Вкусьно, ой как вкусьно -…чмокал он широкими губами, – ой, дявно мечтал, но ячмень неть в магазинах. Плехим ячменем кормить лошадей не будут…

С тех пор он стал ее другом и предложил в знак благодарности обучить ее всем премудростям точечного массажа. Он был суперпрофессионалом в этом деле. Теперь абсолютно все вечера у нее были заняты и даже в воскресенье, она прибегала к нему в клинику на занятия. Между ними завязалась крепкая дружба.

Тьюзди научил ее очень точно определять на теле человека местоположение особо важных «жизненных точек», что является самым главным в точечном массаже. Он ей объяснил, что воздействие на рядом находящиеся точки может принести человеку непоправимый вред. Научил распознавать, имеется ли на пути «жизненной энергии – Чи», которая течетпо каналам-меридианам по всему телу человека и питает его внутренние органы, препятствие, объяснив, что, если «Чи», следуя по– своему, не видимому каналу—меридиану, встретит препятствие, то жизненной энергии становится недостаточно, и человек немедленно заболевает. Обучил ее рефлексологическому массажу стоп, методике массажа с маслом Ку Нье и другим всевозможным Тибетским практикам. Очень скупой на похвалу, через некоторое время он начал одобрять действия своей подопечной, когда она точно определяла местонахождение точек. Постепенно она уже могла найти любую из семисот биологически активных точек и сказать, какая из них взаимодействует с каким органом. Однажды она рассказала Тьюзди, что еще с детства умеет определять состояние здоровья человека по интенсивности жара или холода, идущего от его органов. И если эта ее способность многих людей просто потрясала, то Тьюзди совершенно не удивился. Он сказал, что многие буддийские врачи-монахи после специального обряда по открытию третьего глаза этим владеют в совершенстве.

Однажды она пришла к нему, чтобы поехать на ипподром, Тьюзди в каморке распевал священные псалмы. Когда закончил, Светлана у него спросила, что он просит у Будды: здоровье, богатство, работу, счастье, прощенье? Тьюзди ответил, что тибетцы никогда не просят у Бога все, что она перечислила, а просят лишь справедливость.

– Бог, – сказал он, – сам является высшим выражением справедливости и не может явить одному человеку милость, а другому ее не дать, это значило бы отрицание самого принципа