Руины - Кевин Андерсон

— Вы сказали, игры в мяч, доктор Рубикон? — переспросила Скалли. — Значит, у них были развиты зрелищные виды спорта?

— Полагаю, здесь находился стадион. — Доктор Рубикон обвел рукой широкое, расчищенное пространство, окруженное сложенными из отесанных плит стенами, уже частично поглощенное джунглями. — Да, это была игра… гм, что-то между футболом и баскетболом. Они толкали тяжелый каучуковый мяч поясницей, бедрами и плечами, а руками его трогать запрещалось. Нужно было забросить мяч в каменное кольцо, укрепленное на стене.

— Значит, у них были победители, награды и все такое, — сказал Малдер.

— Проигравшие в турнире обычно приносились в жертву богам, — продолжал Рубикон, — им отрубали головы, вырезали сердца, а кровью окропляли землю.

— Вероятно, чтобы избежать такой ужасной кары, несчастные напрягали все силы ради победы, — задумчиво проговорил Малдер.

Рубикон пошел вперед, озабоченно оглядываясь по сторонам и нервно теребя бородку.

— Я не вижу признаков пребывания здесь Кассандры и ее партии, не вижу следов начальных раскопок. — Он оглянулся, но их окружали безмолвный заброшенный город и угнетающие своей безбрежностью джунгли. — Думаю, придется отказаться от надежды, что у них просто сломался радиопередатчик.

Скалли обнаружила участок, где деревья и кустарник были вырублены. Полусожженные ветки и лианы громоздились кучей, будто кто-то пытался разжечь костер, чтобы уничтожить лишний мусор или подать отчаянный сигнал бедствия.

— Они находились здесь не так давно, — заметила она. — Думаю, за месяц все следы их работы были бы уничтожены и скрыты джунглями.

— Может, они заблудились в джунглях или их съел ягуар, а? — с усмешкой произнес Агилар..

— Они были не так уж беспомощны, — отрезала Скалли.

— Партия Кассандры должна была действовать более аккуратно, — сказал Рубикон, словно пытаясь убедить самого себя. — Не так, как в старые времена, когда любители-землекопы приходили ради забавы. Профессиональные археологи должны действовать с осторожностью, осматривая каждый камень, отыскивая важные детали. — Он пристально смотрел на полуразрушенные каменные сооружения. — Самый худший тип любителей — это те, кто считает, что трудятся на пользу истории В начале века они приходили в старые храмы, безжалостно сбивали плиты со стен и собирали все — и ненужный хлам, и камни с иероглифами — в огромные кучи, которые мы теперь называем ЗТБ — знает только Бог, потому что только он знал, что там находится.

Они ступали осторожно и переговаривались негромко, как будто боялись вызвать раздражение древних призраков Кситаклана Мощенная известняковыми плитами площадь когда-то была ровной и гладкой, но теперь плиты потрескались, и сквозь трещины пробивалась буйная тропическая растительность.

— Я понимаю, почему Кассандра испытывала здесь такой восторг, — сказал Рубикон охрипшим голосом. — Это же воплощенная мечта любого археолога — все этапы истории майя. То, что мы видим, представляет собой новые открытия Каждый камень, каждый иероглиф, который находится здесь, никогда еще не описывался. Каждая новая реликвия может оказаться долгожданным Розеттским камнем[16] для письменности майя Тогда-то и откроется тайна того, почему люди, достигшие такого высокого уровня культуры, покинули свои города и исчезли много веков назад… гм, если, конечно, другие люди не растащат все это на сувениры раньше, чем научные экспедиции окончат свою работу

Скалли представила себе руины без пышной, окутывавшей их растительности. Какие-то любители все же побывали в этих местах или знали о их существовании. Кситаклан, должно быть, притягательное место.

Неподалеку, подобно стражам у ворот, стояли две стелы. Каменная резьба на них изображала пиктограммы майя и календарные символы; каждый обелиск обвивала кольцами каменная змея с топорщившимися вокруг головы перьями Скалли вспомнила нефритовую скульптуру Пернатого Змея, которую показывал ей Малдер.

— Это, вероятно, Кукулькан? — спросила она, указывая на стелу — Пернатый Змей?

Рубикон обошел стелы кругом, внимательно изучая резьбу сквозь очки

— Да, и изображен очень четко Вот этот кажется более крупным и гуще оперенным Он необычайно реалистичен, подобно тем нефритовым статуэткам ягуара, выставленным в моем музее Гм, эти змеи совершенно непохожи на стилизованные иероглифы и символические изображения, которые мы обычно встречаем на стелах майя Гораздо интереснее.

— Не исключено, что скульптура сделана с натуры, — предположил Малдер.

Скалли быстро глянула на него, и он слегка улыбнулся в ответ.

— Сумерки делают изображения причудливее, — сказал Агилар. — Может, быстренько осмотрим местность, а потом разобьем лагерь, а? Завтра вы можете начать настоящие поиски.

— Да, это хорошая мысль, — неохотно признал Рубикон.

Разочарованный отсутствием дочери, он тем не менее не мог остаться равнодушным к увиденному.

— Это настоящий пир — увидеть подобные места, прежде чем их разорят туристы. Большинство знаменитых руин были испорчены тысячами туристов, которые не интересовались историей и приезжали туда только потому, что о них рассказывали красочные проспекты. — Он в волнении стиснул руки. — Стоит обнаружить прежде неизвестную местность со следами древних культур, как туда обязательно кто-нибудь явится и моментально все разорит.

Они вчетвером пересекли площадь и обошли центральную пирамиду. Здесь с двух сторон кустарник был вырублен, и Скалли заметила в основании пирамиды приоткрытую дверь и узкий вход, ведущий внутрь древнего сооружения.

— Кажется, сюда кто-то входил, — сказала Скалли.

Малдер опередил своих спутников, обогнул пирамиду и неожиданно окликнул их. Они по

дошли и увидели, что он стоит у края круглого колодца футов тридцати в диаметре.

— Это сенот, — объяснил Рубикон. — Священный источник. Очень глубокая естественная известняковая скважина.

Скалли осторожно ступила на осыпающийся парапет, возведенный вокруг устья колодца. Они стояли у самого края, и Скалли наклонилась, чтобы увидеть далеко внизу зеркально-гладкую поверхность мрачной зеленой воды. Сенот казался бездонным. Его пятнистые известняковые стены были покрыты бороздками, напоминающими винтовую нарезку. Малдер бросил в воду голыш, наблюдая за возникшей рябью.

— Майя считали эти природные источники священными — водой от богов, поднимающейся из земли, — объяснял Рубикон. — Можете быть уверены, на дне его покоятся драгоценные реликвии и скелеты.

— Скелеты упавших туда людей? — спросила Скалли.